Я тебя вылечу

Глава 18 — Личное

От приступа удушья вспыхивает лицо. Присаживаюсь на свое место. Раскрасила так раскрасила!

— Добрый вечер.

Мы встречаемся взглядами. Ее лицо почему-то расплывается, я не могу поймать фокус.

Зато я ловлю в фокус их сжатые в замок кисти, лежащие на краю стола и в моей голове начинает звенеть.

Он гладит пальцем обручалку на ее безымянном.

Я делаю глоток вина, пытаясь проглотить ком, вставший в горле.

Одна моя рациональная часть, пытается высмеять вторую, импульсивную, которая вдруг очнулась и немного сдвинула мне крышу.

За столом бурно обсуждают пару. Задают какие-то вопросы. Эмоции разные…

— Я — тоже медик, — отвечает Тая.

— Да. Мой ассистент, — цежу я.

— Ну что ж… наверное, это хорошо, — сдержанно кивает Карл Ильич. — Супруги должны быть из одной среды.

— Тая — замечательная! — с щенячьим энтузиазмом выдает Давид. — Вы все ее полюбите, когда узнаете ближе.

Да что ты говоришь? — выделяется у меня яд.

А ты хочешь поспорить с этим утверждением, Хасанов? Неа, не хочу. Тая и правда… замечательная. Особенно остро это заметно, когда ее руку держит другой мужик, да?

— …Я все это время… так и не смог забыть Таисию. И вот, сделал предложение, — поднимает он их кисти. — К моему счастью, мои чувства взаимны.

Вилка в моей руке, непроизвольно втыкается в стол, тираня белоснежную скатерть.

— В самом деле? — ловлю ее взгляд.

Она, словно сбившись с волны, поправляет локон, которого нет. Волосы убраны наверх.

Неожиданно утонченная она в этом образе. Но с румянами — перебор! Ах, или подождите… Это не румяна?

Смутившись опускает взгляд.

— Что, простите?

— Я спрашиваю, в самом ли деле, Вы любите Давида, Таисия Валерьевна?

— Не сомневайтесь, Руслан Таирович, — едва скрывая кураж, ухмыляется Варшавин. — Я в этом уверен.

Целует ее пальцы, скользя губами по кольцу.

Ну и что делают в этих случаях? Бросают в лицо перчатку?

Бить морду мне увы нельзя, мои руки — это не только моё достояние, они должны быть в состоянии делать тонкую работу, спасая жизни. Но так хочется немного подправить его одухотворенное лицо!

Ладно, не за что ему морду бить, а вот к этой изящной барышне у меня есть вопросы.

Какие нахер вопросы, Хасанов, окстись, ты ее и не целовал ни разу.

А надо было!

И не факт, что теперь когда-нибудь поцелуешь. Утрись своими влажными фантазиями.

Хм… А как расстраивают помолвки?

— Чудесно! — поднимает бокал Ульяна. — Я тоже за брак между коллегами. Поздравляю.

Бросаю демонстративно взгляд в телефон.

— Таисия, можно Вас. У нас кое-что срочное.

Встаю из-за стола.

— Ну, Руслан! — возмущается мама.

— У нас ненормированный рабочий день. Ещё раз прошу прощения.

Подхватывая ее не очень вежливо под локоть, веду в гостиную.

Морщась, слушаю, как стучат каблуки.

— Ты снова на этих костылях.

— А мне сегодня за Вами не бегать! — нервно.

— Кто знает…

У окна разворачиваю к себе лицом.

— Что за история с Давидом?

— Ну это же личное, Руслан Та…Та… Ти…

— Тиранович, — подсказываю я.

— Простите. Черт…

— Ну раз личное, все, можешь быть свободна! — зло фыркаю я.

— Правда? — недоверчиво.

— Ну, попробуй… — с угрозой киваю на столовую.

— Да что Вы от меня хотите? — обиженно шипит она.

Чего хочешь, Хасанов? Самое время озвучить.

— Итак, значит, любишь?

— Мне опять надо ответить как-то по-особенному?! — вырывается из нее язва.

Но это только ещё больше расшатывает и заводит эмоции.

— Окей! Давай, иди к своему сладкому еврейскому мальчику.

— У Вас биполярка?! Ааа! Так Вы же пьяный! — распахивает она возмущённо глаза. — Клубнику там случайно не…

Не дослушав, дёргаю за талию к себе, впиваясь в губы.

Вскрикнув, замирает. И я замираю… Мы рвано выдыхаем в рот друг другу, жадно вытягиваем густой удушающий воздух.

Быть может, это наш первый и последний поцелуй. И я очень его хочу!.. А сожалеть о содеянном — это всё потом.

Закрывая глаза, таю от ее вкуса и того как расслабляется мое тело. Вожжи отпущены… Я не хочу тормозить.

Это головокружительно!

Мои губы вздрагивают в растерянной улыбке, скользя по ее мягким и нежным, от той бури эмоций, что кипит в груди. Мне казалось, это все осталось в юношестве, эти кипящие неконтролируемые кайфы!

Наш поцелуй со вкусом мускатного вина…

Притрагиваясь подушечками пальцев к ее спине, медленно веду ими вверх по ее бархатной шее.

Вжимаю за затылок в себя, углубляя поцелуй. Она такая мягкая в моих руках, такая… ммм…

Неожиданно отталкивает, отворачивается к окну.

— Что вы делаете? — сипло и едва слышно.

Я ещё пьян вдребезги от этого поцелуя.

Делаю шаг ближе. Целую в основание шеи. Кусаю, скользя зубами сзади за шею.

Вскрикивая, вздрагивает и взмахивает руками, словно теряя равновесие.

Аа… Да!

— Давай уедем отсюда? — хрипло выдыхаю я, прижимая за талию к себе. — И сними кольцо.

Я это все не могу себе позволить. У меня сотня причин почему нет. Но есть только одна, которая перекрывает их все — завтра она проснется не в моей постели, а в его. И у этой истории больше не будет шанса быть красивой. Будет грязь… А я не хочу макать ее в грязь.

— Я не могу…

— Не можешь?.. Зачем же ты мне отвечала сейчас? Если "не можешь".

Закрывает ладонями лицо.

— Вы меня запутали… А я должна отсюда уйти с Давидом.

Морщусь, от чувства гадливости и какой-то беспомощности, что не получилось без грязи. И болезненного вакуума в груди. Нарастающего чувства какой-то оглушающей потери…

Это дезориентирует.

Пытаясь, вернуть себя в адекват, замыкаюсь, пряча и давя все эмоции.

Стоп…

— До завтра, Зотова. Не опаздывать.

— Я — Таисия! — шепчет обиженно, обнимая себя за плечи и делая шаг в сторону.

— Всё. Иди. Я уехал.

Каблуки быстро стучат по паркету.

— Таисия… Твою ж мать…