Мачеха Золушки - Попаданка

Глава 116

Матильда

Флоренс после получения диадемы оказалась в центре всеобщего внимания. Сплетники, конечно, посмеивались, что она не смогла «найти принца среди палачей», но, когда она закончила танцевать с лордом карнавала, ее пригласил принц Леон. Мне показалось, что его попросил Джозеф — вероятно, потому что сам уже уделял внимание Фло, и далее это было бы уже неприлично.

Патрисия, посмотрев на то, как Леон пошел с Флоренс танцевать, скривилась вся и проворчала:

— Могла бы ему и отказать, она же знает.

— Это же принц, — возразила Зоуи.

— Он не потащил бы ее на аркане, если бы она сказала, что слишком устала. Но она побежала, будто ей больше всех надо, — обидчиво надулась Трис.

Я тоже заметила, что Фло была необычайно любезна с Леоном, но не стала это комментировать, чтобы не раздувать скандал. Вскоре и Зоуи пригласили, а вот Трис будто излучала волны негатива, и все кавалеры обходили ее стороной.

В конце танца я заметила, что к Леону подошел кто-то из его людей в таком же алом костюме. Тот дернулся, будто заторопился, но Фло попыталась его удержать. Это уже выглядело слишком странно, принц поспешно поклонился ей, но не позволил себя задерживать, ко мне ее провожал его подчиненный. Флоренс выглядела недовольной, хоть и пыталась это скрыть.

— Натанцевались? — язвительно протянула Трис, когда незнакомый провожатый сестры откланялся.

Фло смерила ее полным недоумения взглядом, поправила диадему на голове и веско произнесла:

— Не весь мир вращается вокруг глупых влюбленностей, есть вопросы и поважнее.

— Глупых?! — возмущенно запыхтела Трис.

— Девочки, не здесь, — шепнула я и изобразила на лице радушную улыбку. — Улыбайтесь, вечер еще не завершен.

— Но, — Трис не могла смирить своих эмоций.

— Уверена, у Флоренс есть свои причины, чтобы поступать так, а не иначе. Она поделится, если принц Джозеф разрешил, — я вопросительно взглянула на девушку, но та отрицательно покачала головой. — Понятно. Но мы в любом случае должны уважать сохранение королевских тайн.

— И при чем же здесь танцы с принцем? — возмутилась Трис.

— Так было нужно, — весомо ответила Фло.

— Ну, да! А в следующий раз что понадобится?

— На что это ты намекаешь? — терпение Фло начало иссякать, и она возмущенно сощурилась.

— Трис, ты чувствуешь злость на Леона, а перекладываешь это раздражение на Фло просто потому что она подвернулась под руку. Остановись, пожалуйста, — я взяла дочь под руку, начала поглаживать ее пальцы. — Постарайся глубоко и спокойно дышать, медленно: четыре счета на вдох, четыре на выдох. Фло — самый близкий тебе человек, она не сделала ничего, чтобы заслужить такое отношение.

Потребовалось некоторое время, чтобы Трис пришла в себя, она посмотрела на меня несчастными глазами и спросила:

— Почему я это чувствую? Я готова поссориться с сестрой из-за человека, который этого совершенно не достоин! Он подлый гад и напыщенный индюк. Я должна просто забыть о нем, так почему же?..

— Леон красивый, сильный и знатный мужчина, достойный всяческого женского внимания. Он умеет ухаживать и кружить голову, — грустно покачала я головой. — Не обесценивай его, это путь в никуда. Когда ты обзываешь его, то одновременно знаешь, что не совсем права, что он может быть вежливым, самоироничным и бросается на помощь, как герой. Ты понимаешь, что врешь себе, и еще больше запутываешься в своих чувствах. Скажи себе правду: он красив, но меня не любит; он герой, но не предлагал мне достойных отношений; он может очаровать, но чувство его мимолетно, — не знаю, что в итоге будет делать Леон и зачем попросил разрешения писать ей, но сейчас важнее было разобраться с эмоциями самой Патрисии. Нельзя, чтобы она себя обманывала: ни чтобы выдумывала воздушные замки, ни чтобы обесценивала недоступного мужчину.

— Это больно, куда больнее, чем злиться, — хрипло прошептала Патрисия.

— Да. Но ты сможешь это прожить, пережить и отпустить. И, не получив отклика, твои чувства к нему исчезнут. Если же ты будешь его ругать и злиться, тебе отчасти будет казаться, что такой не умеющий общаться дурак никому не должен быть нужен, и значит у тебя, такой прекрасной, которая в праве его ругать, есть шанс снизойти до него, оказать ему милость. Обманывая себя, ты только крепче можешь привязаться к человеку, который тебя не любит, ругая, полюбить еще крепче.

— Как было у тебя с маркизом? — задумчиво произнесла Флоренс.

Я немного растерялась, восстанавливая память Матильды, а затем задумчиво кивнула:

— Да, наверное.

В своих дневниках Матильда обзывала мужа разными словами, обесценивала, а в личном общении частенько лебезила и пыталась как-то «наладить отношения», винила в проблемах всех вокруг: дочерей, падчерицу, соперниц и завистниц на званых вечерах, никак не видя реальную картину — маркиз был обычным мужчиной своего круга, умеющим очаровывать, но он ее просто не любил. В начале у него, быть может, было больше чувств, но со временем эта ее манера еще больше отвратила его от жены.

— И как с этим справиться? — с несчастным видом спросила Трис.

— Пережить. Продышать. Обняться с близкими, — я погладила ее по руке, — и отвлечься. И время излечит. Научишься смотреть на него, как на статую — прекрасную, но недоступную, холодную, чужую, которую нельзя трогать руками, с которой нельзя представить себя вместе. Просто невозможно быть невестой или женой статуи. Просто принц, чужой муж, заслуживающий уважения полководец. И все. А у тебя будет твой любимый: жених, муж, близкий человек, которого можно будет обнять, который будет тебя любить, оберегать — теплый и настоящий. А не статуя в музее.

— И герцог Викторф для тебя тоже статуя? — спросила Флоренс проницательно.

— Да, — сказала я, и голос мой дрогнул, потому что я знала, что вру.

Потому что он сделал шаг вперед, сделал мне предложение, но я его отвергла, хотя люблю. Значит это мне жариться на медленном огне, а его чувства вскоре остынут.