Мачеха Золушки - Попаданка

Глава 107

Грегори

— А ты успела загадать желание на падающую звезду?

Матильда обернулась, и в ее глазах виделись отблески фейерверка, что было намного красивее и необычнее, чем на небе.

— Это же всего лишь тлеющие осколки ракеты, а не падающие звезды, — с грустной улыбкой произнесла она.

— А по мне они куда красивее звезд сейчас, когда я вижу их отблески в ваших глазах. И верю, что исполнятся все желания, которые мы только можем вообразить. Мы сами сможем их исполнить, — я взял ее руки в свои, и почувствовал их дрожь.

На ее лице отразилось сперва неверие, а потом какая-то отчаянная надежда, и глаза заблестели еще сильнее, но в уголке губ обозначилась горькая складка:

— Не все, что мы можем пожелать, возможно, — тихо произнесла Матильда, поглаживая мои пальцы, но улыбнулась ласково. — Зато у нас есть этот миг, и мы можем насладиться им.

Но... нет, мне этого недостаточно.

— Ваша светлость... — заговорил я, но осекся, пытаясь подобрать слова, — миледи... леди Матильда, я...

— Вы можете называть меня просто по имени, Грегори, — ласково произнесла она, подул ветер, шевеля кроны деревьев и ее волосы.

Матильда опять отвлеклась, взглядом отыскивая своих родных, и сейчас это показалось мне так неуместно: и ярко освещенная площадка для танцев, и радостно галдящая молодежь.

— Матильда, мы можем отойти чуть в сторону? Вон по той дорожке, — кивнул я наугад. Она ощутимо засомневалась. — Всего на пару минут, ничего не случится с вашими подопечными, здесь полно охраны. Я вас прошу, это очень важно.

— Ну... ладно, только ненадолго, — поддалась все же маркиза.

Взяв свою даму под руку, я повел ее в темноту дворцового парка, но, стоило нам отойти от центральной площадки по дорожке, что петляла между красиво остриженными кустами, как в траве начали появляться то тут, то там светлячки спрятанных в подсвечники из разноцветного стекла свечи, деликатно подсвечивающие нам путь.

Дорожка вела к красивому местечку, где садовники постарались воссоздать пейзаж предгорий: несколько покрытых мхом валунов поддерживали искусственную насыпь, на которой были высажены в кажущемся беспорядке камнеломки, вереск, какие-то кустики. Вряд ли кто-то еще из придворных выберет это направление, там нет ничего интересного, кроме необычной расцветки можжевельников и разномастных камнеломок, которые могли порадовать лишь белыми цветочками, похожими на крошечные звездочки. Ни роз, ни других пышных цветов здесь не было. Этот уголок предгорий организовали специально для короля, в молодости он много времени проводил в предгорье на границе и проникся суровой красотой местной природы.

— Как красиво, — выдохнула, когда мы оказались на месте, Матильда. Я в очередной раз заметил, что она способна заметить красоту не только в пышных цветах, но и в искривленных горных сосенках и поросших мхом камнях.

Я усадил Матильду на маленькую скамеечку, почти утонувшую в ветвях раскидистого можжевельника и, наконец, опустился перед ней на одно колено. Она удивленно ахнула и попыталась вскочить, но я удержал ее на месте и взял за руку.

— Матильда, — произнес я, мне не хотелось называть ее «маркизой» по покойному мужу. — Я знаю, что недостоин вашего внимания, что постоянно совершаю ошибки...

— О чем вы, Грегори? Встаньте немедленно... нет, лучше присядьте рядом на скамейку. Что вы такое придумали? — она была растеряна.

— Матильда, я люблю вас.

— Что вы?.. Это... так неожиданно...

— Я знаю, я совсем не сокровище. Я уже не молод, и у меня отвратительный характер.

— Ну что вы!..

— Но я хочу быть с вами рядом, хочу заботиться о вас и о ваших дочерях.

— Вы и так делаете для нас даже слишком много, — пролепетала она, и я заметил нежный румянец на ее щеках.

— А хочу делать еще больше, я хочу баловать вас, хочу исполнить все ваши мечты. Я недостоин этого, конечно, но мечтаю когда-нибудь стать достаточно мудрым, чтобы сделать вас счастливой, ведь вы — мое счастье. Выходите за меня замуж, Матильда, — вытащил из-за пазухи кольцо, висящее на цепочке. Кольцо герцогини Викторф, которое когда-то принадлежало моей матери, а затем и Ванессе, пока она не овдовела и не сменила печатку с крупным изумрудом в окружении бриллиантов на простое золотое кольцо вдовы.

— Это слишком, — растерянно пробормотала Матильда, когда я снял кольцо с цепочки и надел его на ее пальчик. — Я вам не подхожу! — она заглянула мне в глаза с мольбой.

— Я вас люблю, — грустно улыбнулся я, — и, по-моему, это главное. Или... вы сами не любите меня?

— Я... — она выглядела потерянной.

— Мой интерес вам в тягость? Я досаждаю вам своим вниманием?

— Нет!

— Я знаю, я воспользовался своим служебным положением, но мне казалось...

— Я тоже люблю вас, Грегори! — неожиданно выпалила она и сама же удивленно прикрыла свой рот свободной рукой, будто сказала что-то непозволительное.

— Вы сделали меня счастливым, — улыбнулся я и припал губами к ее руке с обручальным кольцом.

— Но я не могу, — в глазах ее блеснули слезы, а в голосе слышалась боль. — Я не подхожу вам, я слишком старая.

— Вы самая прекрасная и мудрая женщина, которую я встречал.

— Я недостаточно знатна, мой отец был всего лишь бароном.

— Истинная аристократичность — это не кровь, а поведение, и в вас я вижу достоинство настоящей королевы.

— Но... мои дети...

— Я буду рад назвать их и своими детьми, — я все же рискнул присесть рядом, и Матильда моментально придвинулась ближе, будто ища у меня защиты от своих страхов.

— Но я не знаю, что будет дальше, что меня ожидает... а вдруг... вдруг я умру скоро?

— Любой из нас может умереть вскорости, зато мы будем вместе то время, что нам отмерено, — уверенно произнес я.

— Нет, я... у меня не так... я действительно могу умереть...

Я нахмурился:

— Если вы больны, я найму лучших лекарей.

— Нет, это...

— Вы можете не бояться за свою безопасность больше, я все силы брошу на то, чтобы защитить вас.

— Нет... я не могу выйти за вас замуж.

— Дело в вашем муже? Вы что-то знаете? Маркиз все же жив, поэтому вы мне отказываете? — нахмурился я.

— Нет, он мертв, насколько мне известно, — помотала она головой. — Но... зачем вам это? Почему мы не можем насладиться просто этим моментом, этой чудесной ночью и всем временем, что нам будет отмерено? Я люблю вас, разве этого мало? — и она сама припала к моим губам в поцелуе, согрела своим дыханием, обняла, заглянула в глаза, в то время как в ее глазах стояла мука и обреченность. — Зачем нам этот брак? Мы взрослые люди со своими сложностями и обстоятельствами. Я не хочу вешать на вас свои проблемы, давайте просто будем счастливы вместе столько, сколько сможем? — она стянула с пальца кольцо и вложила его мне в ладонь, сжала пальцы.

— Мне этого недостаточно, — тихо выдохнул я.

Слеза все же потекла по ее щеке.

— Но это все, что я могу дать. Простите. Боюсь, что на следующем балу нам следует появиться раздельно, иначе это уже становится неприлично, — она поднялась со скамейки, нервно отряхнула платье.

— Это будет прилично, если вы примите мое кольцо, — опять попытался протянуть его ей, но Матильда отстранилась. — Если вы боитесь брака, мы можем просто объявить о помолвке. Неважно, как долго она будет длиться, я сделаю все, я буду стараться, я смогу убедить вас в том, что лучшего мужа вы не найдете!..

— Я уже это знаю, — скользнув ближе, Матильда обняла меня за плечи и, наклонившись, поцеловала в щеку. — Но не все преграды можно смести со своего пути усилием воли, — она стояла надо мной, и ее слеза упала мне на щеку, расцветила соленым вкусом губы. — Простите меня, — и выскользнув из моих объятий, она поспешила по дорожке обратно к центральной площадке.

— Матильда, — едва слышно окликнул я, протянул руку ей вслед, но тонкая крылатая фигурка в серебряном уже исчезла, растворившись во мраке ночи, будто призрак.