Я тебя вылечу

Глава 21 — Дело принципа

— Горыныч зайди, в карты поиграем.

— Че-го?…

— Зайди, говорю…

Скидываю вызов, забираю журнал с поста, переписываю всех дежуривших на отдельные листочки.

Раскладываю на столе.

Горыныч заходит, разглядывает мои карты.

— Есть версия, что это была подстава.

Объясняю ему расклад.

— Ну… Если откинуть эмоции, то карта Таи тоже должна быть на этом столе, — пожимает он плечами.

— Ты думаешь она могла такое намутить задним числом, чтобы попробовать оправдаться в моих глазах?

— Вообще — нет. Не думаю. Но если мы играем в Пуаро, то нельзя исключать и этот вариант.

— Согласен.

Дописываю на ещё одном листочке "Зотова".

— Мотив для подставы? Личная неприязнь? — предполагаю я.

— Или конкуренция… Кому здесь у нас Зотова трёт?

— Вообще я ее хотел взять вместо Анохиной младшей. Но я ее по политическим причинам уволить не могу. Просто задвинуть хотел подальше, чтобы от нее вреда меньше было. Но если это она… То больше никакой политики.

— Значит, подозреваем обеих. Ольга Пална за свое чадо голову откусит.

— Да ну… Ольга Пална заслуженный врач, — с сомнением, кручу в руках бумажку с ее именем. — Она бы никогда пациента не подставила. Да и зачем ей такой риск, когда вся жизнь положена на эту карьеру?

Но откладываю их обеих в сторону. Зову Ирину.

— Ир Васильевна, а с кем Зотова конфликтует?

— Тая? Ни с кем не конфликтует.

— Ладно, по-другому спрошу: кто ее невзлюбил?

— Ну кто… — закатывает глаза. — Ксения Ивановна. И вся стайка наших медсестер тоже не любит. Из-за особого положения, так скажем.

— Ладно. Спасибо…

Прикуриваю сигарету. Прожигаю в листочке с надписью Анохина дырку.

— Как думаешь, смогла бы Анохина такую дичь натворить?

— Хотелось бы верить, что нет. Ну а вообще, даже если это она, мы не докажем.

— Хм… Я докажу. Дело принципа.

Крутясь на кресле выпускаю струйку дыма вверх.

Придумываю схему.

Горыныч открывает пошире окно и тоже достает сигарету. Включаю вытяжку на кондиционере.

— Это, Хасан, только если сама признается и ты это признание запишешь. Все! Других вариантов просто нет.

— Короче! — подлетаю на ноги. — У нас сейчас будет "диагностическая операция". Папку эту, — взмахиваю пластиковой подложкой, — трогал только я, Таисия и медсестра, что ставила капельницу. Отпечатки должны быть только наши.

— Ну, дружище… Тебя Карл Ильич закопает, если ты следаков привлечешь. Ему же голову снять могут. И тебе, кстати, тоже.

— Не, я не буду привлекать. Я сымитирую.

— Даже если ты там найдешь пальчики Ксении, скажет, переложила с места на место, искала что-то… Знать, не знаю, ведать, не ведаю.

— Да! Поэтому прессовать надо Ольгу Павловну. Она же, если что сразу бежит ей мозги втихаря вправлять. Вот и попробуем их разговор записать.

Захожу к моему главному прокурору. Когда-то он был другом моего отца.

— Как самочувствие, Пал Михалыч.

— Руслан, ну ты же обещал — быстро всё будет.

— Анализы у Вас не позволяют "быстро". Тут я не властен. Как только подлечим, так сразу.

— Так может, хрен на них?

— Да Вы что?? При вашей коагулограмме, Вы у меня на столе кровью истечете. В морг Вам рано переезжать, полежите лучше здесь.

— Эх… — бросает тоскливый взгляд на свой форменный пиджак, висящий на плечиках. — Дел столько…

— Жизнь дороже, поверьте. Я, собственно, по личному вопросу. Попросить о небольшом одолжении. Мне нужен Ваш пиджак. В качестве декорации в мой кабинет. Аккуратно повисит на спинке стула и всё.

Удивлённо дёргает бровями.

— Верну в целости и сохранности.

— А зачем?

— Ряды почистить, — ухмыляюсь я. — По принципу "на воре шапка горит".

— Да… бери, — пожимает плечами.

— Благодарю.

Забираю пиджак и, как обещал, вешаю на спинку стула в кабинете. Для создания нужной атмосферы.

Вызываю Ольгу Палну.

— Я же только со смены, Руслан Таирович! — возмущённо.

— У нас ЧП и прокурорская проверка.

— Ого… Еду!

Скидываю вызов.

Сейчас я разведу весь персонал по местам и останется только одно место где не будет людей…

Та самая подсобка.

Жду Ольгу Павловну.

На ресепшене включаю динамики.

— Уважаемые коллеги, в отделении проходит прокурорская проверка. Прошу никого не покидать отделение.

В подсобке оставляю между одеялами на полке свой телефон с включенной камерой. Прикрываю углом простыни, чтобы не бросался в глаза.

Студентов загоняю в старую операционку. Медсестер в сестринскую…

Заглядываю в ординаторскую — Ксения и Тая. Заполняют бумаги.

— Как Бойко? — пытливо смотрю на Анохину.

— Нормально… — ноздри подрагивают, голос тоже.

— Иди, проверь.

Мы остаёмся вдвоем с Зотовой.

— А проверка — это по мою душу? — смотрит тревожно на меня своими огромными глазами.

— Нет. Твою — не отдам. Себе оставлю.

Рефлекторно прикусываю губу, пытаясь воспроизвести ощущение от поцелуя.

Не место и не время. Но…

— Отдашь свою душу? — прищуриваюсь я пытливо.

Опускает взгляд.

— Может и отдам. Смотря, что в ответ предложите.

— Амнистии недостаточно?

— Нет! Амнистия — это справедливость. И Вам нужна точно также как и мне.

— Торги?! И чего же хочет Таисия? — поднимаю удивленно бровь.

Мнется…

— Ну?

Замечаю, что на пальце кольца нет.

Слышу, как возвращается Ксения, тормознула с кем-то в коридоре.

— Из ординаторской не выходить ни под каким предлогом, поняла? — меняю тон на деловой.

— А если пациенты?..

— Там медсестра присматривает.

Итак… Ноты написаны. Теперь нужно правильно сыграть эту партию.

Перестреливаемся взглядами с Ириной.

Ловлю на входе в отделение Ольгу Павловну. Завожу к себе в кабинет.

Она бросает мельком взгляд на китель.

— Что у нас случилось?

— Один врач подменил намеренно назначения нашему супер-аллергику. И чуть не убил. Вчера откачивали.

— Кто?! Зачем??

— Кто… Отпечатки пальцев и показания сотрудников указывают на Ксению Ивановну.

— Вы с ума сошли?! Ксюша не могла!

— А вот "зачем" — это вы у нее сами спросите. Ну или на суде спросят, я не знаю, чем это закончится.

— Это какая-то ошибка!

— Часть персонала допросили. Ксению пока нет. Очень рекомендую пообщаться с ней до допроса…

Ольга Павловна вылетает из кабинета.

Приоткрыв дверь, ложусь спиной на косяк и наблюдаю, как тыкнувшись в пару помещений, которые заняты людьми, Ольга Павловна неизбежно попадает в расставленный капкан — подсобку.

Через минуту туда несётся Ксения.

Ира встаёт рядом.

— У нас нет другого опытного ординатора. Быстро мы его не найдем.

— Давид пойдет в ночную смену с Ольгой Павловной. А Васильева в дневную со мной и Зотовой.

— Логичнее — наоборот. Карл Ильич хотел, чтобы он с тобой работал.

Логичнее — да. Но тут во мне побеждает ревнивый мужик. Грешен. Каюсь.

— Это временно.

Пока наш треугольник не прекратит своё существование.

Через несколько минут из подсобки вылетает младшая Анохина. Опустив голову, быстренько шурует в ординаторскую.

Иду навстречу Ольге Павловне.

Вся взволнованная и встревоженная, она крутит в руках пачку сигарет.

— Руслан Таирович, нам нужно поговорить.

— В кабинете подождите у меня.

Выдержав паузу, захожу в подсобку, включаю запись. Перематываю…

Пощёчина!

— Мам?!

— Как ты могла?! Как ты могла?? Ты что наделала?!

— Мам… — начинает жалобно ныть без слез. — Я все проверила в его карте! У Бойко не было аллергии на железо! Там препараты-то смешные… Никакого вреда! Кто же знал, что будет такая реакция?! Я не собиралась ему вредить!

— Ты дура?! — шокированно. — На железо — нет, а на консерванты? Бензоат?

— Черт! Ну так вышло…

— Зачем ты это сделала?!

— Затем, что иначе мне место его зама не увидеть никогда!! Он продвигает эту бестолочь Зотову, а меня унижает! Задвигает!

— Дисциплина, Ксюша! Я тебя предупреждала, что иначе с ним не сработаться! Столько сил в тебя вложено! Я же из тебя сделала хорошего ассистента. Ты же практически сама уже оперируешь! Я уговорила его взять тебя личным ассистентом! А ты полезла к нему в трусы, дура. Какая дура…

— Ой, ладно, прям — в трусы. Я всего лишь хотела его немного расположить. Или ты думаешь, зачем мужики к себе домой женщин приглашают?

— Ой, бестолковая ты. И сейчас с этим Бойко… — причитает Ольга Пална. — Это же криминал! Тебя будут допрашивать. Люди дают показания! Там твои отпечатки!

— Никто ничего не докажет, ясно? — шипит агрессивно. — Никто не видел! Я буду все отрицать. Отпечатки? Пф! Перекладывала бумаги на столе, искала свои. И ты держи рот на замке! В конце концов, Хасанов тебе должен по гроб жизни. Попроси его! Он сольёт эту ситуацию.

— Пациент же чуть не умер…

— Но не умер же! Не надо нагнетать. Его по-любому бы в больнице откачали. И Борис Горыныч тут был и Хасанов.

— Пошла вон!!

Ксения вылетает.

Ольга Павловна массирует виски. Достает сигареты. Задумчиво хмурится.

— Глупая девочка… — вздох.

Да уж. Девочка двадцати семи лет отроду. Нет… Такую не задвинешь в угол. Вред от нее такой, что за пациентов страшно!

Сохраняю видео в архив, чтобы случайно не удалить.

Это было легко. Но впереди кое-что посложнее…