Смута

— Верно, — признался он наконец. — Нельзя нам туда. Значит, остаётся только Охранное отделение.

Как известно, хорошие мысли приходят, увы, зачастую слишком поздно. Федор вдруг подумал, что будет с Верой, если эс-деки поймут, что это именно она завела их боевиков в ловушку? Убьют, самое меньшее, и хорошо, если просто убьют, а не похитят и не запытают, замучают до смерти.

Значит, надо было сделать так, чтобы на Веру не подумали. Но как?

Сидели, ломали головы, а потом пришла Федина мама и отправила всех спать, на чём размышления и закончились.

Следующий день, воскресенье, начинался медленно и тягуче. «Идея прекрасная, исполнение проблематично», как говаривал Илья Андреевич Положинцев, когда рассматривал со своими учениками на уроке разные варианты фантастических машин и показывал, какие законы физики они нарушают, начиная от «вечного двигателя».

Нянюшка даже забеспокоилась, видя их кислые физиономии. Кислые, несмотря на роскошную, по постному времени, утреннюю трапезу.

И самое скверное, что совсем ни с кем нельзя ничем поделиться! К Илье Андреевичу больше не пускали. Две Мишени или Ирина Ивановна, конечно, выслушали бы… но как уберечь при этом Веру?

Вернулись в корпус, ничего не придумав.

А наутро, в понедельник, после поверки, Федор и Петя, оба, не сговариваясь, поглядели друг на друга и сказали в унисон:

— Идём к Ирине Ивановне.

…На кухне что-то аппетитно скворчало, огромный кот Михаил Тимофеевич занимал стратегическую позицию на верху буфета, Матрена поставила на стол самовар и розочки со знаменитым своим «царским» вареньем, из ещё летних запасов; они сидели в гостиной небольшой квартирки Ирины Ивановны Шульц, и она, положив подбородок на сплетённые пальцы, внимательно слушала то перебивающих друг друга, то запинающихся кадет.

Она не перебивала, не возмущалась, она просто слушала, но так, что Федор, и Петя к концу дозволенных речей взмокли, аки мыши.

Нет, Ирина Ивановна не стала ничего говорить о том, что надо быть осторожными и так далее и тому подобное. Лишь взяла карандаш да крошечный блокнотик.

— Где, значит, обитает этот Бешанов?

Федор доложил — чётко, словно на военном смотру.

Карандаш заскользил по бумаге.

— Отлично, господа кадеты. Вы всё сделали совершенно правильно. Кто из корпуса связан с профессором Онуфриевым и вообще 72-ым годом — Илья ли Андреевич, или кто-то другой — сейчас не столь важно. Важно другое — пойдут ли большевики-эсдеки на террористический акт, на попытку цареубийства? Верно, что можно взять их всех именно на этом. И тут уже они ссылками в Шушенское или даже Туруханский край не отделаются. Сестре вашей, Федор, никуда ходить, конечно, не надо. За ней могут следить. Письмо в Охранное отделение может и потеряться, ему могут и не поверить. Нет, дело надо брать в свои руки. Николай Михайлович нам подсказал, как.

Федор понял, что речь идёт об их «визите» в прошлое родного для профессора Онуфриева временного потока; правда, помнил Федя оттуда лишь один краткий момент, как Две Мишени стреляет в двух странных «рабочих» на Литейном мосту хмурой октябрьской ночью.

— Засада? — замирая, спросил Петя Ниткин.

Ирина Ивановна кивнула.

— Это слишком опасные люди, чтобы доверять дело Охранному отделению. Только бы клюнули на приманку!.. А уж об остальном я позабочусь.

— Ирина Ивановна! — не выдержал Федор. — А что, если в Илью Андреевича стреляли те, ну, которые и так про тоннели знают? Тот же Троцкий? Йоська-то Бешеный, он ведь здешний, проныра, каких мало, при воровском его деле подземелья — большое подспорье. Что-то мог раскопать, что-то выяснить?

— Мог. Вот потому я и хочу с ним потолковать. По-дружески, так сказать.

Она улыбнулась, выразительно приподняла ридикюль.

— А кто думает, что я нежная и беззащитная барышня, тот о-очень сильно ошибается. И не только потому, что хорошо умею стрелять.

— Ирина Ивановна! — взмолился Петя Ниткин. — Возьмите нас с собой! Ей-Богу, мы вам пригодимся!

— Ну прямо как серый волк из сказки, — засмеялась учительница. — Не убивай меня, Иван-царевич, я тебе ещё пригожусь!.. Нет, дорогие мои. Чтобы с Бешановым побеседовать всерьёз, я должна думать о нём, а не о вас. Знать, что вы не сунетесь под пулю, если что. Поэтому нет, даже и не думайте.

— Мы… мы… мы Константину Сергеевичу пожалуемся! — покраснев, вдруг выпалил Петя.

Этого от него не ожидали ни Ирина Ивановна, ни даже Федор. Госпожа Шульц взглянула на Ниткина, да так, что тот разом съежился, словно попытавшись спрятаться под столом. Кот Михаил Тимофеевич встревожился, вскочил, напружинился, пушистый хвост задвигался из стороны в сторону.

— По-моему, это прекрасная идея, — медленно сказала Ирина Ивановна. — По-моему, в гости к Йоське Бешеному нам с Константином Сергеевичем следует отправиться вместе.