Я тебя вылечу

Глава 46 — О чем сожалеют мужчины

Ведро маринованных с овощами шашлыков, коньяк, мангал… И баня!

Это версия отдыха Горыныча. В целом — я поддерживаю.

Темнеет. В мангале ещё полыхают дрова.

— Не много ли?

— Стеф с Викой попозже подъедут. Ира, Тая, Давид.

Сердце сбивается с ритма.

Последние — как пара? — хочется уточнить мне.

Ну какое тебе дело, Хасанов. Отпустил, значит, отпустил. Логично?

Но логика не помогает. Видимо, тоже отпустила меня.

Опять бомбит до звона в ушах.

— Мм, ясно, — недовольно бормочу я.

Тая сказала между ними ничего нет… Наверняка имела в виду секс. Не верю? Да, верю, наверное. Но отношения — это не секс. Это связь… Секс может быть ее частью, а может и не быть. Связь у них есть.

Но ты же освободил девушку от своего наличия, да? Тебя больше не должно это парить.

— Лучше б Юльку пригласил, — продолжаю психовать я.

— Она замужем, Хасан. Мы не общаемся давно, ты ж знаешь.

— В какой момент это стало тебя останавливать-то? Она и была замужем…

— Ну, знаешь… Спать с чужой женой. И спать с чужой беременной женой. Это не одно и тоже.

Слепой идиот! — беззлобно закатываю на него глаза.

Мы нанизываем шашлык на шампуры.

— Чего ты ее не забрал у него тогда?

— Она так решила. Остаться с мужем.

— Да похеру вообще, чего она там решила. Она ж до сих пор к тебе неровно дышит.

— Похеру говоришь? — скептически. — А что там у нас Зотовой?

— С Зотовой — это другое, — вздыхаю я.

— Ну-ну…

— С Зотовой — это моё решение. Не её.

— А чо так? Хорошая девочка. Хватай и беги! Да и тебя подкидывает в ее присутствии.

— Вот именно поэтому, — уношу мясо на мангал. — Я на работе женат. И любовница моя не должна нарушать мои отношения с женой. А Тая… Тая, так скажем, втягивает третьи лица в наш периметр.

— А ты ревнивый придурок, да?

— А я — да, — изображаю поклон. — А у меня "жена" и полное отделение "детей". Я к ним в неадеквате не могу приходить. Угроблю всех. И я как ответственный муж должен выбрать безопасность "семьи". Понимаешь меня?

— Понимаю. А знаешь, о чем я больше всего сегодня жалею?

— О чем?

— Мы когда с Юлей замутили, мне как тебе сейчас было. Ревновал жутко. Обижался, злился, психовал… Даже свалил на несколько месяцев, надеясь, что она определится и наконец-то меня выберет. Вернулся… А она беременная. Ну и… перекрыло. Я тогда себе сказал, что это так было… интрижка. А все стоящее у меня впереди. Просто не встретил ещё свою женщину. И вот мне сорок три. Я оглядываюсь и понимаю, что свою женщину я встретил. И проебал. И больше всего жалею, что тогда беременную ее силой не увез. Ну и похер, что чужой. Ребенок любимой женщины чужим не бывает.

— А может…твой? — как версию ненавязчиво подкидываю ему.

— Нет.

Где-то ты ошибаешься, дружище. Твой он!

— Мм. А ты это к чему?

— Тебе, Хасан, тоже потом сорок три будет. Ты будешь оглядываться и видеть Таисию с мужем и ребенком. И, возможно, как и я, чувствовать, что все самое стоящее ты проебал.

— Блять… — выворачивает меня мясом наружу. — Ну что ты мне соли подсыпаешь?! Я на операцию иду — пальцев не чувствую и дышу неровно! И ещё челюсть Варшавину подправить хочется. А у меня там пару миллиметров мимо и пиздец… Я потом что пациенту скажу — извини, у меня тут женщина косячит, я тебе немножко мозг сломал?

— Да я понимаю тебя. Решил, значит, решил…

Решил, да. И уже отчасти сожалею.

За забором звук тормозящей машины и отблески фар.

— А вот и наши! — идёт встречать Горыныч.

А я не иду. Выдергиваю из стола нож и провернув его пальцах втыкаю в помидор.

Присаживаюсь и, чтобы отвлечься, филигранно разрезаю тонкую шкурку.

Слышу Таин голос. Пальцы, вздрогнув, на мгновение теряют управляемость, и я снимаю слой "мяса", вместе со шкурой.

— Р-р-р…

Вот!

Швыряю рассерженно нож.

Под грудиной, словно, огромная рука сжимает моё сердце и лёгкие, сдавливает до боли солнечное сплетение и тащит беспощадно в ее сторону. Все трепещет, болит, колотится, давит. Хрен вдохнешь. Вот что за пиздец?

Я сопротивляюсь. Но это физически больно — сопротивляться этому.

Так…

Скручиваю крышку коньяка, наливая себе половину хрустального гранёного стакана.

— За тебя, Горыныч, — выпиваю размеренными глотками.

Закидываю сверху дольку лимона. Отвлекаюсь от беспорядков за грудиной на кислый вкус и разливающееся внутри ощущение согревающего огня. Меня слегка размазывает.

Смотрю в глаза приближающейся Таи.

Она без шапки. На распущенные волосы падают пушистые редкие снежинки. Щеки румяные, глаза ясные, на губах розовый блеск… Нежная и свежая. Очень красивая.

И хочется вжаться лицом в ее шею. И снова почувствовать пьянящий вкус ее кожи. Ощутить, как тает в моих руках.

Маня меня, шарф, под порывом ветра, падает с плеча, открывая в вырезе пальто шею.

А ещё хочется опять пощёчины от нее за упоротость, извиниться и поцеловать, исправляя эмоции.

— Добрый вечер, Руслан…

Не меньше хочется выпороть ее круглую аппетитную задницу за косяки. Чтобы попищала. И покаялась.

Ее передергивает от очередного порыва ветра. Зябко ведёт плечами.

— Иди в баню, — вздрагивают мои ноздри.

— Что? — растерянно и возмущённо.

— Греться, — добавляю я, стреляя взглядом на крыльцо бани.

Из трубы валит дым.

Облизываю горящие губы. И не могу отвести от нее взгляда.

— Бегом.

Отрицательно крутит головой, настороженно глядя мне в глаза.

Окей.

Снимаю со спинки стула дутую безрукавку Горыныча. И практически насильно надеваю сверху на ее пальто. Поправляю капюшон. Молча наливаю ей коньяк. Двигаю по столу. Вытаскиваю из кармана свои кожаные перчатки. Бросаю на стол перед ней.

И замерев, прислушиваюсь к себе. Мне по кайфу. По кайфу иметь возможность вот это всё…

Я чувствую удовлетворение и удовольствие. Сродни горячей коньячной волне внутри.

Этого делать не стоит. Но мой самоконтроль растворяет коньяк.

— Это что — вызов на дуэль, — угорает Горыныч, стреляя взглядом на перчатки. — Таисия выбирай веники, на скальпелях он тебя замочит. А так — хоть отхреначишь его безнаказанно!

— С днем рождения, большой человек! — обнимает его Тая.

И долго держит в объятиях. Отстраняется, заглядывает в глаза.

— Я желаю Вам любви.

— Ой, иди в баню с этой любовью, а! Мужикам одна беда с ней.

Разливает коньяк.

— Да, Хасан? — подъебывает меня.

— Иди в баню! — тихо рявкаю я.

Подхватывая девочек за плечи, ведёт внутрь.

— Начальник велел в баню…