Нечистая, неведомая и крестная сила. Крылатые слова

Собаку съел

Таких выражений, не имеющих определенного смысла и не допускающих объяснений, в нашем богатом обиходном языке очень много. Вот и еще раз из известных всем пример. Все, на что иные не обращают внимания, к чему другие не питают уважения, считая то пустяком, называется очень часто трын-травой. В какой же ботанике мы разыщем ту траву, которая называется трыном и которая при этом всякому нипочем, ни для кого не имеет цены? Точно так же с трудом поддается объяснению весьма распространенное выражение собаку съел. Это – тот, кто изучил до тонкости или искусства какую-нибудь науку, ремесло, торговый промысел, мастерство и тому подобное, тогда как настоящую собачину едят только небрезгливые китайцы и притом считают ее лакомым блюдом при исключительных условиях их поваренного искусства, имеющего дело со всякими слизняками и даже птичьими гнездами, приправляемыми столь прославившейся китайской голодовкой. У нас на Руси петрозаводцы попробовали нечаянно поесть собачины, так с той самой поры им от насмешек прохода нет. Всякий встречный их дразнит: «Боску съел!» Или так: «Боска, боска, на тебе костку!» Произошел этот несчастный случай с олончанами в Шелтозерском обществе Петрозаводского уезда таким образом.

В одной деревушке приготовились справлять свадьбу. В жениховой избе, по обычаю, шла накануне большая стряпня до поздней ночи. Северный человек, вследствие климатических влияний, вообще ест много, обязательно четыре раза в день – на четыре выти, как говорят там (завтрак, обед, паужин и ужин). Олончане же сами про себя давно когда-то выговорили: «Наши молодцы не дерутся, не борются, а кто больше съест, тот и молодец». На веселых свадьбах съестное угощение изготовляется в особом изобилии. Олончане в таких делах не отстают, по силе обычаев, от прочих. Мать жениха на этот раз надумала угостить богоданную новую родню между прочим щами с убоинкой, то есть с мясом свиным и коровьим. Чтобы капуста упрела, она выставила щи на шесток на ночь, чтобы на другой день опять уварить их и подать с пылу – горячими. Затем печь скутала и сама легла спать. В ту же ночь надумала ощениться собака, которых в тех местах предпочитают называть корельским словом боска, но ценят едва ли не больше, чем в других местах. Где она забава, шут, почтальон, комедиант и игрок в домино, спутник и сберегатель дома и стад – здесь она помощник в борьбе, товарищ на охоте и проводник и, сверх всего, в то же время упряжное животное: возит воду, а при случае и воеводу. По этой причине везде на севере для такой суки заботливо отводят особую щенковую закуту, а в данном случае шелтозёрка положила суку на горячую печь. Щенята жары не стерпели и расползлись, а сослепа попадали с печи прямо на печную загнетку и в щи. Собрались свадебные гости, подали шти – показались собачьи морды, уши и лапы: все разбежались и всем рассказали; дошло и до нас.

Впрочем, про тамошних первобытно простых людей нельзя сказать в иносказательном и отвлеченном смысле, чтобы они в чем-нибудь, кроме охоты на зверя и птицу, съели собаку. Однако в утешение себе они могут ссылаться на пример вологжан, которые также, по преданию, опростоволосились до того, что съели где-то и когда-то теленка даже с подковой. Телятина вообще с древних времен Руси – кушанье запретное, так же как заяц: истые староверы ее также не едят в том расчете, что из малого теленка может выйти молочная корова или бык большой. Зайца, несмотря на его вкусное и невинное мясо, не едят по той причине, что он родится слепым и с головы брезгливым людям кажется похожим на котенка. Даже и те, кому он нравится жаренным в сметане, употребляют в пищу только заднюю часть этого трусливого зверька из чрезвычайно плодовитой породы грызунов, гнушаясь передом на том же суеверном основании. В сущности же в тощей передней части нечего есть, и, стало быть, стряпухам не о чем хлопотать и напрасно расходовать сметану. Олончане могут еще ссылаться на старорусских новгородцев, которые съели целую лошадь да в Новгород писали, чтоб еще прислали. В Пермской губернии, в Красноуфимском уезде, есть Сылвинский завод, жителей которого обзывают векшеедами не без основания, как и крестьян Никольского уезда Вологодской губернии. В полуголодных местах они выучились употреблять в пищу мясо этих животных, именем которых по всему русскому северу называют обыкновенных белок – игривых и забавных зверьков, заменивших в наших холодных лесах обезьян лесов жарких, тропических. Крайних северных лесовиков той же Пермской губернии, каковы чердынцы, прозвали даже щепоедами (больше за то, что между ними очень много плотников).