Двойной зигзаг удачи

— А можно я приглашу Ленору? Ей, наверное, скучно одной сидеть, как в клетке,

— Если это тебя не будет раздражать, то и я не возражаю, — ответил Жан и немного смутился, стараясь не показать этого жене.

Ченита ушла, а Жан не мог овязаться от мысли про отношения с Ленорой. И как её отношение к нему — изменилось ли или оставалось по-прежнему отрицательным и непримиримым. Очень хотелось, чтобы всё это закончилось, и никаких неурядиц у них больше не было.

— Вот, Ленора согласилась! — весело молвила Ченита, входя в комнату, пропустив вперед девушку. — Здорово, правда!?

Жан не мог понять, играет ли Ченита, или на самом деле рада примирению с Ленорой. Во всяком случае, ему это нравилось. Он галантно отодвинул стул и помог усесться поудобнее. Этого же ждала и Ченита. Пришлось и ей услужить.

— Ленор, ты успокоилась? — спросил Жан и пожалел об этом. — Ладно, не буду. Я просто рад, что ты с нами. Мы так молоды и всегда можем найти общий язык. Кстати, у Чениты это отлично получается. А я не предвидел этого, Ленор. И прими ещё раз наши благодарности, Ленор. Ты нам так помогла!

— Думаешь, мне было приятно общества мадам? — все же ответила Ленора. — Сам знаешь, чего мне это стоило столько лет. Хоть одно светлое пятно в моей жизни.

— Зачем так мрачно, Ленора? — воскликнула Ченита весело, но тоже поняла неуместность своего такого замечания. — Ты что будешь кушать? Есть суп из спаржи, курица в соусе…

— Всего понемногу, Ченита, — вяло ответила Ленора, а Жан подумал, что она лишилась аппетита по причине их размолвки. Хотелось многое спросить, но всё вертелось вокруг её смотрин и жениха. А это был болезненный вопрос, и его касаться он опасался. Опасался разрушить ту тонкую нить, что ещё связывала их.

Зато Ченита болтала почти беспрерывно и уплетала вкусные блюда, не заботясь ни о фигуре, ни о плохом пищеварении. А Жан был доволен её разговорчивостью, благодарил в уме и поглядывал с благодарностью на свою жену.

— Ленор, у меня к тебе просьба, — обратился он к девушке. — Ченита воспитывалась в ужасной семье. Не могла бы ты помочь ей хоть немного поправить лексикон. Всё же она в такой семье оказалась… Мы были бы тебе признательны.

Ленора усмехнулась уголком рта, помолчала, но ответила согласием:

— Делать всё равно нечего. Почему бы не сделать добро ей? Пусть приходит — я помогу ей избавиться от некоторых выражений и научить более приемлемым.

— Ченита, слышишь? Изволь к этому отнестись с полной серьезностью. Для нас это очень важно.

— О, да я с удовольствием, Жан! Лишь бы меня не выгнала Ленора! И я буду стараться! Честно!

Её непосредственность и немного детскость, вызвали даже у Леноры усмешку.

— Я даже думаю, что вам стоит подружиться. Вы почти ровесницы, а это так важно. Ведь ты, Ленор, почти не выходишь из дому. У тебя нет здесь подруг. А?

— Ты прав, Жан. Я согласна.

И хотя в словах Леноры не прозвучала радость, всё же Жан был доволен тем, что его бывшая невеста сочла возможным пойти против себя. Это его обнадеживало, внушало надежду, что их отношения не превратятся в ненависть или мстительность, как то случилось с мадам.

Обед прошел, как уверяла Ченита, в мирной и благодушной атмосфере. Жан надеялся, что жена права и радовался вместе с Ченитой. Но так ли это?