Надежда маяка

Глава 14. Лырь в огороде

— Моем, моем, отмываем, — тихонько напевала темноволосая женщина, тщательно оттирая стены и ступени лестницы башни.

Тревожный сон с появившимся в нем старым шаманом и известие о пропаже Винни сейчас почти ее не беспокоили.

Как говорила в свое время ее бабушка, приучая внучку к домашнему труду, все проблемы от безделья, нервы от лени, болячки от скуки.

— Если ничего сама не можешь изменить, не трать нервы и время понапрасну! — внушала Надюше Клара Петровна. — И верь в лучшее! Все сложится так, как должно. Ты не глупая кура, чтобы без толку заполошно бегать и крыльями хлопать! Хлопать надо только для того, чтобы взлететь!

Поэтому, прокрутив в голове все детали сновидения и пересказав его за завтраком своим помощникам, чтобы выговориться, Надежда нашла в кухне здоровенную кастрюлю с ручками, отыскала с помощью Агаты щетки с тряпками и, прихватив с собой пушистого Мимишку, с энтузиазмом принялась за полезное дело наведения чистоты в своем, как она надеялась, все же временном жилище.

Веня с намотанной на него тряпкой и ухват с двумя щетками, привязанными на рожки, шуровали там, куда не доставала девушка, а пушистый выусень, урча и фыркая, носился вверх и вниз, исследуя маяк. Время от времени он появлялся рядом с Надей и передавал ей интересные, на его взгляд, находки, которые она, рассмотрев, складывала в корзинку. В корзинке они притащили к лестнице щетки, тряпки и какую-то вонючую жижу, которую Алка Аргумент вместе с Агатой намешали специально для масштабной чистки маяка.

Все, что знала Крохалева про эту убойную, похожую на клейстер смесь, которую две кухонные «дамочки» варили всю ночь, так это то, что туда бухнули остатки присланных чистящих средств, золу из камина, какие-то порошки или специи из кухни и перемолотую неизвестную траву с семенными коробочками. Пахла эта штука как смесь кислого молока и сырой рыбы, но оттирала любую грязь в момент!

Пара движений щеткой, плеснуть воды — и столетние залежи земли, песка, пыли и прочего растворялись до каменной изначальной основы. А уж стена центральной колонны просто светилась после такого купания, удивляя странным, неизвестным попаданке материалом, из которого оказалась сделана. То тут, то там вспыхивали цветные прожилки, выписывая на матовой светло-желтой поверхности удивительного камня таинственные рисунки и знаки.

«Интересно, что там написано?» — гадала про себя Надежда, не отвлекаясь от работы, поскольку стоило прекратить тереть и скоблить, как в сердце сразу закрадывался тревожный холодок, а мысли начинали зудеть, как голодные комары, портя настроение и вызывая желание расплакаться.

Поводов раскисать было множество.

Непонятный мир, одиночество, тревога за бабушку, за Винни, страх перед неизвестным мучителем из сна и опасения новой встречи с суровым пожилым троллем.

Но эти же факторы под целительным воздействием трудотерапии начинали играть совсем другими красками, и Наденька драила древние камни, словно от этого зависела ее жизнь и жизнь всех обитателей этого мира.

Возможно, так оно и было: оживающая от действий своего сердца и излучаемого оптимизма башня маяка словно стряхивала с себя липкую паутину серой хмари фронтира, окутавшей ее как кокон.

Наливаясь энергией, стержень средоточия силы вовсю тянул магию из проплешинки небесной сини над макушкой, вгрызался в недра под камнями, бывшими когда-то прибрежными скалами, подпитывался соками спящих, не проросших еще незараженных растений, залежами некромагии старинных захоронений, земли и металла.

Болезненная серая плесень неохотно сползала с окружающей маяк растительности, и бледные тонкие травы и кустики недоверчиво и робко тянулись к появившемуся солнышку, выпуская наружу ярко-зеленые листочки и побеги.

А Надюша напевала и терла, говоря себе, что такой сильный шаман, как дедушка тролля, непременно найдет внука, а сам Винни, в свою очередь, передаст весточку ее бабуле и не даст в обиду саму Надю, потому что обещал. Отмытая башня станет весьма уютной, и, возможно, когда-нибудь сюда смогут попасть маги из академии.

— Пусть даже не заберут с собой, так хоть навещать будут, — пыталась она с оптимизмом смотреть в будущее.

— Ой, Ми, а это что? — Надежда приняла из пасти разрезвившегося выусня тряпичный мешочек с обслюнявленными завязками. В корзинке из-под щеток уже лежал старый бархатный тапок с облезлым помпоном, свернутый в тугую трубку рулончик бумаги с обломанной печатью, длинная ярко-синяя штуковина, похожая на пластиковую мухобойку, и твердый бугристый ком размером с апельсин из каких-то кусков непонятно чего, кое-где блестящий разноцветными камешками.

В мешочке обнаружились семена. Причем были они совершенно разные и очень странные. В том, что это семена, Надя Крохалева не сомневалась, но вот как с ними поступить — не представляла совершенно.

— Ну и что с этим делать? — спросила она у довольного питомца, высыпав на ладонь и разглядывая непонятные косточки и горошинки.

В ответ у нее в голове возник расплывчатый образ того, как все это добро закапывается в землю, а потом вырастают какие-то овощи или ягоды, и довольная морда выусня, который все это ест.

Крохалева прямо всем существом ощутила легкую иронию пушистого зверька, в стиле «такая большая, а не знает, откуда берутся вкусняшки».

— Ты бы еще начал поучать, откуда дети берутся! — фыркнула она в ответ, обращаясь к хвостатому юмористу. — Где я тебе в башне землю-то найду? Наружу выходить страшно, там всякое бродит...

Мимишка, у которого неизменно было прекрасное настроение и желание еще повеселиться, хотел показать хозяйке, что и в этом вопросе он очень образованный, хоть и молодой выусень, но вдруг насторожился.

Крохалева ощутила мысленный образ каких-то шорохов и передвижений внизу, и зверек стремглав помчался по лестнице.

— Ми! Стой! Там же опасно! — Надя испуганно дернулась вниз за питомцем, потом замерла, понимая, что сама мало чем сможет помочь, если что. Обернулась на своих кухонных помощников.

— Ой, да проку от тебя там! Только беспокойство одно! — Над головой, ворча, просвистела снарядом как по заказу прилетевшая скалка. — Чисти давай, а то и к ночи тут не управитесь. Тетка Агата уже обедать зовет через час.

С этими словами Алка исчезла за поворотом винтовой лестницы.

— Пусть и правда Алевтина разберется, — подлетел к Наде дядька Ух. — Может, порезвится да потише станет склочная деревяшка. Тяжело ей без настоящей-то работы. Скалке тесто надо да катать его вволю. А без этого характер портится.

Крохалева, конечно, про себя подумала, что Алка Аргумент не для теста совсем. Скорее, в трактире каком вместо оружия бы больше подошла, и вредная она не от недостатка работы, но вслух Надя ничего не сказала.

Внизу уже грохотало и визжало, слышались воинственные вопли скалки, чье-то жалобное неразборчивое, но громкое причитание и хлопки, словно там выбивали толстый ковер. А еще все это явно приближалось, поднимаясь к ним по лестнице.

Надежда, не рискуя спуститься, вглядывалась в уходящие вниз ступени, а рядом, словно маленькая пыльная мумия, висел обмотанный тряпками венчик. Ухват со своими щетками, словно позаимствовав усы майского жука, вылетел вперед перед хозяйкой, велев ей в случае чего бежать на крышу и баррикадировать ведущий туда люк.

— Побубни тут мне! Ворье! Жулье! — грозные возгласы Алевтины были уже совсем близко. Им вторило тоненькое бормотание и причитание совершенно незнакомого Наде голосочка.

— Лырь они не жулик. Лырь ходить мимо, глядеть! Лырь они хотеть пощупать, если лежит! Ой! Лырь не любить слюнявый меховик и твердый летучий сучок.