Двойной зигзаг удачи

Николе понадобилось всего три дня, чтобы все узнать, что попросил Потап.

— А ты на самом деле молодец, турчонок! — воскликнул дьяк Потап, выслушав мальчишку. — Но в таком разе ты должен ещё для меня кое-что сделать.

— Говорите, пане. Мне самому понравилось выполнять ваши поручения.

— Ты должен найти у австрияков одного человека. И больше ничего. Зовут его Йозеф. Запомни это имя хорошенько, Никола. И никому не говори о нем.

— А как же мне его тогда найти, господин?

— Я его опишу, а ты по приметам расспросишь. Сам придумаешь причину того.

Никола внимательно слушал рассказ Потапа, кивал и заметил уверенно:

— Вы так подробно все рассказали, пане, что найти его будет не так трудно. Обещаю через несколько дней его вам предоставить.

— Ты только скажешь ему, что я, Потап, жду его.

— Он знает где, пане?

— Нет, этого он не мог знать, как и я. Ты потом ему скажешь. Но будь осторожнее, малый. Турки следят за нами.

— Это я уже понял, господин. Я часто слышу разговоры стражников, и уже немного знаю, как вас сторожат. Боюсь, что и меня могут словить. Да я дюже осторожно все роблю, когда выхожу из подворья, пане.

Николка переоценил свои силы. Найти Йозефа оказалось делом трудным и долгим. Лишь по прошествии двух недель ему это удалось. Он сам заметил этого человека и пошел за ним, стараясь не выдать слежку. А в одной из лавок, куда тот австрияк зашел, мальчишка подошел близко и, оглянувшись по сторонам, прошептал:

— Господин, вам привет от Потапа.

Йозеф посмотрел на мальчишку. Тот был похож на уличного бродягу без кола, без двора, живущего воровством и подаяниями. Немец потоптался в нерешительности, но все же ответил:

— Иди за мной в отдалении, парень.

Через пять минут мальчишка подошел к немцу, сидящему на старинной каменной скамье в тени дерева. Стал просить, как нищий, подаяния. Немец стал ругаться, жестикулировать, словно не понимая оборванца. На самом деле он давал указания и явки, чтобы его можно было легко найти.

Отвесив Алтыну легкий подзатыльник, заставил того уйти. Но дело было сделано, а мальчишка ещё пару раз обернулся и погрозил тому кулаком, показав язык,

— Значит, каждый вторник он будет на базаре у ларька ремесленника Ясира, — проговорил Потап удовлетворенно. — Если я не смогу выйти с подворья, то это сделаешь ты, парень. Не подведешь?

— Я не смогу нарушить обещание мамке, данное перед её смертью, господин. А она потребовала никогда не делать вам ничего плохого. И я сделаю, что вы просите, господин. Мне это будет приятно…

Во вторник Потап два раза пытался выйти за пределы подворья, но каждый раз его не пропускали и даже угрожали наказанием.

В городе начались небольшие беспорядки. Волновались янычары, требуя жалования. В Константинополе же, судя по слухам, янычары подняли настоящее восстание против султана. Народ тоже требовал снижения податей, а татарские представители Крымского хана подбивали народ требованием разрешить поход на русские земли.

Потому охрану и карантин русского посольства усилили, и лишь по приказу рейс-эфенди, что ведал иностранными делами, пропускали посла с толмачом и одним дьяком для посещёний высших чинов империи османов.

— Николашка, во вторник обязательно будь при мне, — говорил наставительно Потап Алтыну. — Сейчас воскресенье, так что учти мой приказ.

— Господин, днем мне не удастся выйти со двора, — заметил Алтын. — Надо в темноте это сделать.

— Тогда приходи ко мне в понедельник ближе к вечеру. Я передам тебе бумажку для того Йозефа. Сделаешь?

— Конечно, господин! Так всегда готов. Приду…

— Если что-то помешает тебе или будет угроза поимки, то бумажку слопай, а немцу скажешь одно слово: Досифей.

— А что это такое? — осмелился спросить Алтын.

— Не твоего ума дело, дурак! — вдруг озлился дьяк. — Передай, и всё тут. И не вздумай юлить или затевать что-нибудь против.

— Простите, господин, да я хотел, как лучше. Не беспокойтесь, я все сделаю.

Алтын для отвода глаз в особо серьезных случаях запасался для выхода в город котенком или просто парой камней. В случае опасности парень придавливал мяукающего кота, а потом отпускал. Кот мчался прочь, отвлекая стражника. Этим пользовался Алтын и успевал прошмыгнуть через узкую улицу.

Рано утром, когда улица ещё спала, Алтын, спрятав бумажку в потайном месте, лежал на ограде и ждал, когда стражник пройдет мимо. Это было место, где дикий виноград и плющ закрывали всю стену, и тут-то легко было укрыться в темноте. Но маленький котенок всё же был за пазухой и ждал своего часа. Как только стражник прошел, Алтын придавил животное и швырнул его перед стражником шагах в пяти. Бедный котенок с мявом бросился в кусты, а стражник выругался, проследив его путь, и не заметил, как Алтын присел на другой стороне улицы. А ширина её не превышала восьми шагов.

Дальше опасаться было нечего. До базара Алтын дошел за полчаса. Тот уже наполнялся людьми, торговцами, ишаками, верблюдами и многоголосицей массы народа. Ещё через полчаса Алтын спёр пару чебуреков с подноса на голове торговца, а у другого украл дыню. Тем и позавтракал, запив водой из фонтанчика.

До встречи с Йозефом было далеко, и Алтын пошел к дому французского посла. Он был огромен и никак не мог сравниться с русским, который мог начать разваливаться в любой момент от ветхости.

Здесь ему предстояло познакомиться с другим агентом Потапа, но пока ничего не получалось. Увидеть его никак не удавалось, а расспрашивать было запрещёно. Приходилось сторожить, наблюдая жизнь посольства. Его лишь охраняли, как и австрийское, и каждый беспрепятственно мог выходить в город. Это даже самого Алтына бесило. Он даже попытался проникнуть во двор посольского дома, но внутренняя охрана пинками вышвырнула нищего на улицу.

Зато Алтын убедился, что двор, постройки и все остальное были во много раз лучше, обширнее и красивее. Захотелось даже подразнить охрану, но благоразумие и предупреждения Потапа возымели действие и Алтын тихо ретировался. Он покрутился поблизости, но и сегодня тот человек не попался ему на глаза. Хотелось спросить, но не осмелился. А несколько человек, в том числе и турки, выходили из ворот посольства.

В назначенный час Алтын был у лавки ремесленника. Йозефа не оказалось. Пришлось покрутиться вблизи, дожидаясь. Вот австрияк наконец появился и остановился у прилавка, рассматривая товар и прицениваясь.

Заметив Алтына, Йозеф кивнул и отвернулся, многозначительно выставив карман. Алтын, улучив момент, когда подошли ещё два турка, сунул записку в карман и тотчас отошел. Издали он видел, как Йозеф пошарил в кармане, убедился в целости бумажки и неторопливо пошел дальше.

Алтыну показалось, что Йозеф был доволен, прочитав содержимое.

И вдруг захотелось самому прочитать хоть что-то. Но он не знал ни одной буквы. Вспомнил, что Потап часто читает книгу и решил, что расспросит того о буквах. Или попросит посольского попа показать их и рассказать что-нибудь о буквах и как из них складывать слова.

Через некоторое время Потап сам нашел Алтына, что немного удивило того.

— Никола, есть трудное задание. Но более важное. Сделаешь?

— Чего спрашивать, господин? А как же! Мне нравится вам помогать…

— Мне необходимо уведомить одного важного человека и передать ему послание. Самому ему нельзя тут появляться слишком часто, а время не терпит. Завтра сможешь это сделать?

— Буду стараться, господин. Что надо?..

— Передать бумагу одному человеку. Но бумага столь важна, что в случае твоей поимки, тебе снесут голову, парень.

Алтын сморщился и страх заскреб что-то в груди. Всё ж он ответил:

— То пусть вас не беспокоит, господин. Я все сделаю. Чуть поосторожнее надо быть. Когда в путь и как передать?

— Завтра. Тоже на базаре, но у другого ларька, — и Потап обстоятельно и подробно описал и палатку, и того, кто должен принять послание.

— Пароль будет, господин? — Алтын уже привык к таким поручениям и разбирался, что и как.

— Скажешь тому человеку: «Господин, это вы уронили что-то?»

— А что он должен уронить, господин?

— Ничего. Это для точности.

— Так не пойдет, господин. Надо мне что-то уронить, а те могут заподозрить неладное. А у меня нет ничего.

— Хитер ты однако! Ладно, возьми монетку в один левк — брось её к ногам. Молодец. Монетку потом можешь забрать. Не помешает, так ведь? — Потап усмехнулся довольной усмешкой.

Алтын удивился, обнаружив в руке довольно солидный пакетик с бумагами. У него даже закралось подозрение, что его проверяют. Но спросить не мог, и кивнул, соглашаясь.

Он уже знал, что изредка посольство посещают разные люди, курьеры из России, служители православной церкви, даже узнал одно имя, хотя всё держалось в секрете. Это помощник и родственник Иерусалимского патриарха Досифея по имени Савва Лукич. Его ещё называли господином Рагузинским. Он вроде бы был сербом.

Алтын с особыми предосторожностями перелез через ограду и благополучно передал бумаги. И монетку сохранил, приняв её от того человека. Это было приятно, и он полакомился на неё халвой и финиками. Вспомнил Таиру, как та угощала его этими сладостями. В груди защемило, яростно захотелось окунуться в её мягкие объятия. Ощутить блаженство и страсть пылкой натуры. Но все было так далеко, что он подумал о нереальности былого.

Воспоминания о Таире всколыхнули его настолько, что подумал алчно: «Зачем потратил левк? Лучше бы поискал девку для утоления жажды… — Он облизал пересохшие губы. — Да, одного левка вряд ли хватит. Надо добыть денег! Вон как меня проняло!»

Он так разволновался, что тут же решил хоть что-то выкрасть. Опыт у него уже имелся, и он, боясь и волнуясь, пару часов искал разиню. Такой нашелся. Алтын стащил кошель у неповоротливого турка и дал деру. Сердце колотилось так сильно, что он боялся, что выскочит из груди.

В кошеле оказалось четырнадцать левков и ещё одна золотая монета. Она была не турецкой и Алтын не смог распознать её. Спрятал подальше и надежно.

Он долго выбирал кофейню, где можно было взять женщину. Было стыдно, боязно. Долго колебался, высматривая подходящую девку. Выбрал наконец поменьше ростом, краснея спросил, показав три левка:

— Этого хватят для тебя?

— Ты же ещё мальчишка! — усмехнулась пренебрежительно она.

— Тебе какая разница? Согласна, так сразу отвечай.

— Какой прыткий! Три левка? Прибавь ещё один — и я могу согласиться, — заявила она, прикрываясь платком. Блестели лишь глаза, в них поблескивали любопытство и смех. Это злило Алтына, но он уже закусил удила и готов был идти до конца.

Молодая женщина повела Алтына по лестнице, пахнущей мышами и чадом кухни. В крохотном помещёнии, куда выходили три двери, сидел тощий турок. Он с удивлением оглядел Алтына, протянул руку. Женщина отдала ему левк и в абсолютном молчании они прошли в дверь.

Она высекла огонь, зажгла масляный светильник и вопросительно глянула на юнца. Сказала весело:

— Ты готов? Учти, у меня мало времени. Больше получаса я не могу с тобой возиться. Так что поторопись, мальчик мой!

Алтын растерялся, но взял себя, в руки и стал раздеваться. Женщина тоже поспешила. Он обнял её, но желания целовать не возникло. И она спросила: