Нечистая, неведомая и крестная сила. Крылатые слова

Вольному воля

Удельные князья писали обычно в своих договорах друг с другом: «А боярам, и детям боярским, и слугам, и крестьянам вольная воля». Вот с каких пор сохранилось до наших времен это выражение, по строгим требованиям нашего языка кажущееся такой же бессмыслицей, как масляное масло, поздно опаздывать и тому подобные неправильности, допускаемые иногда в обиходной речи. Когда складывалась эта поговорка, и в самом деле волен, то есть свободен, был каждый крестьянин, носивший в себе умелую и привычную силу, владевший великой тайной из дикой земли создавать плодородную почву и пустую, ничего не стоящую, своим трудом и искусством превращать в ценную. За таковую уже охотно платили деньги. За пользование ею требовали подати и повинности, и их соглашались платить. Земля делалась тяглом, и крестьянин с землей и земля с крестьянином так тесно были связаны, что друг без друга они не имели никакого значения. Земля без крестьянина – мертвая пустошь, липкая грязь, дикая пасма; крестьянин без земли становился бобылем, бездомным и бесприютным человеком, которого уже никто не жалеет, но все охотно презирают. Ему необходимо было садиться на землю, и если он расчистил новую и ничью, то становился полным хозяином; если занял чужую, то, не переставая быть свободным человеком, жил здесь как наемщик, платил трудом за пользование, а захотел – отошел. Если он забирал при этом на чужой земле у владельца скот и орудия, хлеб на прокорм и семена, он все-таки был только должником: рассчитался по чести и совести – и опять был свободен. У вольного воля, таким образом, была правом, привилегией, означала свободу для действий и поступков, жить на земле, доколе поживется, и уходить куда вздумается. Пользовались этой свободой переходов только именно вольные люди, какими почитались в те времена: сыновья при отцах, братья при братьях, племянники при дядях, все, не вступившие в обязательства, или свободные, или уволенные от таковых. Всем вольным предоставлялась полная воля, потому что были еще холопы и рабы. Эти вечно принадлежали господам и, как вещь, могли быть заложены, проданы и даже убиваемы без суда и ответа. Такие кабалили себя сами, продаваясь от крайней бедности или от мучительных притеснений богачей и тому подобного.

Понятным делается теперь и тот придаток, который всегда следует в оборотах живой речи: «Вольному воля – спасенному рай», иногда с новыми приставками: «Ходячему – путь, бешеному – поле, черту – болото». Старое судебное изречение таким образом превратилось, про наш обиход, в мудрую повсеместную пословицу.