Мачеха Золушки - Попаданка

Глава 109

Грегори

Отказ был оглушающим тем более, что она не сказала, что не любит. Наверное, если бы Матильда отвергла меня полностью, если бы убила всякую надежду, если бы сказала, что я ей противен, было бы легче. Но вместо этого на губах горел ее поцелуй и все еще ощущался соленый привкус.

Почему?

Вопросы оставались без ответа.

По-моему, желание быть всегда вместе, скрепить свои отношения браком — это естественное развитие отношений для любящих друг друга людей.

Вот только я помнил, что Матильда была замужем уже дважды и, насколько я понял по некоторым оговоркам ее и ее детей, не слишком счастливо.

Быть может, она боится, что, надев кольцо ей на палец, я изменюсь, перестану ее слушать и уважать, что мы охладеем друг к другу? Или она боится, что я буду притеснять ее детей? Или что запрещу заниматься бизнесом? Или... предположения роились в голове, словно рой пчел. Я вскочил с места, прошелся по дорожке туда-сюда, пытаясь уложить мысли в голове, но ничего не выходило. Я не знал, что именно хочу сказать, как уговорить ее передумать, но все равно был готов пойти на что угодно: подписать любой брачный контракт, дать любые гарантии и клятвы, если она того пожелает.

Так ничего и не решив, я поспешил к центральной площади, логично предполагая, что Матильду можно будет найти подле ее детей. До освещенной части парка оставалось совсем немного, над головой сверкали последние проблески фейерверков, когда на дорожку прямо передо мной выступила фигура, скрытая темным плащом. Я резко остановился, почему-то ощутив от нее угрозу, но тут неизвестный сбросил с головы капюшон и улыбнулся, как мне показалось, неискренне.

— Господин Макнафер, — нахмурился я.

— Я искал вас, ваша светлость. Прошу, уделите мне минутку своего времени, — поклонился он.

— Я занят сейчас.

— И все же я посмею настоять. Это очень важный разговор.

— Если вы не понимаете вежливости, скажу четче. Для вас я всегда занят, — разозлился я. — После того, что вы устроили сегодня и как пытались манипулировать мной в своих корыстных целях, странно было бы ожидать, что я буду вам помогать, — я прибавил шагу. Макнафер не отступил, так и остался стоять на месте с приклеенной к лицу неестественной улыбкой, и мне пришлось его обогнуть самому, не унижаясь до детских драк. Этот человек просто для меня пустое место.

— Как это знакомо, герцоги Викторф редко когда находили для меня время, — когда я уже отошел на пару шагов, послышалось мне вслед с явным намеком.

— О чем вы? — насторожился я, сдерживая шаг. — И почему герцогам вообще должно быть дело до какого-то купца?

— Конечно, — улыбнулся он грустно, я, нахмурившись, сделал еще шаг прочь, — таким благородным господам, как герцоги Викторф, какое может быть дело рожденного вне брака носителя их крови?

Я встал, как вкопанный. В голове не укладывалось то, что он произнес:

— О чем вы? Что за бред?

— Вы не слышали? — он улыбнулся шире и сделал шаг ко мне. — Об этом шумело все герцогство. Максимилиан Викторф, тогда еще всего лишь наследник, бросил свою невесту леди Макрис и посватался к Ванессе Флор, отбив ее у младшего брата. Несчастная леди Макрис была так опечалена этим, что слегла с болезнью, а затем уехала в деревню. А после стало известно, что она родила бастарда. Бывший жених не стал прикрывать свой грех, во всю уже готовился к браку. Удержать секрет в тайне тоже не удалось, и родители сослали ее в монастырь. Надо же, какой благородный наследник великого рода Викторфов — бросил обесчещенную невесту, просто чтобы насолить младшему брату и отбить его избранницу.

— Это невозможно, — в горле пересохло, язык прилип к небу и едва шевелился. Я не мог вообразить такого бесчестья в своей семье, просто не мог. Но о том, что у брата была какая-то названая невеста еще с юности, знал, правда, не интересовался, как они расстались.

— Ваши родители все знали, — ухмыльнулся Макнафер. — Хоть и бастард, а все же родная кровь, старший из внуков. Бабушка частенько навещала меня в приюте при том самом монастыре, куда матушку заперли. А дед оплатил мое обучение. Он был против того, что отец бросил мать и сменил невесту, ведь барон Макрис был его хорошим другом. Но вам ведь известно, насколько ваш брат был упрям и своеволен. Думаю даже, что эта история сильно подорвала здоровье деда.

— Я не верю...

— О, мои слова легко проверить. Спросите старых слуг имения, поднимите финансовые документы. «Благотворительные взнозы», так это называлось.

— Не может быть, — я чувствовал, что земля уходит у меня из-под ног.

— После смерти деда, однако, отец отказался оплачивать мое обучение, он всегда хотел просто забыть эту историю. Когда я явился в его дом в пятнадцать, заявил, что лучше бы я умер во младенчестве, и что он не собирается откупаться от этой истории деньгами, которые должен унаследовать его сын. Правильный сын, наследник, а не я — позор моей матери, свидетельство его бесчестья. Он даже имел наглость заявить, что вообще не уверен, что я его сын. Раз невеста поддалась его уговорам до брака, кто знает, быть может, ее еще кто-то «уговорил»? — Макнафер говорил это с горькой ухмылкой, и я смотрел на него, и видел наши наследственные черты в его темных волосах, в форме его породистого носа. Боги, как я не замечал этого прежде?

— И как... вы... откуда взялось ваше состояние?

— Несмотря ни на что, бабушка любила меня, — пожал он плечами. — После смерти деда она ушла в тот же самый монастырь и отдала свою вдовью долю, чтобы выучить меня, продала личные драгоценности и еще кое-что. Все просила ее простить, что не смогла воспитать достойного сына. Ведь меня от того, чтобы быть наследником герцогства отделял лишь один шаг — если бы отец сдержал слово и женился на матери, все могло бы быть иначе... Я отучился в капитанской школе: ходил на кораблях в самые гиблые места, выжил чудом, но, наверное, удачливость рода Викторф мне хотя бы досталась в полной мере. И вот я здесь, в королевском дворце, где мне и положено быть, — он развел руками.

— И... зачем ты мне это все рассказал? Чего ты хочешь?

— Всего лишь небольшой помощи, дядюшка, — улыбнулся Макнафер.