Двойной зигзаг удачи

— Он что, опасный человек? — с опаской спросил Жерве.

— Вполне, должна тебя предупредить. Потому мы и должны подгадать, когда его не будет дома. Он человек общительный, и скоро такая возможность нам представится.

— Значит, мы всегда должны быть готовы к действию?

— Именно, Жерве. Мы каждый вечер, в сумерках, должны быть у дома и не прозевать его уход. Вряд ли это продлится долго.

Прошло два дня, а на третий им повезло. Они видели, как Жан с Ленорой вышли из дома и направились к дому Леноры.

— Им идти не больше десяти минут, — шептала Режина своему подельнику. — И в доме он пробудет не меньше четверти часа, и обратно десять минут. За это время мы успеем всё сделать и скрыться.

— Времени маловато, Режина. Нужно быть очень быстрым и решительным.

— Я тебе об этом постоянно говорю! Залезешь в окно на втором этаже и пройдешь в спальню Чениты. Там всё и нужно сделать. Приготовил веревку и тряпку?

Жерве приподнял небольшой мешок и ответил:

— Всё здесь, Режина. Лишь бы не нашуметь.

— Снимешь башмаки. Босиком будет бесшумно, — посоветовала Режина. — Я буду тебя поджидать снаружи, в саду. Оттуда и будем проникать в дом.

— Ладно, пошли к задней ограде сада, — заторопился Жерве.

Было ещё довольно светло, но темнота быстро надвигалась. Они перелезли через каменную ограду сада и углубились в него, продвигаясь к дому. В окнах почти не было света. Лишь в спальне Чениты горело несколько свечей в шандале.

— Ты залезешь по столбу веранды, проникнешь в соседнюю комнату, — повторяла Режина в который раз. — Пройдёшь несколько шагов и прислушаешься у соседней двери. Войдёшь и тут же напугаешь потаскушку. Свяжешь её и примешься собирать деньги и ценности. Я буду ждать, и мы с тобой тотчас уйдем. Снимай башмаки, Жерве. И поторопись, времени у нас мало.

Жерве снял обувь и, осмотрев подпорки столбы, полез вверх. Было трудно, но ему удалось достичь верха и перебросить тело через балюстраду. Тихий звук его прыжка испугал Режину. Вот тут раздался голос Чениты:

— Аман, немедленно вернись в свою комнату и готовься ко сну! И не шуми, а то девочек враз поднимешь! Тогда я тебя накажу!

— Я скоро, мама! Только посмотрю щенка!

Наступила тишина, но вскоре опять голос Чениты взволновал Режину:

— Ты где, Аман? Выходи и перестань меня нервировать! Скоро вернется папа!

Режина видела, как Жерве тихо открыл дверь в комнату и скрылся там.

В коридоре было темно, но Жерве всё отлично запомнил. Да и идти было всего пять шагов. У двери прислушался. Лёгкий шум в спальне говорил о том, что Ченита разбирает постель, готовя её ко сну.

Жерве открыл дверь. Она тихо скрипнула и Ченита обернулась, надеясь увидеть Амана. Но вместо сына в дверях стоял чужой мужчина, который, выставив кинжал, быстро схватил её и засунул тряпку в рот.

— Прошу не кричать, мадам, иначе мне придется вас прирезать, а заодно и ваших детей. Мне нужны лишь ваши украшения и деньги. Где они?

Ченита, лишь мычала и кивала в угол, где стоял секретер с бюро. Жерве все понял и подошел к нему, осмотрел. Повернулся к Чените.

— Конечно, ключ у вас на шее, мадам?

Она кивнула, и поежилась, видя, как грабитель шарит у неё на груди.

В бюро лежали её украшения и немного денег, не больше ста монет.

— Это все? — сдерживая ярость, спросил Жерве. — Где остальное?

Ченита отрицательно трясла головой и мычала, пожимая плечами.

— Ах ты сучка! — прошептал Жерве и подошел к Чените, наставив кинжал. — Говори, где деньги? Прирежу!

Она продолжала мычать, давая понять, что не может ответить. Жерве выдернул кляп и Ченита, отдышавшись, проговорила зло:

— Подонок, у нас нет дома денег! Все деньги вложены в дела мужа!

— Врёшь, стерва! — и ударил Чениту по лицу ладонью. Она вскрикнула, а Жерве, уже остервенев от неудачи и обманутых надежд, опустился на колени и стал рвать юбки, добираясь до самого главного у женщины. Она завизжала. Жерве, спохватился и ударил ещё раз. Он уже ничего не замечал, но вдруг ощутил острейшую боль в ноге. Вопль боли пронесся по дому и тут же возобновился вновь. Кто-то ножом тыкал ему в спину. Он повернулся и заметил ребенка, отскочившего подальше, выставив небольшой нож перед собой.

— Гаденыш! — взревел Жерве и хотел броситься на Амана, но адская боль и нога, которая плохо его слушалась, не позволили ему это сделать. Он опять взвыл. Ярость и отчаяние охватили бандита. Он повернулся к Чените, боль обожгла спину и на секунду остановила его.

Но тут дверь открылась и две женские головы просунулись в щель. Аман завопил истерично и громко:

— Маму убивает этот вор! Бейте его! — и сам поспешил к нему, сжимая нож в кулачке. Жерве хотел встать, это ему удалось с великим трудом. Одна нога почти не действовала.

Он наставил кинжал на женщин, и те скрылись, вопя и призывая на помощь. Повернулся к Чените и с искаженным болью лицом, проговорил с трудом:

— Ну, сучка! Теперь я с тобой разделаюсь! — И наклонился ближе, боясь опереться на ногу.

Он не стал обращать внимания на Амана, а тот с перекошенным лицом вдруг бросился к нему и успел ещё два раза ударить бандита в спину. Тот изогнулся, махнул кинжалом — и кровь брызнула из руки Амана. Он выронил ножик и упал, откатившись дальше. В комнату ворвались женщины, уже с кухонными инструментами в руках. Одна из женщин ударила грабителя по телу кочергой, но тот успел схватить её рукой. Вторая служанка успела полоснуть по руке длинным ножом. Сама упала, получив удар держаком кочерги. В сплошном гаме и воплях появился Бакон с вилами в руках. Он тут же ударил Жерве ими в грудь.

Жерве упал, а Бакон навис над ним и огляделся. Быстро оценив все в комнате, крикнул причитавшим женщинам:

— Уведите Амана и перевяжите его, бабы! Уже всё закончилось. Он уже не может причинить вам вреда! — и выдернул вилы из груди Жерве. Кровь полилась тонкими струйками на пол. Скоро и Чениту развязали, освободили рот и она бросилась к Аману. Тот продолжал плакать и слезы не давали ему увидеть все подробности. Служанка уже промывала его рану, другая готовила полоски ткани, сбегав на кухню.

Бакон встряхнул незадачливого грабителя, помогая ему сесть на полу.

— Говори, сволочь проклятая, кто твой сообщник? Один ты вряд ли смог всё устроить! Ну же, проклятый бандит, кто он? Убью, если не скажешь! Нет, не убью, а буду мучить, пока не скажешь!

И ударил под ребра.

И все услышали хриплые слова Жерве:

— Сука Режина в саду ждёт меня! Не добивайте, прошу вас! Ой!

Бакон выскочил из комнаты, и вскоре его бег послышался в саду под окнами веранды.

Вскоре все в комнате затихло. Ченита сказала в отчаянии, слушая, как в другой комнате плачет дочь, а няня успокаивает её, боясь показаться за дверь. Аман тоже затих, лишь постанывал и всхлипывал.

— Как у него рана? — спросила Ченита служанку. — Серьезная?

— Да нет, мадам. Слегка задета рука, но кровь уже остановлена. Я сбегаю за врачом, мадам. И вам он должен помочь. Мари, приготовь мадам успокаивающий настой, пока я сбегаю за доктором.

Подходя к дому, Жан уже догадался, что то, чего он так боялся и ожидал, свершилось. Бегом взбежал по лестнице и в комнате увидел всё. Разгромленная комната, сидящий бандит, весь в крови и растерянные, но деятельные Бакон и Ченита. Бледная и перепуганная, она посмотрела на мужа и истерично завопила:

— Где тебя чёрт носит столько времени, когда нас чуть не поубивали?! Аман оказался единственным мужчиной в доме, не считая Бакона. Он меня спас от смерти! Зато сам ранен теперь!

Всё это она выпалила сквозь слезы и всхлипывания.

— Это кто? — ошалело спросил Жан, кивая на Жерве.

— Они с Режиной решили ограбить нас. Но Режина скрылась, — ответила Ченита, успокаиваясь и вытирая лицо, уже заплывшее синяком. — Бакон, расскажи мсье, как ты искал ту стерву.

Жан не стал слушать конюха, а направился в комнату, где лежал Аман под присмотром няньки.

Мальчик тоскливо посмотрел на отца. С упреком спросил его:

— Папа, почему ты не вернулся сразу? Маму чуть не убили!

— Кто ж мог знать, что такое у нас в доме происходит, сыночек? — наклонился к ребенку отец и поцеловал в уже горячий лобик. — Мама сказала, что ты защищал её со своим грозным ножом? Как ты оказался там?

— Мне не хотелось спать, я немного решил пошалить и спрятался от мамы. А тут как раз появился этот бандит. Я испугался, а когда он стал бить и грозить кинжалом маме, я не выдержал и стал колоть его куда попало. Так и получилось, что он отвлёкся, а тем временем и тётки прибежали.

— Господи! — только и смог выговорить Жан, оглушенный и смущенный. — Как же он тебя задел кинжалом, сыночек?

— У него такой длинный кинжал, папа! Я его снова уколол раза два, он и отмахнулся от меня, а я не успел отскочить. Теперь я ранен… Болит, папочка!

— Скоро доктор придет и он тебе поможет. Но какой ты у нас молодец! Мама обязана тебе жизнью, а я вечно буду молиться за твоё здоровье, сынок! Спасибо тебе, ты настоящий мужчина, хоть и маленький! — И поцеловал мальчика в лоб, щеки, пылающие жаром. Его размышления прервал доктор, вошедший в комнату.

— Ну-ка, давай глянем на твою рану, наш герой! — воскликнул доктор и присел на кровать. Пощупал пульс, лоб и стал разматывать тряпицу на руке. — Ну, Аман, ты ещё легко отделался. Рана неглубокая. Сейчас потерпи малость, я её промою, наложу бальзам, и ты уснёшь. А завтра будешь всем хвастать, как ты спас мамочку от верной смерти.

— Доктор, осмотрите самого бандита, — попросил Жан, когда доктор закончил с сыном. — А то ещё помрёт, а его ещё надо допросить, подонка проклятого!

— Конечно, месье де Гаруэн. Я сейчас…

Жерве был очень плох. Ножик Амана поранил почку и надрезал сухожилие под коленом. Не считая других мелких ран. Боль, расходящаяся из почки, постоянно терзала тело грабителя. Он почти не соображал, что спрашивает Жан, и редко отвечал на его вопросы, и то не всегда осознанно.

— Месье, его бесполезно спрашивать, — говорил доктор, заканчивая перевязку Жерве. — Сейчас от него трудно добиться чего-то большего. Он потерял много крови. А почка причиняет ему сильную боль. Возможно, она слегка утихнет, но не уверен. Завтра я навещу вашего сына и этого бандита. Спокойной ночи.

Жан всю ночь просидел возле постели сына. Тот изредка забывался тревожным сном, быстро просыпался и постанывал, силясь не плакать. Ченита несколько раз заходила и вздыхала, мучаясь вместе с сыном.

Ему несколько раз давали пить настои трав, способствующие снижению жара. Это мало помогало, а доктор, появившись поздним утром, заметил:

— Вы, родители, не очень переживайте. Все идет нормально. Завтра боль уменьшится, и мальчик будет почти здоров. Я ему перевяжу рану, осмотрю, наложу новую мазь и обработаю настоем трав.

— Аман, сыночек, как ты себя чувствуешь? — спрашивала мать. — Ручка сильно болит? Чего бы ты хотел покушать?

— Я ничего не хочу, мамочка, — проговорил Аман. — Боль чуть утихла, и я бы хотел поспать. Закройте окно от солнца.

Врач удовлетворенно покачал головой и прошептал:

— Видите, ребенок уже захотел спать. Это хороший признак. А с едой можно повременить. Ничего с ним не случится, если он немного поголодает. Когда появится аппетит, тогда и дайте, чего попросит. А я пойду гляну вашего бандита.