Узбекистан. Полная история

Узбекистан в годы Первой Мировой войны

Первая мировая война негативно сказалась на экономике всей Российской империи и, в частности, Туркестанского края. Ключевой проблемой стало вынужденное сокращение посевов хлопчатника, в то время как потребность в хлопке существенно возросла, а импорт упал до нуля. Производители хлопчатобумажной продукции добились от правительства установки твердых закупочных цен на заготавливаемый хлопок, для чего в Москве был создан «Комитет для заведывания снабжением сырьем хлопчатобумажных фабрик», получивший право устанавливать цены. Твердые цены, выгодные покупателям сырья, привели к массовому разорению дехкан, выращивавших хлопчатник, – люди лишались не только занятия, но и своих земельных участков, которые уходили в уплату за долги. Дефицита рабочих рук не было, поскольку по принятому в 1886 году «Положению об управлении Туркестанским краем» местное население освобождалось от несения воинской повинности. Дело было в непродуманной политике твердых цен, которая сделала выращивание хлопчатника невыгодным.

Другой проблемой, обострившейся во второй половине 1916 года, стала нехватка хлеба, который в Туркестанском крае был привозным – из Оренбургской губернии и с Северного Кавказа. Проблемы с хлебом сопровождались резким ростом цен на прочие продукты, а также на мануфактуру и обувь. Дороговизна, сочетавшаяся с обнищанием населения, в городах приводила к погромам магазинов и складов, а в провинции – к погромам контор хлопкоочистительных заводов (необразованное местное население не понимало, что закупочные цены спускаются свыше, и винило в «обмане» тех, кто непосредственно занимался скупкой хлопка).

8 июля (25 июня) 1916 года вышел императорский указ о призыве местного населения национальных окраин на тыловые работы, известный как «Указ о реквизиции инородцев». Призыву подлежали мужчины в возрасте от девятнадцати лет до тридцати одного года. Обратите внимание на дату выхода указа – середина лета, самый разгар полевых работ. Людям обещали, что работы продлятся не дольше трех месяцев, семьи призванных будут обеспечены всем необходимым, но все это было неправдой, обещания раздавались только для того, чтобы избежать волнений. Призыв на работы осуществлялся с многочисленными нарушениями, главным из которых было взяточничество – богатые откупались, а бедняки, часто единственные кормильцы в своих семьях, такой возможности не имели. Указ воспринимался как несправедливый, а несправедливое его исполнение только подливало масла в огонь. Уже 17 июля в Худжанде начались стихийные протесты против призыва, которые тремя днями позже переросли в беспорядки, быстро охватившие всю Самаркандскую область и перекинувшиеся на Ферганскую и Сырдарьинскую области. Восставшие громили сборные пункты и административные здания, уничтожали списки призывников, оказывали сопротивление полицейским и военным, пытавшимся навести порядок. Восстание было стихийным, но его подавление оказалось весьма непростым делом – только погасишь в одном месте, как вспыхивает в трех других. Кульминацией восстания стали события в Джизаке, где между восставшими и прибывшим в город карательным отрядом развернулись настоящие боевые действия.

31 июля Туркестанский край был объявлен на военном положении, и генерал-губернатор генерал-адъютант Алексей Куропаткин получил чрезвычайные полномочия, которые он использовал «на всю катушку», задействовав в подавлении восстания более тридцати тысяч солдат и казаков с пулеметами и артиллерией. В целом восстание было подавлено к середине октября, но в Закаспийской области его очаги сохранялись до конца января 1917 года. Под суд было отдано свыше трех тысяч человек, из которых триста сорок семь человек были приговорены к смертной казни. Мобилизацию на работы удалось провести, но в гораздо меньших объемах, чем планировалось, – вместо двухсот тысяч человек к февралю 1917 года были призваны около ста двадцати тысяч.

Кстати говоря, вот что писал в своем дневнике Куропаткин о «туземном оседлом населении»: «Очень трудолюбиво. Хлопок дает огромные доходы. Многие разбогатели. Но за последнее время, с ростом богатства отдельных лиц, есть признаки, что масса не богатеет. Земли переходят в руки богатых и туземных евреев. Очень озабочен выяснением размера обезземеления населения. Туземная администрация, особенно волостные и туземные судьи (казии), забрали в свои руки в трех основных областях края, особенно в Ферганской области, огромную власть. Они угнетают и грабят население. Русская администрация малочисленна и часто не на высоте своей роли. По искам к населению казии выдают исполнительные листы даже на всю, без исключения, землю [по приказу шесть танапов (десятин) должны быть минимумом, не подлежащим продаже], и пристава, получившие обязанности судебных приставов, безжалостно, вместе с волостными, продают земли часто за дутые долги. Принимаю меры остановить это зло».