Я тебя вылечу

Глава 2 — Первые инструкции

— Никита… Ник… — бужу с утра брата, сжимая плечо.

— Чо надо? — раздражённо бубнит сквозь сон.

Опять полночи сидел в компе!

— Никита!

— Отстань… Достала…

Поджимаю губы, выпрямляясь.

Медленно стягиваю со спинки кровати его полотенце. Намотав на кулак, со всего размаха, припечатываю по спине.

— Эй!!

И ещё разок! И ещё!

Меня срывает, едва нахожу силы остановиться.

Подорвавшись, в положение сидя, закрывается руками.

— Ты совсем двинулась?!

— Доброе утро, — сдуваю выбившуюся прядь с лица.

Швыряю в него скомканное полотенце.

Растерянно хлопает своими светлыми голубыми глазами, взъерошивая соломенную копну на голове.

Ненавижу подростков! Стоит чуть-чуть расклеиться, мгновенно садятся на голову.

Но брата, всё-таки, очень люблю.

— В общем, так. Таблетки я твои разложила в ячейки. Все подписала. Массаж делать больше не могу. Поэтому берешь массажер и делаешь сам. Каждые четыре часа. Его мышцы атрофируются, пока дело дойдет до них.

— Да это не поможет ничего… — закатывая глаза, падает на подушку.

— Я устроилась ассистентом к доктору Хасанову. И наступит момент, когда ты попадешь к нему на консультацию. Если мы не покажем хоть малейший прогресс, он тебя не возьмёт! А после операции есть шанс двадцать процентов, что…

— Двадцать процентов… — оскаливается. — И потом ещё сколько пыток? И все равно нет гарантии.

Да, он пережил множество болезненных процедур. И боится повторения. Но по другому никак!

— А лучше играть целыми днями в приставку, сидеть в телефоне и жизнь провести в инвалидном кресле? Собрался, тряпка! Таблетки, упражнения, массаж!

— Просто отвалите от меня. Мне норм.

Закрывает глаза. По лицу судорога отчаяния. Но быстро прячет под маской равнодушия.

Мне хочется рыдать от бессилия.

Но ни слезы, ни уговоры не действуют. Он дурак маленький. Хотя уже не маленький — шестнадцать лет. Он потом об этом всю жизнь будет жалеть — об упущенном шансе!

Я уже год бьюсь за него и с ним, теряя последние силы.

Сломал позвоночник, трюкач чертов! Допрыгался на своем скейте!

— Ах, тебе норм?! — срывается мой голос.

Хватая за футболку, беспощадно стаскиваю его с грохотом на пол.

И волоку из комнаты.

— Норм ему! Ленивый засранец!

Он дерётся и вырывается.

Вытаскиваю в коридор.

— Что ты делаешь?!

Худой, жалкий, в трусах… Дурак!

— Для начала, сам доползи до кресла своего и сядь в него. Или ты думаешь, до конца жизни буду тебя таскать??

— Ненавижу тебя!

— Хочешь к своей матери в деревню от уличного туалета до крылечке кататься??

— Нет!! — сквозь зубы.

— Ну, а раз нет: мой дом — мои правила! И ты пашешь!

Бросаю взгляд на часы. Опаздываю, черт возьми. Хасанов меня уничтожит.

— Еда на плите. Будешь лениться, буду отключать интернет. И да — Я установила камеры, — вру я. — Так что я все вижу. Понял?

Закрываю дверь, спускаюсь на лифте.

Господи, как он там? Сможет?…

Ну просто я не знаю, как ещё его запустить на реабилитацию. Буду, значит, злить, если жалость не работает.

На ресепшене и в коридорах — пусто.

— А где все? — испуганно выдыхаю я, спрашивая у санитарки.

— На летучке у Хасана.

Забегаю в его кабинет. Там врачами заняты все стулья у короткого конференц-стола. За ним сидят одни мужчины. У стены кожаный диванчик — Ирина, наша старшая сестра и ещё какая-то женщина-врач. И несколько человек помоложе стоит у стены. Обнадёживает, что ещё никого не поставили в угол. Оба пусты. Но может, я буду первой?

— Доброе утро! — замираю я.

Хасанов в полной тишине бросает взгляд на настенные часы. Секундная стрелка эпично щелкает последнюю секунду. Семь тридцать. Ровно!

Успела! Ура! Меня не поставят публично в угол.

— Доброго утра, коллеги, — начинает он. — Во-первых у нас пополнение. Таисия Валерьевна Зотова — моя левая, только что трансплантированная рука. Координация нулевая. Относиться соответственно.

Почему — левая?

— Во-вторых, мы меняем базовый противосудорожный препарат с индийского на польский. Он не вызывает тошноты… В связи с этим…

Пока он вещает, разглядываю лица коллег. Все кроме меня уже в форме. Нужно приезжать пораньше.

Летучка заканчивается быстро.

— Горыныч, — тормозит бородатого брутала Хасанов. — Ну что — рискнем?

— Ой, Хасан… — качает тот головой.

— Все равно же умрет, не сегодня, так завтра. Там уже отек мозга. А так — есть крошечная вероятность, что вытащим. А не вытащим — опыт. В общем, готовь его. Ирине скажи, чтобы разрешение у родственников на операцию взяла.

"Горыныч" покидает кабинет, мы остаемся вдвоем.

— Будут какие-то распоряжения? — с улыбкой развожу руками.

— Естественно. Ты здесь не для красоты. Пиши…

Открываю поспешно ежедневник.

— Врать… Шантажировать… Уговаривать… Подкупать… Льстить…

Прекращаю записывать, поднимая на него обескураженный взгляд. Но он продолжает глядя мне в глаза.

— Если нужно — даже прислать свои интимные фото взамен… Но достать мне видеозапись вот этой операции.

Протягивает распечатку.

— У нас такие пока не делают. А у них — да. Клиника Гелиос Лейпциг. Врач — Роберт Бек. Две операции и обе успешно. Запись существует, я точно знаю. И она есть в клинике. Они выкладывали фрагмент на сайт, потом скрыли.

— Как я это по вашему должна сделать?.. Я даже немецким не владею.

— Я не компетентен объяснять санитарке, как именно ей вымыть пол. Я могу с нее только спросить за результат. Ход моих мыслей ясен?

— Ясен…

— Дерзай, Зотова, — кивает на свой ноутбук.

"Зотова" — в его исполнении — каждый раз как пощечина.

— Меня можно по имени называть. Тая.

— Тая… — словно пробуя на вкус, зависает взглядом в пространстве.

— Нет. Мне не нравится.

— Почему?.. — растерянно смущаюсь я

— "Тая" — это определенная степень попустительства. А ты должна помнить, что я с тебя три шкуры сдеру. Кстати! А что тебе от меня надо?

— В каком смысле? — сглатываю я.

— Ты не спросила о деньгах. При таком графике и с начальником "Тирановичем" — мстительно дёргает бровью. — Это более, чем странно.

И действительно!

— Аа… Мне очень важен опыт, в первую очередь. А какая будет зарплата?

— Оклад на общих основаниях. И премии лично от меня. Если ты до этих премий доживешь на этом месте, конечно.

— Руслан Таирович… — заглядывает медсестра.

— Иду. Вперёд на подвиги, Таисия Валерьевна, — кивает мне ещё раз, теперь — на свое роскошное кресло. — И переодеться!! Я — на обход.

Выходит.

Отлично, черт возьми.

Как я должна достать эту запись?!

Читаю про операцию. Позвоночник… Диагноз схожий с диагнозом Ника. И инструкция от Хасанова не кажется уже такой неадекватной, в свете этого. Открываю блокнот

"Врать… Шантажировать… Уговаривать… Подкупать… Льстить…".

Ну что ж!

Пишу письмо, перевожу его в Гугле, отправляю на почту клиники.

Ответ приходит довольно быстро. Перевожу обратно на русский. Понятно… Доступ до такого рода материалов на сайте открыт только для сотрудников клиники. И внешним организациям не предоставляется, так как эти материалы являются интеллектуальной собственностью клиники.

Льстить и угрожать — не мой конек.

Набираю брата.

— Привет. Как дела у тебя?

— Нормально… — бурчит обиженно.

— Помнишь, ты говорил, что познакомился в сети с какими-то пацанами… хакеры из Китая. И я тебе запретила с ними общаться.

Крутил он мои запреты!

— Ну.

— Сейчас я тебе кое-что скину…