Марсианские войны

Глава 15. ОКРЕСТНОСТИ ГОРЫ ГДЕ РОЖДАЮТСЯ ВОЛКИ

— Нас съедят? — нервно спросил Байяр.

— Нет, нас должны освободить, — покачал головой Казар.

— Зачем это нужно Костяным Головам, когда им стоило стольких трудов захватить нас? — прошептал Байяр.

— Потому что они Костяные Головы.

— Ну конечно. Это же очевидно.

Они шли в сопровождении охраны по длинным металлическим коридорам с красными от ржавчины стенами. На Казаре снова был его зеленый дель и небесно-голубой пояс с заткнутым за него кинжалом. В гулкой тишине переходов его сапоги мягко поскрипывали в такт шуршанию пол кафтана.

— Почему у тебя волосы падают на лоб? — внезапно спросил Байяр.

Казар не ответил.

— Ты ничего не делаешь без причины, — заметил Байяр.

— Я и не сказал, что никакой причины нет.

Байяр задумался.

— Последнее, что я помню, это то, как тебя почти застрелили.

— Я тоже это помню, — с непроницаемым выражением ответил Казар.

— Я даже помню звук выстрела.

Казар промолчал.

Наконец они подошли к порталу, над которым горели китайские иероглифы или, по крайней мере, напоминающие их знаки. Двое из сопровождающих монголов охранников стали по обе стороны входа.

— Ты читаешь по-китайски? — негромко спросил Казар.

— Немного.

— Что означают эти надписи?

Байяр прищурился, разглядывая знаки.

— Это не китайские иероглифы.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Дверь с шумом отошла в сторону, и они вошли.

— Что-то они не слишком дружелюбно на нас смотрят, — пробормотал Байяр, чувствуя на себе обжигающие взгляды Костяных Голов.

— А как еще им на нас смотреть? У них мертвые лица, но глаза полны крови и злобы.

— Ты прав.

Огромная, с сияющими стенами комната, в которой оказались монголы, была полна незнакомыми электронными устройствами и приспособлениями. Из большого окна, занимавшего целую стену, открывался вид на далекие горы.

Монголов ждали. Первый из хозяев был одет в серебристо-зеленую, вероятно, военную форму, второй, одноглазый, выглядел в длинном свободном платье, как буддийский монах.

— Почему у него всего один глаз? — прошептал Байяр.

— Мне нет до этого никакого дела. Если тебе интересно, спроси сам.

— Ладно, я согласен принять его таким, какой он есть, — неуверенно согласился Байяр.

Первым заговорил Красный Глаз, его шипящие интонации показались Казару знакомыми.

— Меня зовут Телиан Пиар, а это Комо Дат, командующий нашими вооруженными силами.

Во взгляде Казара не промелькнуло ни страха, ни любопытства. Комо Дат обошел монгола, оценивающе осмотрел его мощную фигуру, но ничего не сказал.

— Покажи нам место, где ты родился, — произнес Телиан Пиар, указывая на высокое окно.

Не обращая внимания на Комо Дата, Казар подошел к прозрачной стене. Его взгляд скользнул по горизонту. Местность казалась совершенно незнакомой. Огромные стеклянные купола простирались до самого края земли. Под ними можно было рассмотреть башни, минареты и какие-то странные конструкции.

— Они построили свои города под стеклом, — послышался за спиной шепот Байяра.

— Эта местность мне не знакома, — прорычал Казар.

— Мы находимся к востоку от руин Улан-Батора. Перед тобой горный хребет, который ты ищешь. Ты видишь Гору Где Рождаются Волки?

— Я знаю только, что она восточнее столицы.

— Я знаю, где эта гора, — выступил вперед Байяр.

— Покажи нам, — Красный Глаз отступил на шаг.

Дрожащий грязный палец указал на вершину.

— Вот она. Невысокая, но крутая.

— Если Байяр узнал гору, то так оно и есть, — сказал Казар. — Я не помню ее, потому что был тогда очень мал.

— Теперь ты возродишься, — утешил его Байяр и неожиданно усмехнулся. * * *

Их отвели в помещение, где неподвижно покоился громадный небесный шатер. В нижней части шатра выжидательно помигивали огоньки.

— Это транспортное средство доставит вас к месту, где ты родился, — сообщил Красный Глаз.

Они поднялись на борт и заняли указанные места в углу. Байяр сразу же расположился в кресле, показавшемся ему самым удобным.

— Монголы не сидят в креслах, — нахмурился Казар.

— Это халха-монголы не сидят в креслах, — возразил Байяр. — Лично я предпочитаю удобства.

— Делай, как знаешь, — пробормотал его спутник, усаживаясь на холодный металлический пол.

Костяные Головы, одетые в защитные костюмы, захлопотали у подмигивающих приборов. Трап въехал назад, а дверь закрылась, словно затянувшаяся неким волшебным способом рана.

От насыщенного электричеством воздуха волоски на шее Казара зашевелились, но он не успел удивиться этому, так как в следующий момент они тронулись с места. В круглые небольшие окна монголы могли наблюдать проплывающие внизу прозрачные купола новых городов.

— Почему вы строите свои селения под стеклом? — спросил Казар.

— Для того, чтобы дышать привычным нам воздухом, — пояснил Красный Глаз.

— А чем плох монгольский воздух?

— Он слишком плотный и ядовитый.

— Но сейчас вы дышите им.

— Нет. Мы дышим специально подобранным составом, который подходит обоим нашим видам.

— Вид — это что-то наподобие племени, — шепнул Байяр на ухо Казару.

— Костяные Головы даже не люди, — заметил тот.

— Ну, это уже их проблемы, а не наши, — хмыкнул Байяр.

Полет продолжался недолго, и вскоре экран заполнила Гора Где Рождаются Волки, которую Казар сразу же узнал.

— Время, — сказал Красный Глаз.

Казар кивнул.

— Мне нужна пещера.

— Здесь несколько пещер.

— Мне нужна та, что выходит на юг.

Командующий Костяных Голов что-то сказал одному из подчиненных, который сидел в центральном кресле. Корабль начал облет горы и вскоре достиг южного склона. Панель двери отошла в сторону, и похожий на длинный змеиный язык трап опустился на землю.

— Здесь.

Казар поднялся. Байяр тоже начал выбираться из кресла, но его спутник поднял руку.

— Останься здесь. Я пойду один.

— Ты вернешься?

Повернувшись к бесстрастно наблюдающему за ними Красному Глазу, Казар проворчал:

— Они исполнили еще не все мои желания, — с этими словами он вышел из неподвижно висящего в воздухе шатра, спустился по трапу и исчез в темной пасти выходящей на юг пещеры.

За ним никто не последовал. * * *

Стараясь двигаться бесшумно, Казар вошел под тяжелый свод. Его обдало холодным едким воздухом, но, по крайней мере, это был монгольский воздух. Первые двадцать шагов он прошел уверенно, но затем стало темно, а вскоре и совсем непроглядно.

Под ногами что-то трещало и шуршало. Протянув руки, Казар нащупал холодные скалистые стены, очень сухие. Казар считал, что в пещере должно быть сыро. Отец говорил ему, что в пещере, где родился его сын, было очень сыро. Теперь здесь стало сухо.

Тьма окутала его со всех сторон. Сюда, как и в другие пещеры на склонах горы, приходили из степи волки, чтобы произвести на свет и выкормить своих волчат. Сейчас как раз наступил этот «волчий сезон». Вполне вероятно, что где-то в дальнем углу пещеры лежит волчица с детенышами. Едва Казар подумал об этом, как из глубины пещеры донеслось низкое рычание.

— Хо, мать волчат, — негромко сказал он. — Я пришел сюда не для того, чтобы убить тебя или твоих детенышей.

Зверь зарычал сильнее.

— Я пришел, чтобы вдохнуть воздух того места, где я появился на свет, потому что я больше не принадлежу своему роду.

Ворчание стихло.

Казар снова заговорил, его собственный голос напоминал умиротворенное мурлыкание крупного сытого хищника.

— Мой отец рассказал мне, что я родился, сжимая в руке сгусток черной крови. Об этом говорил и мой дядя. Моя мать хранила молчание по этому поводу, не подтверждая, но и не отрицая факта. Я не понимал ее до тех пор, пока не узнал, что согласно преданию, Темучин, великий Чингисхан, тоже родился со сгустком черной крови в кулаке.

Волчица снова зарычала, негромко и беззлобно, словно исполняла похоронную песню.

Обращаясь в непроницаемую тьму, Казар торжественно произнес:

— Стану ли я следующим ханом, о Пещера моего рождения?

Пещера ответила молчанием. Даже волчица не посмела нарушить тишину. Подождав немного, Казар сказал:

— Я понимаю твое молчание как согласие.

Рычание.

— А твой рык, сука, как знак того, что мне грозит опасность.

Из противоположного угла пещеры послышался шорох. Казару говорили, что где-то там есть второй выход. Может быть, сюда явился еще один волк или приятель волчицы решил проведать своих детенышей.

Мягкие звуки осторожно подкрадывающегося зверя заставили Казара собраться. Все его чувства напряглись, монгол превратился в туго натянутый лук с готовой к выстрелу стрелой. Его ноздри ощутили отчетливый запах степного волка.

— Я родился гордым сыном племени халха, а теперь я просто беспутный монгол по имени Пес. Если ты думаешь, что перед тобой всего лишь собака, иди сюда. Но будь осторожен, чтобы не бросить вызов волку, намного более сильному, чем ты сам.

Зверь приближался, набирая скорость. В кромешной тьме мелькнули два зеленоватых огонька адского пламени, и что-то метнулось к человеку. Широко расставив ноги, Казар приготовился встретить противника.

Щелкнули клыки, рвущиеся к его лицу, но в тот же миг могучие руки монгола ухватили жесткую колючую шерсть и сжали пульсирующее горло. Не разжимая рук, Казар завертелся волчком. Хищник дернулся, пытаясь добраться до шеи человека, его смрадное дыхание обдавало монгола, горячая слюна брызгами летела в лицо.

Три раза повернулся Казар и отпустил волка. Животное пролетело несколько метров, глухо ударилось о стену пещеры и, злобно рыча, поползло к дальнему выходу.

Казар не дал ему уйти далеко. В два прыжка настигнув зверя, он бросился на него, не дав подняться. Кулак монгола опустился на голову волка. После первого удара череп животного треснул, после второго раскололся. Лапы волка подкосились, он упал на камни.

Не пользуясь другими инструментами, кроме кинжала и голых рук, Казар разрезал брюхо волка и содрал шкуру с его еще живого тела. Получилось короткое одеяло, липкое с внутренней стороны.* * *

Байяр тихонько сидел в кресле, наблюдая за суетящимися Костяными Головами, то и дело бросавшими на него злобные взгляды. Но вскоре он привык к этому и уже не обращал на них внимания.

Из пещеры донесся звук, явно свидетельствовавший о присутствии там зверя. Рычание, щелканье клыков… Костяные Головы замерли, потом командующий проскрежетал что-то, и три вооруженных солдата направились к трапу. Байяр вскочил на ноги.

— Казар! Казар! — закричал он. — Не умирай опять!

Костяные Головы вбежали в пещеру, но тут же появились снова. Только теперь они отступали спиной вперед, не поворачиваясь и не сводя глаз с чего-то, надвигающегося на них из темноты. Так солдаты добрались до трапа и лишь тогда, опомнившись, развернулись и вскарабкались наверх.

Из мрака пещеры на свет выступила могучая фигура человека. Он остановился на уступе и поднял голову. То же чеканное лицо Казара, тот же некогда изумрудного цвета дель, но… В глазах этого монгола пылал неукротимый огонь, а отброшенные назад волосы открывали белую отметину на лбу.