Надежда маяка

Глава 10. Недовольное добро и очень злое зло

Вечером, укладываясь спать, Надежда чувствовала себя сильно уставшей, но очень довольной.

Засыпать, помня предыдущий неприятный опыт, было страшновато, но с пушистым выуснем Мимишкой в обнимку гораздо спокойнее. Ушастую шапку Надя решила не снимать, мало ли, троллий оберег с кровати упадет, если она начнет ворочаться во сне, или зверек спихнет, решив, что пушистая меховушка — конкурент на место в кровати хозяйки. Надя даже завязки под подбородком завязала.

— Неудобно, просто ужас, — устало откинувшись на подушку, сонно пробормотала она. — Не жарко вроде, но не представляю, как раньше люди в чепчиках и ночных колпаках спали.

Ее взгляд скользнул по обновленному интерьеру спальни. Светло-сиреневые стены и серебристые легкие шторки придали помещению уюта, а воспоминания о том, во что общими стараниями превратилась отвратительная старая пыточная, заставили губы разъехаться в улыбке.

Все, кроме кандалов, было выкинуто оттуда с балкончика разбушевавшейся Алкой Аргумент, которой взялся подсобить дядька Ух. Стены, на которые из баночки, взятой наугад, Крохалева плеснула краску, окрасились в приятный кремово-персиковый цвет, пол и кандалы отмыли остатками магических чистящих средств и распаковали ту самую тумбообразную сумку с замочком, которую кочерга назвала немажоськой.

— Это сколько же добра сюда можно впихнуть? — поражалась Надя изобретению артефакторов для немагических слоев населения этого мира. — Вот бы на Землю такие. Запаковал все из квартиры в чемодан, сел в такси и переехал со всем имуществом без кучи грузчиков и грузовика! И рассаду на дачу, и в отпуск на самолете без перевеса багажа!

Больше всего ей понравилось то, что теперь этот магический сундучок у нее есть, с его помощью перетаскивать что-то с места на место гораздо удобнее.

Она даже исхитрилась упаковать в немажоську ту непонятную конструкцию кем-то «пожеванного» велосипеда без колес. Стоило открыть волшебный сундук в сторону нужного предмета с настоятельным желанием его туда впихнуть, как штуковину просто заглотило, всосав внутрь, словно сумка была огромной заколдованной жабой с невидимым языком.

Мебель, которую достали из немажоськи, вполне вписалась в теперь уже обновленную гостиную. А цепочки кандалов растянули в стороны, воткнув в железные обручи на концах подходящие горшки из кухни.

— Цветов бы еще сюда, и совсем красота, — радовалась переменам Надя под не слышимый никому скрежет зубов и душераздирающие вопли мертвого мага.

Чисто прибранное просторное помещение, правда, теперь казалось несколько пустоватым, но уж точно в нем стало лучше, чем было до этого. Симпатичный ковер, пара кресел, чайный столик и комод, извлеченные из немажоськи, были совершенно новенькие. Предметы явно подбирались отправителями так, чтобы вписаться в любое жилое пространство. Светлое, почти белое, дерево, темно-серая обивка кресел с серебристой вышивкой и пестрый, многоцветный восточный ковер, как яркий акцент, были универсальным вариантом.

Правда, кое-кто так совершенно не считал! Киорензир О'Лоорген просто исходил желчной злобой и ненавистью. Если до сих пор нелепая, слабая человечка без магии просто его раздражала, но несла надежду на освобождение из плена башни, то теперь ее персона затмила собой всех намертво впечатанных в память врагов и даже его убийц.

— Тва-а-арь! — бесновался дух мертвого мага, рыча от бессилия. — Как ты посмела сотворить из храма моего искусства пыток это убожество цвета любимых панталон ее величества Асантех? Будь проклята корона и все племя дроу, возжелавшее презренного мира, вместо того чтобы грызть глотки своим врагам и наслаждаться стонами их мучений!

Так зол Киорензир не был уже давно. А когда человеческая самка самолично поволокла выкидывать с балкона ритуальную чашу, доставшуюся ему еще от прабабки, он даже безуспешно попытался отобрать у паршивки ценный предмет. Эта потрясающая вещь вселяла ужас не меньше, чем он сам, поскольку, наполняясь кровью жертв, издавала такие хлюпанья и причмокивания, что у самого О'Лооргена мурашки бежали по позвоночнику.

Сейчас мертвый маг замер у кровати женщины и прожигал взглядом шапку шаманов, завязанную вопреки всем ритуалам у подбородка тупой тетки.

Он был готов и решительно настроен успеть хоть что-то сделать вандалке, покусившейся на его сокровища. Пробраться в сновидение и жестоко наказать, пока не появился придурок, защищающий мерзкую женщину, этот недоученный шаман-некромант.

— А если улизнуть и затаиться, то можно вполне разжиться сведениями о планах этих глупцов, вообразивших, что со мной так просто справиться, — шептал он, разминая тонкие аристократические пальцы и вспоминая, чем можно по-быстрому причинить невыносимую боль, желательно такую, от которой сразу избавить мерзавку у молодого тролля не получится.

Ничего не подозревающая, но счастливая от проделанного за день Наденька мирно заснула, сжимая в руках выусня, словно плюшевого медвежонка.

Дух мертвого мага подобрался к ней с противоположной от зверька стороны и, злорадно ухмыляясь, осторожненько проник в сон попаданки.

Вот все же было у жаждущего мести Киорензира О'Лооргена какое-то нехорошее предчувствие, и оно древнего мага не обмануло.

Дух и секунды не задержался в сновидении Крохалевой, вышвырнутый оттуда словно гигантской штормовой волной. Все, что успел заметить не на шутку напуганный мерзавец, так это то, что глупая баба ошарашенно застыла столбом посреди самого настоящего шаманского шатра, а в дыму от стоящих по углам курильниц краем глаза зацепил серое лицо неизвестного старикашки, глаза которого полыхнули в сторону О'Лооргена призрачным серо-голубым пламенем.

— Что это за странная девка, что ради нее этот архаичный шатер разложили? Эти серокожие любители набить желудки даже в мое время такими уже не пользовались! — полный опасений за свое существование, запсиховал злобный дух. — Тот заплесневелый кусок тролльего сухаря совсем не тянет на придурка, что напал на меня в прошлый раз, помешав развлекаться... Он слишком силен и опас-с-сен!

Маг метался по спальне Крохалевой в попытке понять, что происходит, но ни одной стоящей мысли в его мертвой голове не мелькнуло. Зато Киорензира начала накрывать паника, ведь раньше о нем ничего не знали, а теперь вокруг крутятся тролльи шаманы.

— Если эти серые комки хайрехсильего дерьма соберут эйнах-сах-уербоан, то, пожалуй, смогут через мерзкую человечку до меня дотянуться. Достать не достанут, руки коротки, но хорошо не будет. И так из мерзкой башни не выбраться. Если не успею завладеть силой искажения и воскреснуть, эти выродки могут запечатать маяк. Тогда, даже завладев чьим-нибудь телом, я не смогу сбежать!

Шипя и плюясь, Киорензир завис над спящей человечкой. Та почему-то хмурилась и даже пару раз что-то сердито пробубнила во сне, мотая головой.

— Интере-е-есно, — протянул маг, вглядываясь в лицо Наденьки. — Похоже, и этой тетке там находиться не нравится... Надеюсь, что ей там очень плохо!

Он наморщил лоб, вспоминая все, что знал о шаманах разных рас.

— Если я правильно помню, то самые сильные из этих развалин — спесивые самодуры, не терпящие ни малейших возражений. — Дух пристально изучал тревожно ворочавшуюся в кровати фигуру спящей. — Будет прекрасно, если эта глупая образина в уродливом женском теле разозлит могущественного говорящего с духами! Тогда не видать ей защиты шаманов! Я смогу мучить ее ночами сколько захочу, и проклятый маяк давно почившего дряхлого ордена братства магов рассыплется в прах к моим ногам, а потом и весь мир.

Пока мертвый маг гадал, что происходит во сне Крохалевой и зачем туда приперся старый троллий шаман, сама Надя пыталась сообразить, куда она попала.

Колоритного старика она из-за дыма разглядела не сразу. Тот сидел неподвижно и был настолько увешан какими-то пушистыми меховыми хвостами, блестящими висюльками, кисточками, косточками и прочим, видимо, очень нужным в нелегком шаманском ремесле, что походил на статую языческого божка, украшавшую потертый шатер из ткани и кожи.