Двойной зигзаг удачи

— И напрасно, сеньор Жан. Алонсо всегда действовал честно со своими помощниками, а вы один из них. На этот раз он приказал в случае вашего отсутствия передать деньги вашей кузине Леноре де Белиар. Это и она давала деньги для Алонсо. Заявил, что той сеньоре можно полностью доверять.

— Это так, сеньоры, — согласился Жан. — Откуда вы так хорошо овладели французским, сеньоры?

— Это у нас с детства, дон Жан. Здесь полно смешанных браков. Так и у наших родителей получилось. Потому и говорим одинаково на двух языках.

— Это что за шум, когда ребенок засыпает? — послышался голос Чениты. — Жан, что за гости? И говорят так громко!

— Это приятные гости, Ченита. От Алонсо с деньгами, и ещё чем-то для тебя.

Гости поклонились и один из них заявил торжественно:

— Вам, сеньора, подарок от Алонсо. Он помнит ваше участие и доброту, — он положил на стол коробочку размером в две ладони и предложил открыть.

— Это же за какие заслуги такое украшение? — воскликнула Ченита с восторгом в голосе, глаза засияли и она вопросительно оглядела двух братьев. Те смущенно топтались, не решаясь ничего ответить. Ченита, видно было, произвела на них сильное впечатление.

— Алонсо благодарит за оказание финансовой помощи, Ченита, — пришел Жан на помощь верзилам. — Но он надеется на продолжение наших финансовых отношений.

— Ну… теперь мы в состоянии и сами всё это делать. Без участия Леноры, не так ли, Жан Батист?

— Разумеется, если аппетиты Алонсо не превзойдут наши возможности. Пока ничего не намечается у сеньора Алонсо? — повернулся он к братьям.

— Мы люди маленькие, сеньор, и ничего такого не знаем. Ждите, вдруг и появится необходимость в вашей помощи. Алонсо без торопливости готовит свои планы и тем более осуществляет их.

— Ченита, сеньоры переночуют у нас, а мы должны обеспечить им пропитание и хорошее отношение.

— Я пойду распоряжусь на кухне, закажу еду — и скоро будем обедать. Передайте Алонсо мою благодарность и пожелания всегда получать прибыль. — И усмехнулась, блеснув глазами по братьям. Им это понравилось.

Проводив братьев в обратный путь, Жан подумал, что хорошо бы устроить по поводу счастливого возвращения небольшой званый обед.

— Я с удовольствием, — оживилась Ченита, словно забыв недавние неурядицы и разочарования. — А кого можно пригласить?

Жан скривился и ответил:

— Это больше по твоей части. Мне достаточно двух моих близких приятелей. Остальное за тобой. Назначь время.

Он знал, что Ченита очень любит всякие праздники и видел, как она преобразилась, тотчас начав обдумывать званый обед и гостей.

В следующее воскресенье в доме де Гаруэнов собрались гости и были приятно удивлены, что видят этот дом слегка обновленным и вычищенным, со множеством цветов во всех углах комнат.

Ленора блистала драгоценностями, словно приманивая женихов. Ченита, наоборот, была скромно одета и лишь с одним украшением на шее, что передал ей Алонсо. Оно было не слишком дорогим, но очень красивым, со множеством полудрагоценных камушков разного цвета, отлично подобранным знающим мастером ювелиром.

— Как тебе наш праздник? — спросил Жан примирительно, желая хоть как-то загладить свои прежние прегрешения с Ленорой.

— Мне нравится. Очень мило и без лишнего шума. А мое украшение привлекло внимание, Жан, — похвасталась она и откровенно блеснула глазами. Он понял значение её взгляда и волнение вдруг охватило его. И он подумал, что эту ночь он обязательно будет с нею.

Эта мысль то и дело возникала в его голове и даже Ленора неожиданно спросила его, пытливо глядя в его глаза:

— Тебя что-то тревожит, Николя? Глаза у тебя какие-то шальные. Что с тобой?

— Давно у меня не было такого наплыва гостей и… молодых и красивых женщин. Приятно созерцать такое, Ленор! Я рад, что мы додумались провести такой прием. И ты так красиво выглядишь со своими украшениями. Словно на балу у знатного вельможи где-то в пригородах Парижа.

— Я там ни разу не бывала, Николя, — вздохнула Ленора. — Вот бы побывать!

— Это идея, Ленор! Если Ченита узнает про такое — она с меня не слезет. Обязательно настоит на этой поездке. А мы с тобой подумаем, как её осуществить.

Видимо, Ленора поделилась с Ченитой своими мыслями о Париже, что та уже после проводов гостей спросила:

— Ты на самом деле готов поехать в Париж?

— Это её идея, — ответил Жан, намекая на Ленору. — А как ты?

— Мог бы и не спрашивать! Я всегда готова на подобные поездки. Когда вы договорились с нею?

— Мы ни о чем не договаривались, Ченита. Она предложила, а я обещал подумать и посоветоваться с тобой. Так ты согласна?

— Я в восторге, милый! Мне с Ленорой уговориться, или ты сам это решишь?

— Сами решайте. У меня своих забот хватает, Ченита.

Он успел заметить, как горят её глаза, и вспомнил её взгляд на приеме. Волнение опять охватило его и он повернулся к ней, раздумывая. Но мысль уже уступила желанию обладать ею, и Ченита это легко поняла. Она приняла его ласки, сама отвечала на них и с каждой секундой распалялась все сильнее.

Они любили друг друга с яростью изголодавшихся и мечтающих о наслаждении любовников. А Жан опять подумал, успокоившись, что он вполне доволен этими двумя женщинами, которые его любят, почти ничего не требуют, особенно Ленора.

— Так ты так ничего и не чувствуешь, Ченита?

Она его сразу поняла, опечалилась, но ненадолго, и ответила с некоторым жаром:

— Ничего! Господь смилостивился надо мной. А сейчас я надеюсь на успех! Не зря же я страдала телом и душой, чтобы Господь не заметил этого и не снизошел до моих молитв и просьб.

— Это было бы прекрасно! — воскликнул он с жаром и нежно поцеловал в пылающую щеку. Она подставила губы, и они долго целовались.

В эту ночь Ченита ничем не огорчила Жана. Ни один вопрос или замечание не слетело с её губ, которое могло как-то изменить к худшему их наладившиеся отношения. И Жан был доволен, что Ченита устояла.

Они прожили в полном согласии две недели, наслаждаясь любовью и уступками друг другу. Пока Жан не уступил просьбам Леноры, о которой как-то узнала Ченита. Жан сам догадался об этом. Настроение упало, а разбираться не хотелось. Да и что с разбором, когда у него получается замкнутый круг. И вырваться из него он не мог и не хотел.

Лишь через неделю, когда обсуждался, вопрос с поездкой в Париж, он заметил:

— Ты зря переживаешь относительно Леноры. Мы ведь уже не раз обсуждали с тобой все это и пришли к пониманию. Так что нет смысла каждый раз ворошить и раздражать себя и меня.

— Прости, но головой я всё понимаю, и даже соглашаюсь, а вот как быть с чувствами? Они постоянно выводят меня из себя, и сдержаться мне очень трудно. Ведь я твоя законная жена, Жан! Наш брак освящен перед Богом!

— Всё же я полагаю, что роль Бога тут ничтожна, Ченита. Мы всё сами решаем. И наш брак произошёл по моей воле, а Бог тут ничего мне не подсказал. И пора окончательно всё разрешить и успокоиться. Ты постарайся, Ченита.

— Я стараюсь, Жан, но это очень трудно. Сам должен понимать. А что требует от тебя Ленора?

— Она никогда об этом не говорит, — пытался оправдать её Жан. — Лишь по глазам иногда получается понять её.

— И тогда ты сдаёшься и принимаешь её призыв?

— Не всегда. Но в основном ты, Ченита, права. Что я могу поделать? Я вас люблю двоих и никак не могу определить, кого сильнее. Каждый раз мне кажется, что это в последний раз, и каждый раз всё повторяется и повторяется. Больше двух недель мне трудно сдерживать себя, прости!

— А люди узнают? — пыталась Ченита урезонить мужа.

— Это трудно представить, а если и так — то мне на это наплевать. От сплетен всё равно нам не уберечься. Попомни мои слова, Ченита!

Жан с нетерпением ожидал встречи с Ленорой. Её записка побудила спешить. Он грохнул молотком в бронзовую доску двери. Дверь открылась и он, не объясняя ничего, вошел в дом. Слуга покорно поклонился.

Он ожидал увидеть Ленору взволнованной и огорченной, но она оказалась по-настоящему разъяренной. Ему впервые доводилось видеть её такой.

— Что случилось, Ленор? — спросил Жан и поцеловал её в щеку. — Тебе прислали уведомление о крахе всех твоих владений?

— Думаю, что это было бы легче перенести, Жан Николя!

— Говори яснее. Я могу чем-то помочь?

— Тот господин, я тебе о нём говорила, опять приставал с предложениями руки и сердца. Это меня и взбесило!

— Надеюсь, ты отказала ему? — в голосе Жана слышались юмористические тона.

— Ты ещё смеешься! А я бы хотела, чтобы он навсегда оставил меня в покое!

— Я с ним говорил, и он обещал это сделать. Значит, не сдержал обещание?

— Но у него хватило наглости вновь приставать! Положи этому конец, Николя!

— Не хочешь ли ты сказать, что я должен вызвать его на поединок?

— Не знаю. Но мне всё это смертельно надоело. Он чуть ли не каждый день встречается мне, и всё с одним и тем же предложением.

— Почему бы тебе просто не высмеять его? Это легко может отвадить нахала от тебя. Мужчины болезненно воспринимают такие поступки, ещё и с насмешкой.

— Думаешь, это подействует на него?

— Во всяком случае ты ничего при этом не теряешь. И будь попрезрительнее.

Ленора подумала и согласно кивнула головой:

— Хорошо. Попробую. Но в случае неудачи ты должен защитить меня от него.

— Тогда и поговорим, Ленор. И прошу успокоиться, милая злюка! У нас есть куда лучшие возможности провести это время.

Она вдруг резко покраснела и бросила взгляд на свой живот. Он уже значительно подрос, и Жан подумал, что на этот раз у него обязательно будет сын. Ещё в голову ударила мысль о Чените. Она тоже ждёт ребенка, и это когда-то так сильно на него подействовало, что он забыл все ссоры, и они вновь стали жаркими супругами и любовниками.

— Ты о чем задумался? — спросила Ленора, заглядывая Жану в глаза.

— Да все о том же, Ленор. Вы опять обе ждете ребенка и они должны родиться так же примерно в одно время. Твой чуть раньше. Ченита опять может обозлиться.

— Мы совсем недавно с нею беседовали и она показалась мне такой тихой, уравновешенной. Словно со всеми нашими недоразумениями согласилась и успокоилась.

— Я об этом только и мечтаю, — ответил Жан. — Что, если она действительно так переменилась? Я был бы счастлив! Не мыслю, как бы мне было плохо, потеряй я хоть одну из вас, Ленор!

— Я уже думала над этим. Ведь по воспитанию ты мусульманин. А там многоженство узаконено. Потому тебе всё это кажется таким естественным и обычным.

— Может быть, — в задумчивости молвил Жан. — А в твоих словах имеется какой-то здравый смысл, Ленор. Может, ты и права.

— Можешь даже Чените так объяснить. Это может помочь ей понять тебя и принять всё, как есть.

— А ты согласна? — пытливо спросил Жан и вопросительно смотрел на Ленору.

— Я люблю тебя, Николя! Что я могу сделать, чтобы стать единственной? Всё от тебя зависит. А ты никак не можешь определиться и выбрать единственную. Зато я так счастлива, обладая тобой. Хоть это и редко бывает, зато у меня от тебя будет три ребенка. Это меня так радует и возвышает в собственных глазах. И мне этого хватает.

— С тобой можно согласиться. Ченита совсем другая, хотя у неё похожие мысли. Всё же я думаю, что она всё это делает, соглашается, из чувства благодарности за избавление от петли, это тоже важно. Но и любовь, конечно, присутствует. Я это точно знаю.