Надежда маяка

6.1

Скалка опять была недовольна, но, подчиняясь общему мнению, согласилась осмотреться вместе с остальными, напомнив Надежде, что ее имя должно точно отражать ее суть и быть красивым.

Инвентарь улетел, а Наденька под наваристую похлебку задумалась. Имена-то она пообещала, и если со всеми было достаточно просто, то скалка ее озадачила. Обидеть норовистую, с характером, помощницу не хотелось, а значит, придется пораскинуть мозгами.

Пока Надежда Крохалева размышляла, один находящийся далеко от нее большой серокожий и абсолютно лысый мужчина сидел у маленького прудика в отдельном фейском мирке на территории магической академии и рассказывал свои тревоги и печали не совсем подходящим для этого собеседникам.

Винни это нимало не заботило, поскольку очень хотелось просто выплеснуть накопившееся, а все друзья-приятели, по его мнению, не поняли бы, скорее всего, его душевных терзаний. Ведь сделали, что смогли: ректор озабочена, феи озадачены, профессор Рорх в библиотечный архив удалился, артефакторы что-то мудрить собрались.

Даже бабушка Маша велела пойти отдыхать и успокоиться, а тролль никак не мог.

— Понимаешь, Поликарпыч, — жаловался он важной и очень упитанной золотой рыбке, — выходит, там недобрый какой-то мужик рядом, маг или шаман. Очень сильный, раз блюдо переговорное аж оттуда поломать смог!

— Да ты что? — Рыбешка выпучила глаза и заплямкала губищами, о каких мечтают все силиконовые земные красотки. — Это та тарелка, что из моего прудика Спиридоновна наша сотворила? Во дела-а-а...

— То-то и оно. — Тролль растянулся на пузе на мягкой травке. — И не узнать теперь, как она там, ну, женщина эта. Даже как зовут ее, не знаю.

Серокожее лицо некроманта помрачнело.

— Небось понравилась, — нараспев произнесла устроившаяся неподалеку красотка, дернув шикарным хвостом с блестящей, любовно натертой специальным полиролем чешуей. – Красивая, наверное! Была бы некрасивая, так и плюнул бы давно. Сожрут там всякие нечистики с ихним магом, да и ладно, не наша то забота!

— Дура ты, Ульяша! — Карась придирчиво сравнил свой золотой вуалевый хвост с сине-золотым русалочьим и, решив, что у него все же больше блестит и переливается, напустился на пустоголовую водяную девицу. — Он ведь эту барышню, наверное, спасал не для того, чтобы нечисть ей кормить или того местного недо-Кощея порадовать! Для дела она нужна, ну, в башне. А если ее там слопают или она с голодухи преставится, то вся шаманская канитель насмарку будет!

Винни разозлился на двух сказочных недоумков, не понимающих ничего в чувстве ответственности за спасенную жизнь, но даже самому себе не решился признаться, что та попаданка ему действительно понравилась.

— Вы! Два пустобреха, — он шлепнул широкой ладонью по воде прудика так, что забрызгал только что высушенные и расчесанные темные волосы русалки и вызвал волну, которая отбросила от берега карася и перевернула его упитанную тушку кверху брюхом, — как теперь узнать, что с девушкой в башне все хорошо?

— Фр… ф-ф-ф… — недовольно отфыркиваясь, как кошка, Ульяша трясла намоченными волосами. — Чего разошелся-то? Там же ей намагичили каких-то штуковин говорящих! Ну вот, опять сушить, а то к мокрым на моем дереве всякий сор липнет!

— Еще характер тут демонстрирует! — Она недовольно зыркнула на тролля. — Точно понравилась девка, иначе не бесился бы так.

Русалка колыхнула роскошным бюстом, едва прикрытым ракушками, и, ловко цепляясь руками и отталкиваясь хвостом, привычно вскарабкалась на небольшую скалу над прудиком. Там она разлеглась на плоской верхушке подальше от раздраженного Винни, расчесывая густые волосы.

— Эй-эй! Не психуй ты так, приятель! – Карасик, перевернувшись обратно и булькнув, все же подплывать ближе пока не рискнул. Распушив в воде роскошные хвост и плавники и немного подумав, он предложил: — Я тут в своем пруду все же достаточно волшебная рыба, магического предмета феи не повторю, но по остаточным следам на бабулиной тарелке ненадолго создать связь могу попробовать. Скорее всего, правда, одностороннюю, да и то если твоя девица где-то рядом со своим блюдцем находится.

А глядя, с каким энтузиазмом тролль кинулся обратно в домик Марии Спиридоновны, Поликарпыч обеспокоенно завопил ему в спину:

— Винни, только это не точно! Я только попробовать могу, ничего не гарантирую!

Ульяша на скале ехидно-жалостливо посоветовала ему залечь на дно и лучше в ил закопаться.

— Вот ты, губошлеп, до чего доболтался сейчас? Он же тебя потом сушиться подвесит на солнышке, если не выполнишь обещанное! Кто тебя за твой болтливый язык-то тянул? Не видишь, что ли, как мужик весь извелся?! Ведь прибьет тебя сгоряча на нервах!

Русалка свесилась вниз и покрутила у виска, демонстрируя свое отношение к умственным способностям Карпа.

— Потом оживит, конечно, все же некромант, да и бабуля расстроится. И, наверное, еще Кронов огорчится, будешь тут зомбиком прудовым круги нарезать.

Веселясь от представленной картины, она вытянула вперед руки, изображая зомби, заворчала, забурчала, закатив глаза, и чуть не навернулась со своего насеста в воду.

Поликарпыч от ничего не смыслящей, по его мнению, в волшебстве дурочки только хвостом отмахнулся.

— Во-первых, нет у меня в пруду ила, да и Винни не настолько туп, чтобы портить академическое и фейское имущество, то есть меня! — самоуверенно заявил он. — А во-вторых, тут я очень даже всамделишный колдун, тебя же, бестолковую, умудрился создать на свою голову! Думал, хоть польза от тебя будет, а ты мне даже червяков копать отказываешься и мух не ловишь, неблагодарная селедка!

Ульяша, жалея, что ее представление и намеки не произвели на рыбеха должного впечатления, показала ему язык и опять разлеглась на камне, ожидая дальнейшего развития событий.

Тролль, прижимая к груди блюдечко, прибежал обратно довольно быстро и сунул посудину под нос подплывшему к берегу карасю.

— Давай магичь, чешуйчатый! Если что-то получится, хоть ненадолго, накопаю тебе самых жирных червяков за теплицей природников, — пообещал он и замер в ожидании.

Поликарпыч гордо покосился на русалку, вот, мол, как с ним надо, и важно попросил пристроить сломанную вещичку на мелководье.

Потом, засветившись, как золотистая лампочка, он начал плавать вокруг блюдечка кругами, периодически взбивая воду маленькими бурунчиками с помощью плавников и хвоста.

С тарелочкой ничего не произошло, но в какой-то момент посветлела сама поверхность прудика, на ней появилось нечеткое, чуть рябящее изображение, и раздались голоса.

— Всего лишь Алка? — недовольным тоном вопрошала скалка у сидящей за столом темноволосой женщины, прихлебывающей чай из оставленной в башне среди вещей тролльей любимой кружки. — Это разве то, что я просила?

— Да там много вариантов, — примирительно улыбаясь, мягко отвечала женщина. — Это просто самый очевидный, а так Аля, Алечка, Алевтина. Хотя к твоему характеру лучше подходит скалка Алка. Алка Аргумент!

— Это еще почему Аргумент? — с недоумением поинтересовалась вроде успокоившаяся по поводу имени деревяшка.

— Так ведь скалка — это очень весомый аргумент, если женщина хочет что-то кому-то доказать или объяснить, как и в чем некоторые личности могут быть неправы! Особенно если у дамы еще и рука тяжелая, — расхохоталась попаданка.

— Ой, как, Наденька, ты правильно подметила, — пропела кочерга, — прямо в точку! Кстати, ты, девонька...

С громким и смачным «плюх» Винни окатило градом брызг и даже поднятой волной и выбросило к троллю на колени ошалевшего, выпучившего глаза карася и, к счастью, не разбившуюся тарелочку. Изображение и голоса пропали, а в центре пруда из воды высунулось виноватое лицо Ульяши со спутанными, обвисшими, как сосульки, волосами, в которых застряли кусочки водорослей.

Отплевывающаяся русалка жалобно посмотрела на поднимающегося с травки мокрого разозленного Винни и заканючила, выдавив из глаз град слезинок:

— Я же только одним глазком хотела... просто… м-м-м... достоинства мои перевесили. — Кокетливо захлопав ресничками, она выпятила роскошный бюст. — Зато ты знаешь, что с женщиной этой все в порядке! Сытая она и под присмотром. А еще имя теперь знаешь — Надежда!

Тролль, опустив Поликарпыча обратно в воду, досадливо сплюнул и пошел прочь от взбаламученного водоема.

— Эй, Винни, ты это куда? — встревоженно забулькал ему вслед карась.

— Червей тебе копать, как обещал, — не оборачиваясь, отмахнулся некромант, задумчиво вспоминая улыбающееся лицо его нечаянной попаданки.

«Имя знаю, во сне духом смогу постеречь, — размышлял он про себя. — А может, и поговорить удастся...»