Надежда маяка

Глава 4. Находки, незамеченная магия чистоты и посылка с небес

— Ничего себе кладовочка! Точнее, так-то кухонька, и странно чистенькая в этой пылище и грязище. — Надежда заглянула в очередную комнату, попавшуюся ей во время спуска, и глазам своим не поверила.

Небольшое помещение с каменными стенами и полом, немудреной мебелью в виде шкафчиков с разделочной поверхностью с одной стороны и сундуками и ящиками с другой и правда выглядело как только что прибранное. Но больше всего попаданку здесь манило небольшое окошко, углубленное в стену, такая своеобразная ниша с широким подоконником, и добротный стол, на котором лежало много чего в ее ситуации завлекательного.

— Только вот золотистая мерцающая пленочка над всем этим добром меня настораживает, — рассуждала она все так же вслух сама с собой, медленно подходя в первую очередь к массивному деревянному столу, стоящему посреди помещения. — Вдруг я сунусь, а меня током каким-нибудь шарахнет или поджарит? Хотя ради вон той колбаски, что торчит из-под какой-то мохнатой шкуры, кажется, даже и не страшно. Не для того же меня сюда забросило и вылечило, чтобы тут же ухлопать? Я же башне зачем-то здоровая нужна и, надеюсь, вменяемая.

Надежда обошла вокруг стола с грудой наваленных вперемешку на столешнице соблазнительных вещей и продуктов, над которыми мерцало золотистое марево непонятного свойства. Очень хотелось есть, а еще радовала и одновременно настораживала чистота в помещении. Ведь это тоже было странно и совершенно необъяснимо.

Наденька понятия не имела, что до ее появления здесь побывала кучка студентов-магов, нечаянно попавших в ловушку древнего портала. Они и вытащили из пространственного кармана, имевшегося у двоих из них, множество полезных вещей, боясь, что их магия опять исчезнет, как было до попадания внутрь башни. А бывший в составе компании второкурсник бытовик машинально наложил простейшее заклинание сохранения на все, что оказалось на столе, и очистил помещение, где они собирались есть.

Компании недоучек повезло, к ним смогла пробиться помощь, а нашей Надежде досталось все, что они тут оставили. Тоже в своем роде везение.

Правда, она хоть и обрадовалась странным подаркам судьбы, но отнеслась к ним настороженно, решив поискать в помещении что-нибудь подходящее, а не лезть руками.

— Рук у меня всего две, и они мне еще пригодятся! Надо найти что не жалко, например вот эту штуку. — Из шкафчика в углу с потертыми, щербатыми, но чистыми кастрюльками и мисками Надя вытащила что-то похожее на гигантские щипчики с зубчатыми краями. — Не знаю, зачем была нужна бывшим хозяевам башни эта фиговина, но мне, если что, она на кухне не понадобится, — решила она, и нет, не ткнула странным предметом в подозрительное мерцание, а попыталась метнуть как копье.

Откровенно говоря, копье из старинных щипцов для гигантских моллюсков — раньше вокруг маяка был не лес, а плескались морские волны — было так себе. Хотя задачу свою они выполнили: краем, уже падая, задели магическую пелену и заставили бытовое заклинание замерцать и схлопнуться. Так вели себя все неподпитываемые заклинания бытового стазиса и тепличные купола природников.

Впрочем, Наденька оставалась настороже — все же прожитые годы и память о любимой пословице бабули про бесплатный сыр наложили свой отпечаток и не дали сразу же кинуться проверять, чем она теперь может поживиться. Наша попаданка подобрала уже опробованные щипцы и, неловко держа их двумя руками, попыталась подцепить ранее замеченный кусок колбасы, аппетитно торчащий из-под пятнистого меха. Жирненькая колбаска никак не цеплялась, еще и меховая пакость мешала. В итоге, прикусив кончик языка и пыхтя, Надежда ухватила-таки одним из тупых зубчиков здоровенного кухонного прибора веревочку на конце, при этом дернув и сбив на пол пятнистую меховушку. Та оказалась нелепой ушанкой, словно сшитой из домашнего Мурзика. Шапчонку Надя проигнорировала и все же рискнула взять колбаску руками. А вдохнув умопомрачительный копченый запах с дымком и специями, наплевала на все и напрочь забыла про осторожность.

Желудок взвыл дурниной и отправил в нокаут все имеющиеся мозги. Организм восстанавливался и хотел есть — даже не есть, а жрать! И скажи сейчас кто-нибудь Наденьке Крохалевой, что эта ароматная мясная колбаса отравлена, она бы даже не услышала доброхота.

— В натуральной оболофефьке. М-м-м... — с наслаждением вгрызаясь в сочную жирненькую добычу, пробурчала она, причмокивая, и была потеряна для мира на ближайшие пять минут и ровно одну треть отвоеванного у шапки колбасного батончика. Потом набитый желудок сыто впал в спячку и позволил очнуться мозгам, которые, осознав некоторые моменты, пришли в ужас.

Первое, что сделала Надежда, это внимательно и с удовольствием осмотрела груду на столе, перед тем как начать ее разбирать. Следовало найти скоропортящиеся продукты, подходящую одежду и как минимум освободить стол. Потом она внезапно осознала, что ее руки явно не эталон чистоты, а сейчас это еще усугубилось колбасным жиром.

— Божечки, я так, пожалуй, одичаю и помру от какой-нибудь дизентерии! — Надя с ужасом оглядела себя и поняла, что помимо засохших следов крови она еще и пыли с грязью на себя собрала, лазая по башне. — Так! Срочно нужна вода и переодеться!

И как раз в углу рядом с тем самым единственным окном она углядела что-то похожее на металлический желтоватый латунный тазик. Он стоял в одном из тумбообразных столов, над которым торчала выходящая из стены изогнутая загогулина. Кран она напоминала чисто теоретически, потому что торчала не вниз, как приличный кран в рукомойнике, а вверх, и при этом ничего похожего на вентиль или еще какое приспособление, открывающее воду, видно и в помине не было.

— Все же мне кажется, это то, что я думаю. — Надюша, как лиса вокруг вороны с сыром, крутилась рядом с пародией на сантехнику, равнодушной к ее жажде гигиенических процедур. Последовало махание рукой над тазиком, торчащим вверх краником, обстукивание стены, из которой пресловутый краник, собственно, и торчал. В итоге уже раздраженная и взопревшая в так и не снятом замурзанном пуховике Наденька Крохалева ухватила непокорную железяку, дернула на себя, потом в одну сторону, в другую и с удивлением поняла, что поддается!

Стоило повернуть носик вниз, к тазу, как из крана хлынула вода, пусть пока ржавая и совершенно холодная, но оптимизм Наденьки сразу подскочил до небес. Ведь все обитатели ее уже, похоже, бывшей земной родины прекрасно знали, что после аварии или отключения водичка должна стечь.

— Стечет и, надеюсь, станет почище, а что холодная, так нагреть можно, — оптимистично бормотала Надежда, пытаясь сразу, не дожидаясь, смыть хоть часть крови, грязи и колбасного жира. — Мыла бы, конечно, или тряпку какую...

Она оглянулась и прищурилась, с интересом исследователя примериваясь ко всему тряпочно-текстильному на обеденном столе. Но потом с огорчением поняла, что вещи там выглядят чистенькими, а некоторые — даже откровенно дорогими, если судить по переливающейся кое-где материи. Несимпатичной выглядела только мохнатая шапка, но она для целей Нади была явно не пригодна.

Пришлось шарить по немногочисленным шкафам. В результате поисков Надежда обнаружила в нижнем ящике что-то похожее на старенькие полотенца, каким-то образом не истлевшие со временем. Вот только, резко распрямившись, она умудрилась опять приложиться многострадальной головой о выдвинутый и не задвинутый ею верхний ящик.

— Да что же за невезу-у-уха! — взвыла пострадавшая охотница на кухонный текстиль, вытирая найденными тряпками выступившие слезы. — Сколько ж можно!

Решительно поднявшись с колен, она прошагала к журчащему уже почти прозрачной водичкой кранику и одним из полотенец тщательно, насколько возможно, оттерла руки. Потом сняла с себя осточертевший пуховик и принялась вытаскивать из груды вещей все, что было похоже на одежду.

— Э-э-э... плащ? Наверное, он, но будет покрывалом! Видать, здоровый был владелец, — осмотрела Надежда черное плотное полотнище с застежкой с одной стороны. — А это что? Семейники с черепами? На гориллу? Обалдеть! Они что, шелковые?

То ли труселя, то ли подштанники очень объемного индивидуума ее шокировали. Ткань на них была потрясающая — переливчатая и гладкая, холодящая пальцы, глубокого черного цвета с серебристыми черепами, да к тому же еще и вышитыми.

Так что Наденька надолго зависла над нижним бельем тролля, держа вещичку на вытянутых руках двумя пальчиками. Все же хайрехсильский шелк ей раньше видеть не доводилось, и его искристое мерцание просто завораживало.

— Соберись, Крохалек! Это тебе явно никуда не пригодится! — с сожалением отложила она заманчивую по качеству тряпочку. — На ветошь жалко, а больше и некуда. Во-о-от! А это уже интереснее.

Потянув за что-то вязаное, Надя извлекла белый и тоже немаленький свитер, немного присыпанный хлебными крошками. Размерчик, конечно, был сильно оверсайз, но рукава подвернуть — и сойдет на первое время.

Стянув с себя еще и испорченную кровью и дыркой от оружия нападавшего кофту, Надежда нырнула в неожиданно уютный вязаный балахон.

— Почти платье до колен, тепло и не жарко, двигаться удобно, рукава... Ой!

Рукава неожиданно сами собой дернулись вверх и стали короче. Они были все такие же широкие и длинноватые, но теперь хотя бы не болтались, как у Пьеро.

Свитер для сына связала мама Винни. Почему-то троллиха решила, что белый ее серокожему отпрыску тоже к лицу, не все же в черном и сером ходить, хоть и некромант. Пришлось мужчине потом носить подарок любящей матушки к Азалии, чтобы зачаровать на немаркость и автоматическое укорачивание рукавов по локоть. Все же в силу профессии не всегда можно успеть переодеться, а подарок стоило поберечь.