Двойной зигзаг удачи

Глава 35

Коляска приближалась к Каркассону и Жан с беспокойством поглядывал по сторонам. Приближался вечер. Лошадь неторопливо тащила коляску навстречу неизвестности.

— Приедем как раз в темноте, — говорил Жан. — Сразу к Леноре. Завтра ты побываешь в нашем доме и все разузнаешь.

— А вдруг Ленора вышла замуж? — сделала предположение Ченита.

— Ну и что с того? Нам это не может помешать. Хотя мне не верится, что у неё может появиться жених.

— Ты намекаешь на себя? — вскинула настороженно голову Ченита.

— Ничего такого я не подумал, — оправдался Жан. — Просто это на неё не похоже. А там видно будет.

Это, казалось бы безобидное замечание вдруг обозначило между ними черту. За этой чертой легко было разглядеть охлаждение, которое могло продолжаться ещё долго. Если не навсегда.

Жан видел, что Ченита сожалеет о сказанном, сказанного уже не вернуть. И они в молчании остановились у ворот дома Леноры. После недолгих переговоров со сторожем на пороге появилась хозяйка. Женщина с возгласом радости и волнения воскликнула, сбегая со ступеней:

— Боже мой! Наконец-то вы вернулись! Проходите в дом!

— Как здесь дела, Ленор? — спросил Жан с надеждой.

— Всё тихо. Я наводила справки, мне сказали в городском совете, что ничего не доказано, родственники в большинстве подтвердили твое родство, и все успокоились. Сколько месяцев никто о тебе не вспоминал. Можно спать спокойно. Ченита, ты что такая невеселая? Иди сына посмотри. Он вырос и ждёт вас.

— Ленора, если всё так спокойно, то мы можем и дома переночевать, — предложила Ченита. Она метнула взгляд на Жана, но тот был занят другим — спешил достать из-под коляски заветный клад в семьсот монет.

— Зачем вам туда ехать на ночь глядя? — протестовала Ленора. — У меня всё готово и вы без помех переночуете. Нам столько надо сказать друг другу!

— Мы остаёмся, Ченита, — жестко сказал Жан и бедная женщина не посмела сопротивляться. Лишь настроение вовсе упало и она поспешила наверх к сыну.

— С чего это Ченита такая недовольная? — спросила Ленора, поднимаясь в комнаты. — Это на неё не похоже.

— Между нами пробежала кошка, Ленор, — ответил Жан, и в его тоне тоже слышалось недовольство. — У нас много чего случилось. Но об этом потом, Ленор.

Ему так захотелось обнять её и поцеловать в трепетные губы, что он не выдержал, огляделся и приник к её горячим губам. Она восторженно отвечала и в молчании стояли так, не замечая ничего вокруг.

— Хватит, милый, — прошептали губы Леноры. — Надо идти. Неудобно ведь оставлять Чениту одну. Может подумать что нехорошее про нас. И сын тебя ждет.

— Не забыл? — встрепенулся Жан.

— Когда я ему напоминаю о вас, он глазёнками выражает радость. Говорит так, что я никак не могу его понять. Моя старшая уже лопочет… — Она немного смутилась и быстро поправилась, заметив: — Прости, Жан Николя, наша дочь!

Он нежно поцеловал её и они поднялись в детскую. Там стояли три кроватки. Нянька умильно глядела, как Ченита ласкает мальчика.

— Мы уже готовились лечь спать, месье, — оправдывалась женщина, заметив Жана с Ленорой. — Я пока выйду?

— Да, — ответила Ленора. — Иди, мы тут сами немного побудем с детьми.

Ченита увидела, что Жан немного растерян. Он никак не мог определить, кого ему приласкать из детей. И всё же взял младшую, которая тут же заплакала, не признав в нём отца.

— Давай её мне, — спохватилась Ленора. Взяла девочку и та быстро успокоилась. Наступило неловкое молчание.

— Ладно, Ченита, — сказал Жан. — Дай мне нашего Амана. Ты уже наигралась с ним. Иди ко мне, мой малыш!

Ребенок не спешил к отцу. Но всё же Жан взял его на руки и стал с ним разговаривать. Ченита поправляла постельку.

Через полчаса все сидели в гостиной, ужинали и не умолкали повествовать о своих приключениях.

— Между прочим, Ленор, Ченита высказала предположение, что ты могла выйти замуж, — улыбался Жан, поглядывая то на жену, то на Ленору.

Ленора криво усмехнулась,

— Я ещё не отошла после своего брака, а ты, Ченита, прочишь мне другой. Не имею желания. Мне и так хорошо… с детьми и свободой.

Ченита не ответила, а Жану стало неловко, что затеял этот разговор.

— Ты, Ленор, что-то намекнула на какого-то господина. Что у вас там случилось? Хотелось бы узнать подробности.

— Ничего особенного, если не считать того, что тот господин пристаёт ко мне. Пытается ухаживать.

— Это естественно, Ленор! — воскликнул Жан деланно. — Ты свободная женщина, молодая, богатая и весьма недурна собой. Так что с этим ты можешь смириться. Никуда от этого не деться тебе.

— Но меня все это совершенно не интересует! — оживленно воскликнула Ленора.

— Сильно пристаёт? — спросил Жан. — Как-нибудь покажешь его мне. Я с ним поговорю по-мужски. Кто он?

— Лет под сорок. Довольно богатый, но мне он совершенно на нравится. Тощий, смуглый и напоминает мавра, как их рисовали раньше.

— Обещаю отвадить его от тебя, раз этого хочешь, — пообещал Жан, а Ченита опять почувствовала, как кровь бросилась ей в голову. Но всё же промолчала.

Ночью Жан никак не мог заснуть. Чувствовал, что и Ченита не спит, хотя лежит тихо и дышит ровно. Его волновало соседство Леноры. Душой он был рядом, но этого оказывалось слишком мало. И он мечтал о том моменте, когда он снова сможет прижать её тело в своих руках, обладая ею и отдавая всего себя ей.

Вдруг он услышал приглушенный голос Чениты:

— Чего не спишь? Шел бы к своей Леноре! Тоже, наверное, ждет тебя. Мне уже надоело чувствовать, как ты постоянно думаешь о ней и переживаешь! Можешь отправляться! Не держу! — Ченита уже была готова разрыдаться, но держалась. Только отвернулась и уткнулась в подушку.

Жан помолчал, не находя слов в свое оправдание. Затем, словно его подбросила пружина, быстро встал и вышел в коридор. Дверь прикрыл всё же тихо. Он был в ярости от слов Чениты и этот порыв стал чем-то вроде мести. Он стоял, не двигался с места и в голове лишь стучали молоточки. Но он ещё колебался. Никак не удавалось смирить мечущиеся мысли. Оглянулся в темноте на дверь своей спальни, где страдала Ченита и двинулся к другой.

Тихо открыл дверь в спальню Леноры и удивился, что она не заперта.

— Кто это?! — тревожно спросила Ленора.

— Не бойся, Ленор, это я. Ты чего не спишь?

— Как я могу заснуть, зная, что ты рядом и не со мной, любимый? А как же Ченита? Спит?

— Никто из нас не спит, Ленор. это она прогнала меня к тебе. А я…

Ленора вскочила с постели и бросилась к любимому.

— Как я люблю твою Чениту, Жан Николя! Она всё понимает и ничего не делает против! — И жарко целовала его губы, лицо и все, что находила жадными губами. — Иди ко мне, я так измучилась, думая о тебе!

Уже потом, насладившись ею, он подумал: «Как она любит меня! На всё соглашается, лишь бы получить от меня крохи счастья и наслаждения!»

Эта мысли сильно его обескуражила. Он задумался, чувствуя, как мирно и спокойно дышит Ленора, как ему приятно ощущать её близкое тело, такое приятное и любимое! А как же Ченита? Она лежит одна и страдает, мучительно думает, как ей сохранить его, как разделить его между двумя любящими и страдающими?

Все эти мысли проносились хаотично и сумбурно. И волнение с новой силой охватило его грудь, голову, заставив усиленно биться сердце.

За завтраком Ченита с Жаном выглядели неважно. Лишь Ленора сияла улыбкой, расточая приятные слова и угощая самыми вкусными яствами. Для этого она рано встала и распорядилась кухарке. И сейчас её несколько расстраивало лишь настроение Чениты. Оно было настолько явным, что Ленора заметила вскользь:

— Ченита, вы сейчас уезжаете домой?

— Конечно, — коротко ответила она и опустила голову к тарелке. — Что нам теперь делать здесь? У нас имеется свой дом.

Ленора понимала её отношение к ней и благодарила за то, что Ченита не устраивает скандалов и ругани, с её лексикой и грубостью. Так всегда получалось, когда Ченита ярилась и ругалась с кем-то. Это всегда шокировало Ленору, и всё же она не выговаривала Чените за такое поведение. Щадила её гордость.

Жан вспомнил про долг Алонсо и спросил, меняя тему разговора:

— Ленор, ты ничего не слышала о моём долге? Должны уже привезти. Обещали.

— Ничего такого не слышала, Николя, — ответила Ленора, покачав головой.

— Странно, хотя они могли к тебе и не обратиться. Ладно, дома узнаем.

Они в молчании ехали домой. Жан размышлял об их отношениях, удивлялся поведению Леноры и понимал Чениту. У последней были все права на него, но не на его чувства. А они продолжали раздваиваться. Дорога была короткой и додуматься до чего-то он не успел.

Прислуга встретила хозяев довольными приветствиями. Жан спросил конюха:

— К нам приезжали люди с востока?

— Приезжали, месье Жан, — ответил Бакон. — Очень сожалели, что не застали вас. Я спрашивал, да не ответили. Их было двое, месье.

— Когда это было?

— Да уже больше месяца назад. Скорее, ближе к двум, месье.

— Ничего больше не говорили? Обещали приехать вновь?

— Обещали. А я посоветовал им обратиться в Перпиньяне в ваш дом, господин.

— Тогда вскоре можно ожидать их. Спасибо, Бакон. Ты тут не голодал без нас, или наладил собственное хозяйство?

— Наладил, месье. Мы все тут работали на себя, простите. Пришлось, вы же так долго отсутствовали. Ещё чиновники пару раз заходили. Справлялись о вас, месье. Уже давно не появлялись.

— Ну и слава Богу! — воскликнул Жан и вошел в дом, неся сына.

— Что сказал Бакон? — спросила Ченита, укладывая сына для дневного сна. — Ну, милый, успокойся, не надо так с мамочкой. Она хочет тебе лишь хорошего, Аман.

Жан поведал жене о гостях, добавив:

— Обещали приехать. Будем ждать.

Время летело быстро, но прошел месяц, прежде чем гости пожаловали снова. Два верзилы оглядели двор, дом, и, получив приглашение Жана, вошли. Оба были похожи и Жан подумал, что это братья.

— Наши имена вам без надобности, сеньор де Гаруэно. Правильно я назвал вас? — спросил один из гостей. — Вам привет от Алонсо. Вы уж извините, но вас прошлый раз не оказалось дома. Мы сможем переночевать у вас?

— Сколько угодно, — ответил Жан, настороженно оглядывая мужчин. — Проходите в гостиную. Привезли деньги?

— Привезли, сеньор. А где Ченита? Алонсо хотел ей передать подарок. Слышали, что над нею надругались. Я даже успел поговорить с насильником. Это вы с ним так разговаривали, сеньор?

Жан неопределенно пожал плечами, давая понять, что эта тема ему неприятна.

— Не стоит расспрашивать, — вмешался второй гость. — И так всё ясно. Мы со своей стороны предложили ему на выбор: смерть или полное забвение про ваше с Ченитой существование. Обещал последовать вашему совету, сеньор.

— Надеюсь, выпить и перекусить не откажетесь?

— Вы очень любезны, сеньор. Спасибо и с удовольствием. Но вначале о деньгах. Хотим побыстрее избавиться от них. — И с этими словами каждый выложил на стол по три кошеля, тяжело грохнув ими о столешницу. — Принимайте, сеньор. Считать не стоит, всё честно. Здесь шесть тысяч золотом. Алонсо благодарит и надеется и в дальнейшем сохранить с вами хорошие отношения.

— Признаться, я всегда сомневался в этом. Всегда побаивался, что вляпался в неприятную историю.