Двойной зигзаг удачи

Глава 10

Как только вышли в Тирренское море, пройдя коварный и опасный Мессинский пролив, погода стала резко меняться. Ветер задувал всё сильнее, с юга гнал горячий и пыльный воздух. Хорошо лишь то, что он был попутный, судно прибавило ход и быстро приближалось к Сардинии.

— Месье де Гаруэн, — поклонился капитан Сустель. — Ветер слишком свеж, а мы приближаемся к проливу Бонифачо. Он достаточно опасен. Не соизволите ли подняться севернее и обойти Корсику там?

— Вы же знаете, капитан, что я слабоват в морском деле. Решайте сами. Вам виднее. Лично я предпочел, чтобы плавание было максимально безопасное. Моя семья мне слишком дорога, капитан. Даже я не умею плавать, не говоря о моих женщинах. Это прошу учесть.

— Тогда я предпочитаю потерять день пути, но не рисковать в проливе.

— Согласен, капитан, — кивнул де Гаруэн и ушел с полуюта. Море пестрело седыми барашками волн, было противно вдыхать жаркий воздух Африки, и решение капитана подняться севернее он одобрял.

Через день Корсику обошли, и за ней ветер поменял направление и силу. Задул от оста[4], постепенно склоняясь к норду. Пройдя половину расстояния до Тулона, ветер уже был близок к штормовому. Качка усилилась. Почти все паруса убрали, оставив лишь марсель, и тот зарифили[5]. Матросов то и дело гоняли на реи и снасти, никаких вахт уже не соблюдали. Море ревело, волны с силой ударяли в корпус, и всё на судне скрипело и трещало, а у пассажиров душа уходила в пятки. Все ожидали самого страшного.

— Будем заходить в Тулон, месье де Гаруэн! — кричал капитан, наклонившись к уху хозяина. — Боюсь, что наше старое корыто может подвести нас.

— Сколько времени у нас есть, капитан?

— До Тулона? При таком ветре часов за десять дойдем! Лишь бы ничего не сломалось, хозяин!

Ночь началась рано, облака потемнели, обещая дождь. Они неслись почти на север, и это предвещало смену направления ветра. Так и случилось после полуночи. Ещё не рассвело, а на севере уже можно было различить редкие и тусклые огни.

Гаруэн с трудом поднялся на полуют, закрываясь от ветра снятой шляпой. Парик он оставил в каюте, и его лысеющая голова поблескивала в свете фонаря.

— Как дела, капитан? — прокричал он, не скрывая беспокойства.

— Обнадеживать не стану, хозяин! В трюме обнаружилась течь, помпы уже не справляются с прибывающей водой. И что-то с рулем. Плохо работает, а ветер постепенно сносит нас к побережью. Уже видны огни островов, хозяин.

— До рассвета далеко?

— Через час должен наступить. Может, и раньше. Как тучи…

— Сумеешь дотянуть до порта, капитан?

— Все делается для этого, месье! А там, как получится! Положимся на Господа!

Ригар с трудом добрался до каюты дочери. Она была в ужасе, страдала морской болезнью и встретила отца жалобными стонами и мольбой о спасении.

— Ничего, доченька, потерпи. Уже огни видны. Скоро будет порт, и всё закончится для нас хорошо! Терпи, а я пойду к Режине. Тоже страдает, бедняжка.

Тем временем наступил рассвет, и стало ясно, что судно неуклонно сносит к скале Ла-Раска. Она уже виднелась черным зубом, грозя распороть днище судна. Капитан с помощником орали, гоняя матросов то на снасти, то на помпу или помогать рулевому держать судно на нужном курсе. Но это не получалось, руль был поврежден. Помощник Бутрон доложил капитану:

— Месье капитан, руль сломан окончательно. Можно рулевых использовать на других работах.

— В таком случае будем молить Бога пронести нас мимо скалы! А дальше банка Кавала. Тоже опасное место. А, главное, мы не сумели войти в Тулузский залив! Дай Бог, чтобы удалось выброситься у берега банки. Да и там небезопасно. Подводных камней хватает.

— Месье, вы считаете, что корабль погибнет?

— Почти уверен! Без руля ничего сделать нельзя. Паруса не поставить, их тут же разорвет в клочья! Готовь людей и шлюпки, Бутрон! Где Энбо?

— Он в каюте, месье капитан. Его ударило о борт волной, и он, судя по всему, поломал ребра. Лежит и стонет.

— Ладно, иди готовься к самому худшему!

Николя тоже был в отчаянии. Он уже понял, что судьба судна предрешена. Он даже старался находиться поближе к каюте Ленор, зная, как она страдает от качки и страха. Сам он трусил, но крепился, надеясь, что бог не допустит его смерти в таком юном возрасте.

Бутрон послал и его готовить шлюпку к спуску. Стало ясно, что дела совсем плохи. И видно было, что, миновав скалу, судно неудержимо волокло на банку Кавала. Дальше с трудом можно различить домики поселка Кавала. Но до него не меньше трех миль.

Не прошло и получаса, как капитан приказал спускать шлюпку и грузить пассажиров. Их на судне было восемь человек вместе с семейством де Гаруэна. Всех кое-как погрузили в шлюпку, а хозяин остался пока на борту, дожидаясь второй шлюпки. Первая отвалила, и в ней оказался Николя за гребца.

Он даже успел переглянуться с Ленорой, но у той всё плыло в голове. Ужас неминуемой гибели сковал её тело и разум.

Шестеро матросов-гребцов навалились на весла, и шлюпка стала отдаляться от борта. Её тут же подхватила волна и понесла к берегу, заливая пеной и каскадами воды. Пассажиры вопили истошными голосами.

Николя судорожно вцепился в весло и не спускал глаз с Леноры. Она скорчилась на дне, где её постоянно обдавали всплески воды. Сверху тоже она принимала массу брызг, всё платье было мокрым, как и у остальных.

Шлюпка заскрежетала днищем о камень, накатила волна… Лодка внезапно перевернулась на мелководье. Все оказались в воде. Мало кто мог плавать. А Николя с ужасов в глазах оглядывался, ища Ленору. Её голова была заметна в сажени от него в круговерти пены и воды.

Страшным усилием Николя достиг её и схватил за руку, дернув на себя. Она вряд ли что соображала и лишь открытым ртом хватала воздух и воду. Но под ногами уже чувствовалось дно и в провалах между волнами, они могли вздохнуть.

— Старайся выходить выше, Ленор! — орал он ей, таща все дальше к берегу. На берегу уже толпились люди из деревни и помогали вытаскивать пассажиров и матросов. И Ленору кто-то схватил и выволок на берег.

Николя услышал вопль Леноры:

— Мадам, мадам! Где она? Николя, поищи ее!

Он бросился назад, вертел головой и увидел женщину. Какой-то человек пытался её вытолкнуть к берегу. Юноша помог её вытащить на берег. Тут же положил животом к себе на колено и надавливал на спину руками. Скоро она вырвала массу воды и закашлялась.

Николя посмотрел на дрожащую Ленору. Вид её был жалок.

— Ленор, она уже в порядке. Скоро сама оклемается. А я пойду посмотрю, что со второй шлюпкой.

Он скинул кафтан и бросил девушке, крикнув, вспомнив что-то важное:

— Не потеряй! Накинь на себя! Я скоро, вдруг месье де Гаруэну понадобится помощь!

Парень вошел в воду, отворачиваясь от волн, что продолжали атаковать берег. Судно стояло в пятидесяти саженях от берега, зажатое скалами. Валы безжалостно разрушали корпус, всюду плавали обломки досок и вещи среди пены.

Видно было, как и вторую шлюпку перевернуло и всё люди из неё оказались в воде. И Николя, не думая ни о чем, бросился плыть к ней. Лодку и людей тоже несло к берегу, но они тонули, орали и ничего не могли сделать.

Он увидел голову хозяина и бросил свое тело туда. Голова то скрывалась, то появлялась, но сам хозяин не двигался к берегу.

Наконец голова исчезла и больше не показывалась. Но Николя был уже близко. Он нырнул, искал под водой человека. Лишь со второго раза он увидел его, качающегося почти на дне, подхватил рукой подмышку и выдернул на поверхность. Де Гаруэн был без сознания. А рука судорожно зажала конец веревки. Николя рывком вырвал её и бросил. Вал подхватил его, покрыл с головой, а сам Николя старался вытолкнуть хозяина повыше. Ему кто-то помогал, но он не разобрал кто. У самого юноши силы уже иссякали, а воздуха явно не хватало. Он задыхался, но продолжал работать ногами и руками, выталкивая Ригара все ближе к берегу. Потом в голове помутилось, и он отпустил хозяина. Сознание быстро вернулось, он сделал несколько отчаянных гребков, но волна бросила его вниз.

Он едва понял, что коснулся дна и ещё незначительно оттолкнулся ногами. А чьи-то руки подхватили его и подняли над водой. Юноша с трудом глотнул воздух. Почти ничего не ощущая, он все же слегка передвигал ногами и скоро его опустили на гальку.

Кто-то склонился над ним, но он не понял, пока сознание полностью не вернулось к нему. Николя оглянулся. Кругом были люди. Они кричали, что-то делали, а юноша все поглядывал, пока не увидел, что Ленора сидит рядом с телом Ригара. А тот не двигается. Мадам Режина уже пришла в себя и тоже склонилась над мужем.

Николя стало так любопытно, что он с трудом встал и подошел, чувствуя в голове и животе отвратительную боль. Его удивило то, что де Гаруэн смотрел на всех, но не говорил и не двигался. Рядом стоял капитан в изодранной одежде. Бутрон тоже был не лучше. Все глазели на хозяина, а тот безучастно смотрел на них, пытался что-то сказать, но у него ничего не получалось.

Николя тронул Ленору. Она вскинула на него голову и тихо спросила:

— Ты живой! Я думала, что ты утонул! Зато спас отца, а он что-то не шевелится. И не говорит. Зато смотрит вокруг, одни глаза вращаются!

— Ленора, дай мне кафтан, а то меня колотит всего. Может, согреюсь. А у тебя будет одеяло почти сухое. Люди принесли. — И Николя заботливо укутал девушку. Она не сопротивлялась, а Николя оделся и пощупал полу кафтана. Камушек был на месте. Хотел об этом сказать Леноре, но закашлялся. Его вырвало и он в смущении сморщил лицо, видя с каким участием смотрит на него девушка. Кивнул на Режину, давая понять, что не стоит далее искушать судьбу.

Судно тем временем превратилось в бесформенную и печальную груду. Волны торопливо растаскивали его остатки. Обломки плавали на волнах, выбрасывались на берег и бились о камни, торчащие во многих местах.

Николя понял, что достояние де Гаруэна превратилось в хлам. Потом вспомнил, что его рука сжимала веревку и удивился, что заставило хозяина так её держать, что юноше пришлось приложить усилие, вырывая её из цепких пальцев хозяина. Хотел спросить у Леноры, но та вряд ли смогла бы ответить ему вразумительно. Он лишь поймал её взгляд и она отвернулась.

Раздался голос капитана:

— Всем спасенным собраться здесь, около меня! Будем двигаться к деревне! Здесь останется человек пять и будут собирать все ценное, что окажется!

Николя поискал глазами, но помощника Энбо не увидал. Спросил одного матроса, не вспомнив его имени:

— Что-то я не вижу второго помощника? Неужто погиб?

— Никто его не видел, Николя. Наверное, потонул. Он был в каюте с переломами ребер. О нем всё забыли, наверное.

— Много народа утонуло?

— Около половины. А так кто их считал. Пока не до этого. Вон телеги пришли. Надо помогать грузить раненых. Что-то с хозяином. Не двигается. И не говорит. Ты там крутился, не знаешь, что с ним?

— Кто его знает, — ответил Николя и посмотрел туда. — Я сам едва не утонул, спасая его. Меня кто-то тоже вытащил. Не заметил кто?

— Нет. Тут такое было, что сам черт ногу сломил бы, не разобравшись. Пошли.

Николя поспешил к семейству де Гаруэнов. Тех уже грузили в телегу. Николя переглянулся с Ленорой. Та была со скорбным лицом, и вид её говорил о плохом. А Режина неожиданно сказала парню: