Я тебя вылечу

Глава 27 — Правила

В кроссовках и джинсах, с пустым бумажным стаканом из под кофе в руке, еду в такси. Проспала…

Таксист с каким-то повышенным вниманием поглядывает на меня в зеркало. Ни разу дам с похмелья не видел? — хочется огрызнулся мне.

И в больнице все оглядываются.

Ну, комон… Не так уж и ужасно я выгляжу. Лифт не работает. Торопясь, поднимаюсь пешком.

Поспешно расписываюсь в журнале, отнимая пару минут от реального времени.

— Ир Васильевна, дайте аспирин, пожалуйста.

Смеясь, тянется через стойку, снимая с моего лица черные противоотечные лепестки под глазами.

— О, черт! Я совсем забыла про них… — с досадой закатываю глаза.

Коньяк такого безобразия со мной не учиняет, с ним сразу все понятно, чего ожидать — крепкий, невкусный. А вино…

— А почему на летучку никто не идёт?

— Не будет летучки. Спит он. К десяти вызывали на срочную. А потом к шести утра вторым хирургом в травматологию. И в одиннадцать у него опять плановая.

— А Ольга Пална?

— А Ольга Пална за Ксению обиделась. Бойкотирует под видом больничного.

— Нормально… И что он в две смены оперировать будет?

Ирина Васильевна хмуро пожимает плечами.

— А где "мои пациенты"? — смотрю на стеллажи ей за спину.

Там нет папок.

— В кабинете у Хасана.

Переодевшись в ординаторской, возвращаюсь.

Хасанов велел с временными бумажками не работать.

— Я тихонечко заберу? — оправдываясь перед Ириной Васильевной, приоткрываю дверь.

Не стучу, чтобы не разбудить.

Хасанов спит на своем кожаном диване. На спине. Закрыв предплечьем глаза.

Тихо выключаю свет в кабинете. Крадусь к столу. Из стопки папок забираю свои. И, подумав мгновение, подхватываю ещё пациентов Ксении и Давида.

Папки помечены Ириной Васильевной разным цветом.

Пациентов Давида — чтобы не ходил и не будил Хасанова. Оставлю у Ирины Васильевны. Пациентов Ксении — ну… кто-то должен их взять. Он вряд ли дал бы ей сложных. Ничего назначать не буду, просто проведу утренний обход и осмотр.

Крадусь обратно.

— Стоять, — неожиданно хватает меня по дороге обратно за край халата.

— Боже! — испуганно вскрикиваю я, роняя верхние папки.

— Зотова… Ну, е-мое… — скашивает глаза на разлетевшиеся бумажки.

Бросив на него сердитый взгляд присаживаюсь, собирая бумаги.

— Не перепутай.

— Чего тут путать? Только у Ксении были не подклеены. Мы с Давидом всё…

— "Мы с Давидом"? — ледяным тоном.

Черт…

— У нас с ним все подклеены, в смысле.

— А ты его папки зачем взяла? Что за бюро услуг?

— Чтобы не ходили сюда к Вам, не будили! Спите. У Вас операция…

— Не у меня, а у нас.

— Я ассистировать буду?!

— А ты хочешь за кофе бегать?

— Нет! Нет, конечно. Я это… с удовольствием. Ну в смысле буду рада, — нервно поправляю я. — Только боюсь. Что наврежу.

Присаживается. Ведёт пятерней по волосам, взъерошивая их.

— Я тоже боюсь. Каждый раз. Это надо игнорировать.

Мне жаль, что я его окончательно разбудила.

На нем такая ответственность…

— А кофе я все равно могу принести, мне не сложно.

Стою, прижимаю к себе папки.

— Принеси… А себе чай возьми. Там клюквенный с медом есть. Тебе — в самый раз.

Витаминки…

— Я вчера там… — поджимаю с досадой губы. — Глупости всякие говорила…

Устало ухмыляется, облизывая губу. Мне кажется даже, что на его лице мелькает что-то такое мечтательное.

— За цветы — спасибо.

Смотрит мне в глаза. Я вспоминаю наш пьяный поцелуй.

Опомнившись, отвожу взгляд.

Я ужасно выгляжу…

Бегло поправляю волосы и халатик. Тереблю пальцами кулончик.

— Давай, раз уж ты не хочешь в кардиологию, введем простое правило. "Там" мы не помним того, что происходит здесь. "Здесь" того, что происходит там.

— Хорошо.

Поднимается на ноги. Вставая позади меня, бросает на себя недовольный взгляд в зеркало. Ещё раз причесывает непослушные волосы.

— А Вы хотите, чтобы я ушла в кардиологию? — обиженно смотрю на него через отражение.

Втыкается носом мне за ухо, я ощущаю как пару раз жадно, глубоко вдыхает.

— Парфюм?…

— Эм… Я не пользуюсь. Ирина Васильевна сказала, что Вы запретили в отделении. Это шампунь.

Ведёт носом по моим волосам, прикрывая глаза.

— Вы же сказали: здесь — это не там… — покусываю губы.

Втыкается губами мне в ухо:

— Все… правила… в моем отделении… только для персонала. Я нарушаю всё, что сочту нужным.

— Тиранище, — не сдержавшись фыркаю я.

— И — нет, я не хочу… — горячо шепчет он.

— Что?.. — теряюсь.

Как ни в чем не бывало, падает обратно на диван, с совершенно равнодушным взглядом.

— Возьми студентов, — ложится на спину, возвращая предплечье на глаза.

— В смысле?

— Ну а кому их?

Студентами всегда занималась Ольга Павловна.

— А чему я их научить-то могу, Руслан Таирович?!

— А чего ты умеешь?

— Может, их в морг? — с надеждой прошу я. — Как предыдущих?

— Предыдущих там ещё не утилизировали. Новую партию не возьмут. Раздай им листы первичного осмотра, пусть идут опрашивают пациентов. И подготовят мне их диагнозы к обеду. После обеда пусть шьют что-нибудь.

— Что, например?

— Ну, не знаю… Сердце свиное пусть купят и сосуды шьют. Я проверю…

— Ладно.

Прямо как настоящий врач, кручусь юлой, пытаясь все успеть. Часть пациентов, не понимая что происходит в отделении пытаются возмущаться или ходят по пятам со своими вопросами. Мы с Ириной Васильевной пытаемся разрулить.

Студенты — гады. Парни флиртуют. Девушки саботируют.

Я и так нервничаю, а они ещё тут…

— Кто налажает с диагнозом после опроса и сделает кривой шов, завтра отправлю в кишечное утки мыть и ухаживать за лежачими. Ясно? — срываюсь в конце концов на них, вспоминая одну из угроз Хасанова.

Затихают, погружаясь медицинские энциклопедии.

Молодые медсестры шушукают мне вслед.

— Раскомандовалась… Сама ещё сопливая… — улавливаю мимолетом.

И эти — гады.

С тревогой поглядываю на часы. "Одиннадцать" приближается…

— Карл Ильич, — слышу голос Хасана сзади.

Оборачиваюсь.

Идёт по коридору в сторону операционной.

— Зотова за мной… — бросает, прикрыв динамик.

Уже пора?!

— Ищите срочно хирурга. Я так долго не протяну. Не знаю я когда она выходит… Ищите нового хирурга. Ну какой семинар? Вы шутите? У меня срочные операции одна за другой.

Кладет ладонь на спину, подталкивая к операционной.

Молча моем руки с антисептиком. Мои опять трясутся. Он косится.

— Зотова… — с осуждением.

— Я волнуюсь, — дрожит мой голос. — Вдруг я опять облажаюсь?

— Что значит, опять? Ты сделала все нормально прошлый раз.

— Почему мы не обсуждаем операцию "до"?

— Успокойся. Все что от тебя требуется — выполнять мои команды.

В операционной за стеклом — неожиданный сюрприз!

— Ульяна Карловна… — шепчу я ему.

С вежливой улыбкой, она наблюдает через стеклянное окно и монитор.

Хасанов даже не оборачивается.

— Она меня отвлекает… — встаю возле каталки с инструментами.

— Кто?

— Я же сказала — Ульяна Карловна там.

— Нет никого.

— Но…

— Я сказал — нет никого. Только я есть, — смотрит строго через хирургические очки мне в глаза.

Кивнув, сглатываю.

Медсестра трёт тампоном кожу на спине пациента.

— Операция стандартная. Теорию ты знаешь. Скоро будешь делать такие сама. Я буду проговаривать все действия. Вникай. Готова? Скальпель…

Темная капля крови расплывается над разрезом. Я смотрю на экран, отдел позвоночника тот же, что и у Ника. И забываю обо всем, жадно ловя каждое слово Хасанова…