Надежда маяка

10.1

Зато когда хозяин шатра шевельнулся, сверкнув глазами, и дым немного рассеялся, Надежда шарахнулась в сторону, перепугавшись. Ей на миг показалось, что из темноты засветились глаза ее прошлого мучителя.

Надя при этом не смотрела под ноги, но оказалось, сны преподносят не меньше сюрпризов, чем реальность. Сначала она запнулась за угол пушистого коврика с кистями и чуть не разбила лоб о гнутую резную ножку подставки, на которой стояла широкая круглая чаша-курильница, а потом Крохалева и вовсе свалилась на гору пухлых подушек с цветастым вышитым орнаментом и оказалась практически рядом с наблюдающим за ней огромным серокожим стариком.

Дед был внушительным и очень плечистым, в своих одеяниях и амулетах похожим на здоровенную мохнатую гору. На горе покоилась голова с короткими редкими волосинками на макушке, кустистыми, почти брежневскими, бровями, массивной нижней челюстью с торчащим из левого уголка рта снизу небольшим желтоватым клыком.

Он хмуро наблюдал, как хрупкая и лядащая, по его мнению, человеческая женщина мечется по шатру, как горластик с отрубленной башкой, перед тем как попасть в бульон.

Если духу полудроу Наденька казалась высокой, жирной и уродливой бабой, то по тролльим меркам она была приятна на лицо, но уж очень мала (это при росте-то почти метр девяносто) и тощевата. Женщины их племени отличались прямо-таки богатырской статью и крутыми упитанными формами. Худой тролль был, по общему мнению, нищеброд и голодранец. Поэтому Винни и приходилось все время что-то жевать, ведь магическая энергия просто высасывала углеводы из организма, отчего маги никогда не полнели, а вот худели, постоянно практикуясь, очень быстро. Если в академии в начале первого курса могли еще попадаться упитанные адепты, то ко второму они больше напоминали вязальные спицы домовушки-библиотекарши, поскольку поесть было частенько некогда, а распределять силы таланта еще хватало не всем. Так что, по тролльим меркам, Винни был так себе жених, не красавец, хоть и из очень состоятельного семейства.

Крохалеву бы в их селении и вовсе болезненной замухрышкой посчитали и принялись кормить наперебой. Такая ведь красивая девочка, хоть и невысокая, но такая худенькая!

Впрочем, старого шамана красота человеческой попаданки волновала меньше всего, пришел он в сон женщины не для того, чтобы на нее посмотреть, хоть и было любопытно, кто, как он считал, «наступил внуку на сердце».

Молодой мужчина днем связался с пожилым родственником, чтобы узнать, как защитить женщину без магии в башне самого сердца фронтира от духа древнего злобного мага.

Шаманом Олтогой-аэ был потомственным и стезю эту сердцем и душой принял, на непутевого своего внука даже обиду держал, что, имея дар, ушел путем некроманта, а тут вернулся! И объявился вдруг прямо в медитативном трансе деда, да не просто, а за советом!

Непростой вопрос задал да переживал сильно.

Вот и велел Олтогой-аэ ему ждать.

— Сам не ходи, — строго-настрого напутствовал внука старик. — С тобой пойду. Посмотрю только!

Заметив нервное смущение молодого тролля, он только усмехнулся.

— Мешать не буду, дело молодое...

А на горячее отпирательство и сбивчивые объяснения: «Да не, дед... просто я же ее перенес, виноват. А там опасно...» — только отмахнулся.

— Не балабонь напрасно! Сказал же — посмотреть надо. Что-то помню я про те места нехорошее...

Только вот сколько вечером ни шаманил Олтогой-аэ в мире живых и в мире мертвых, не нашел внука. Как сгинул тот.

Зато благодаря своей старой шапке на той самой женщине из башни, попаданку, которую в мир притащил его непутевый потомок, он отыскал быстро. Да и не только ее. А вот самого Винни старый тролль по-прежнему нигде не чуял.

— Скажи, женщина, где мой внук? — стараясь не пугать хрупкую человеческую девушку, негромко буркнул он, покосившись на бледное лицо в ореоле пушистых темных волос, выбившихся из-под завязанной зачем-то под подбородком ритуальной шапки.

Для Крохалевой это прозвучало как грозный хриплый рык голодного пещерного медведя, по крайней мере, вызвало у Наденьки такие ассоциации. Пещера с хорошей акустикой и в ней голодный разбуженный гризли или кто-то такой же страшный и большой.

Все, что она могла сделать, это пожать плечами, горло пересохло моментально, а голос пропал. Кто тот самый внук, она сообразила, но вот куда делся мужчина, Надя понятия не имела и тоже встревожилась.

— Нет его в нашем мире, и мир духов его не чует, далеко идет нить, — стараясь говорить негромко и медленно, чтобы его поняли, рассказывал Олтогой-аэ, видя, что женщина не отвечает. — Тянется, петляет, да все через тебя.

Толстый серый морщинистый палец с ногтем, похожим на ореховую скорлупу, обвиняющим, казалось, жестом ткнул в Крохалеву, сжавшуюся на подушках. Потом дымом нарисовал в воздухе символ, похожий на руну.

Наденька внезапно почувствовала, как ее сознание затягивает в темный туннель. Оно неслось там по чему-то похожему на черную, сияющую мертвенно-синими огнями трубу, а потом на миг перед глазами всплыло и исчезло лицо ее бабушки, которая сыпала в тарелку с борщом совсем не похожий на соль белый порошок.

— При чем тут бабушка? — слабо прошептала она, очнувшись опять в шатре шамана.

Перед глазами плыло, голова болела от сладковатого едкого дыма, и очень чесались глаза. Сквозь слезы Крохалева разглядела, как в тусклый круг света от очага под изумленным взглядом старого тролля шагнул из темноты высокий, очень худой, рыжеволосый мужчина с сединой на висках и зелеными глазами.

«Надо же, какое тут популярное место! Мой сон...» — мелькнуло в голове у Нади, перед тем как неизвестный достал из кармана небольшой черный шарик и с полного молчаливого одобрения хозяина шатра метнул ей в лоб.