Надежда маяка

14.1

Все перемежалось звуками ковровыбивалки.

— Я ужо тебе покажу «сучок»! Зеленая ты жаба в трусах! — Алка раздухарилась не на шутку. — Меня, новенькую скалку, зачарованную феями из академии, сучком обозвать! Ничо-ничо, — пообещала она неизвестному, — вытащим тебя наверх да с башни-то и скинем. Будешь знать!

Неизвестный нарушитель их спокойствия заскулил, повизгивая, и наконец появился в поле зрения Нади, которая с изумлением разглядывала странного персонажа.

На жабу этот человечек размером с куклу не был похож вовсе. Зелененький и большеротый, он имел голову в форме заостренного к макушке стручка или луковички, на которой сверкали бегающие хитрые глазки. На упитанном пузике переплелись кожаные ремешки, из-под которых торчали коротенькие густые листики, образовывавшие что-то вроде шортиков. Ручки и ножки были не в пример животу тощенькие, но массивные толстые пальцы на широких ладонях и когтистые трехпалые ступни ног давали понять, что существо, может быть, не так и безобидно. Вокруг тощей шейки на плечах лежал серый мех, и Надежде было не совсем понятно: свой он для этого человечка или это просто сделанное зелененьким украшение.

Свисало это плаксивое чудо из пасти выусня, который держал его за шкирку, а шлепающий звук получался оттого, что, когда зеленушка упрямился и поджимал ноги, не желая взбираться на очередную ступеньку сам, Мимишка дергал головой, выпускал его из пасти, и человечек шлепался пузом на камень лестницы. Потом он шустро вскакивал на четвереньки, пытаясь улизнуть, но проворный зверек снова его хватал, и на следующей ступеньке все повторялось.

К тому же шансов у человечка не было вовсе: над ними, как Немезида, грозно кружила скалка, то и дело пикируя, словно хотела треснуть бедолагу по его стручково-луковичной головенке.

В мыслях Крохалевой вспыхнули образы этого незваного гостя, который тащил из башни что-то темное, похожее на коробку, а потом Надя ощутила довольство Мимишки, когда тот сцапал свою добычу.

— Ворье поймали! — подлетев к попаданке, стоящей со щеткой в руках, доложила Алевтина. — Смыться хотел!

— Лырь они не воры! Лырь тут всегда были, — начал качать права страшненький пупсик из жуткого леса. — Мы были и все брали! Тут наше! Вы не наши, вы уходить и нам оставить все.

Маленькие хитрые глазки сошлись к переносице, пока человечек раздумывал, чем бы напугать здоровенную тетку и ее грозное окружение из металла и дерева, которое летает и даже ругает бедненького Лыря почем зря.

— Мы позвать ужас, и он прийти! — наконец выпалил он. — Лырь позвать к вам страшное, вы бояться и убегать!

Решив, что был достаточно убедителен, он перестал вертеть головой, разглядывая все вокруг, и требовательно уставился на Крохалеву.

В то, что это недоразумение может командовать чем-то, Надежда, конечно, не верила. Однако насколько опасным может быть сам малютка, пока не решила.

Если прочие обитатели фронтира в маяк не забирались, то это существо как-то смогло сюда проникнуть. И хоть грозным противником странный персонаж не выглядел, считать его безобидным было бы большой ошибкой.

— А что за коробку он тащил? — поинтересовалась Надя у скалки, пытаясь понять, что привело это странное существо в ее башню и как оно выжило среди чудовищ в лесу.

Алка улетела за таинственной штуковиной, а по камням ступеней загрохотал металл кочерги.

— Деточка, потом доделаете все, — позвала Надю тетушка Агата. — Это вон нам хорошо, ни сна, ни еды не надо. А тебе кушать требуется, и сорванца твоего пушистого покормить не мешало бы, тоже все носится, игрун. Идите уже обедать, готово все.

Мимишка навострил ушки и, выплюнув зеленое существо, нимало о нем не заботясь, потрусил наверх, а человечек и наша попаданка замерли, с подозрением разглядывая друг друга.

— Ты... вы... — Крохалева замялась, не зная, как обратиться к незваному гостю-мародеру. — Есть будешь?

— Есть? — Большие полупрозрачные зеленовато-розовые ушки на стручковой головенке дернулись, а хитрые косенькие глазки округлились.

— Ну да. Есть, кушать, ням-ням, вкусно. — Надежда изобразила пантомимой принятие пищи.

— Ты кормить Лырь? — Мелкий зеленый кукленыш почесал пузо над кожаным ремешком, а потом с подозрением уточнил: — Не съесть нас потом?

Представив себе эту чумазую зеленую тушку в качестве жаркого, Крохалева аж передернулась.

— Никто тебя есть не собирается. Просто предложила, вдруг ты голодный.

Поскольку чудик ей «тыкал», то Наденька решила не церемониться.

— Лырь они да, Лырь голодный, — закивал головой лопоухий абориген. — Окву съесть мы и памбуку съесть. Новый не вырос...

Маленькие глазки сердито посмотрели исподлобья на женщину.

— Твой мохнатый мне не дать забрать для памбуки, а оква мы совсем быстро съесть. Нет больше. Лырь будут скучать за оква.

Из всего этого бормотания Надя только и поняла, что он что-то ел, и очень надеялась, что это были не его более мелкие сородичи со странными именами.

Потом Алка принесла грязный деревянный ящичек, обвязанный старой излохмаченной веревкой. В нем хранились какие-то тусклые камешки и погнутые железные штучки, порошки в мешочках и старые колбочки с чем-то засохшим на дне. Вот тогда выяснилось, что Лырь — а это оказалось имя зеленого человечка — имеет где-то тут свой огородик.

На вопрос «где» он шмыгнул носом, непрестанно принюхиваясь к витавшим в кухне запахам, неопределенно махнул рукой вниз и в сторону и заявил:

— Тама...

А когда перед ним вытряхнули содержимое коробки, насупился и, тыча пальцем в булькающую на горюч-камне кастрюльку с кашей, забубнил:

— У нас нет еда такой, у вас есть. Вам для еда не надо наше это вот. Лырь надо! Мы тащить в грязь такое, памбука расти. Мы ням-ням! Отдать!

Потом он еще раз принюхался и оскалил острые мелкие зубки в улыбке.

— Мы у вас оставить все. Все-все! — Лырь, довольный пришедшей в голову идеей, замотал в воздухе грязными босыми ножками, поджимая когтистые пальчики. — Вы нас теперь кормить! Лырь сюда прийти, вы дать еду.

Взвившуюся в возмущении Алку Надежда поймала в воздухе прямо над острой макушкой наглеца и шикнула, ласково погладив.

— Кормить, может, и будем, но не просто так. От тебя должна быть польза, — ткнула она пальцем в маленького нахаленка. — Будет польза — дадим еду.

— Мы польза сами. Мы не таскать это, — указал, торгуясь, ушастик, на что Крохалева покачала головой.

— Не пойдет! У нас есть семена, и я хочу посадить огород. Растить еду, — пояснила она карапузу. — Мне нужна та грязь. Лырь нам поможет?

— Лырь огород, здесь еда? — уточнил крошечный человечек и запустил в поставленную перед ним миску узловатый толстенький грязный палец. За это он получил по пальцу ложкой, был поднят тетушкой Агатой с помощью магии и выкупан целиком под рукомойником.

Потом высушен полотенцем, усажен обратно и обеспечен чайной ложечкой, которая смотрелась рядом с ним как суповой половник.

— За еда пустить в огород, — наконец после молчания, а потом чавканья и причмокивания заявил он, высунул язык и попытался вылизать миску, на что сердобольная кочерга просто плюхнула ему еще порцию каши.

— Грязь дать и помогать, — прогундел человечек, моргая осоловевшими глазами, после того как прикончил добавку. — Мы еда такое хотеть!

И поскольку никаким правилам поведения не был обучен, просто спрыгнул со стула и свернулся клубочком на подстилке выусня.

— Да ладно, Ми. — Наденька почесала за ухом питомца, кинувшегося было отнимать свое место у бесцеремонного захватчика. — Пусть спит, у тебя в спальне подушечки гораздо лучше. Зато у нас теперь будет огород!