Узбекистан. Полная история

Тюркский каганат – одно из крупнейших государств в истории человечества

Прежде чем говорить об одном из крупнейших государств в истории человечества, нужно сказать несколько слов о происхождении этнонима «тюрк». Споры на эту тему не утихают по сей день. Периодически к старым версиям добавляются новые, одна оригинальнее другой, но большинство ученых отдает предпочтение двум версиям. Согласно одной «тюрк» происходит от слова «туру», означающего «законность» – подданные тюркского правителя-кагана назывались «турким будуным» – «народ, находящийся под моим правлением». Другая версия берет за основу слово «тюркон», которым называли молодых воинов, уже достигших возраста, который позволяет участвовать в сражении, и переносит это понятие на племена, объединившиеся под властью кагана.

Род Ашина, из которого вышли правители Тюркского каганата, жил в горах Алтая. Самое раннее упоминание этого рода содержится на стеле, найденной в середине ХХ века возле монгольского селения Бугут. На согдийском и жужаньском языках рассказывается о начальном периоде существования Тюркского каганата. «Эту стелу установили тюркские цари из племени Ашина…».

Жужани были одним из древнемонгольских племен. Жужаньский каганат существовал с 330 года до середины VI века, и род Ашина был в подчинении у жужаней – в частности, известно, что Ашина добывали для них железо. Покоренные жужанями племена время от времени восставали. В 542 году предводителем (каганом) племени Ашина стал Бумын, заключивший тайный союз против жужаней с императором монгольского государства Западная Вэй [35] Вэнь-ди. Одновременно Бумын-каган начал объединять вокруг себя кочевые племена, стремившиеся освободиться от власти жужаней, а когда почувствовал за собой достаточную силу, то искусно спровоцировал конфликт с жужаньским каганом Анагуем. Предводителю, претендующему на верховное лидерство, одной лишь силы было недостаточно, ее нужно было подкреплять репутацией справедливого правителя, верного данному слову (дипломатической бюрократии у кочевников не имелось, и все определялось устными заявлениями – если дал слово, так держи его). Выступление против Анагуя, которому в свое время приносились вассальные клятвы, должно было иметь вескую причину, и такой причиной стало оскорбление, нанесенное Анагуем Бумыну. Хитрый Бумын обратился к Анагую с заведомо невыполнимой, но при том весьма пристойно выглядевшей просьбой дать ему в жены одну из дочерей кагана. «Ты мой плавильщик руды, – ответил разгневанный Анагуй. – Как же ты осмелился сделать мне подобное предложение?!» Этого было достаточно… Вдобавок император Вэнь-ди выдал за Бумына свою дочь, возвысив его тем самым до своего уровня.

В 555 году Жужаньский каганат был сокрушен окончательно. Дело, начатое Бумыном, завершил его сын Кушу, принявший после прихода к власти имя Мукан-каган. В правление Мукана владения Тюркского каганата расширились на востоке до Желтого моря, а на западе – до Черного. Мир еще не знал столь огромного государства… Темпы распространения власти Тюркского каганата поражают не меньше, чем монгольская экспансия при Чингисхане, но надо понимать, что главным образом речь шла о покорении малонаселенных степных пространств и в ряде случаев тюркский сюзеренитет был сугубо номинальным – кочевые племена признавали власть каганата, отправляли кагану какие-то дары в виде выкупа за то, чтобы их оставили в покое, и продолжали жить своей жизнью. Сами тюрки тоже продолжали жить своей кочевой жизнью даже после покорения оседлой в большинстве своем Средней Азии.

В шестидесятых-семидесятых годах VI века Тюркский каганат достиг пика своего могущества. В Передней Азии в тот момент было три политических игрока – Византийская, она же Восточная Римская империя, Сасанидский Иран и Тюркский каганат. Союз Ирана с Тюркским каганатом выглядел логичным, особенно с учетом женитьбы Хосрова Ануширвана на дочери кагана Истеми, младшего брата Бумына-основателя. Но Хосров преследовал свой торговый интерес, препятствуя согдийским купцам, перешедшим под руку каганата, торговать шелком с Византией, и в целом больше склонялся к союзу с предсказуемой Византией против тюрок, нежели к союзу с непредсказуемыми тюрками против Византии. Что же касается Согда и прочих среднеазиатских земель, населенных иранскими народами, то Хосров заведомо рассматривал их как свои собственные и всячески старался отторгнуть от каганата, несмотря на то, что граница между иранскими и тюркскими владениями пролегала по Амударье… [36] Претензии на господство в Средней Азии были еще одним доводом в пользу союза с Византией, которой эти далекие территории были нужны как сухая лепешка после жирного плова. Короче говоря, обстановка толкала тюрков к антииранскому союзу с византийцами, и такой союз был заключен около 570 года. Союз не вызвал каких-то заметных политических перемен, но оказал сдерживающее влияние на иранскую экспансию в Средней Азии.

Как известно, хорошее начало пути не гарантирует хорошего завершения. Расцвет Тюркского каганата длился считанные годы. Внутренние противоречия и противостояние с новообразованной китайской империей Суй [37] ослабили каганат, а удельно-лествичная система престолонаследия, согласно которой право наследования переходило не строго по вертикали – от отца к сыну, а сначала по горизонтали – от старшего брата к младшему, и лишь после по вертикали, способствовала раздроблению государства. Точнее, раздроблению способствовала не столько сама система, дающая каждому мужчине из правящего клана право претендовать на верховную власть, сколько традиция раздачи уделов всем членам рода Ашина, что приводило к распространению сепаратистских тенденций («если мне не дано властвовать над всем каганатом, то хотя бы в своих владениях я стану полновластным правителем»). В результате единый тюркский каганат уже в 603 году распался на Западный, включавший в себя Среднюю Азию с бо́льшей частью современного Казахстана, и Восточный, владения которого находились на территории современных Северного Китая и Монголии. Если Восточный каганат имел более-менее централизованную систему управления, то Западный представлял собой федеративное государство, образованное племенными союзами. История не знает сослагательного наклонения, и постфактум всегда легко рассуждать, но можно с большой долей уверенности сказать, что для иранских народов Средней Азии было бы предпочтительнее оказаться под властью родственного Ирана, нежели совершенно чужого Тюркского каганата. В отличие от государства эфталитов или Кушанского царства, правители Западного каганата не заботились о развитии завоеванных территорий, стремясь только к регулярному получению дани с покоренных народов. В смысле развития Западный Тюркский каганат был абсолютно «непрогрессивным».

Янь Либэнь. Свиток тринадцати императоров. Ян-ди, император династии Суй. VII век

Плохие отношения с империей Суй наносили каганату двойной урон – как военный, так и экономический, и трудно сказать, что было хуже, ведь доходы от торговли шелком и чаем были сопоставимы с расходами на ведение перманентных боевых действий на востоке. Но династия Суй находилась у власти недолго – в 618 году знатный феодал Ли Юань, известный также как император Гао-цзу, основал династию Тан, у которой сложились довольно хорошие отношения с Восточным тюркским каганатом. Это отразилось и на Западном каганате, поскольку через него также шел торговый путь из Китая и ведущую роль в этой торговле, тянувшейся через Самарканд, Бухару и Мерв к Ирану, играли согдийцы. Тем не менее отношения между тюрками и китайцами снова обостряются, и уже около 630 года Восточный каганат попадает в зависимость от империи Тан, а в 659 году та же судьба постигает и Западный каганат.

Однако китайцам не удалось утвердиться в Средней Азии. В начале восьмидесятых годов VII века (или близко к тому) Бильге-Кутлуг из рода Ашина ненадолго возродил Восточный Тюркский каганат, и это отвлекло внимание танских правителей от Средней Азии – как говорится, «тому, чей дом горит, нет дела до происходящего в соседней деревне».

VII век – весьма важная веха в истории Узбекистана. В это время начался этногенез узбекской нации, главные роли в котором играли тюрки, находившиеся в тесном контакте с ираноязычным населением Маргианы, Согда, Хорезма и других областей. В доисламский период тюрки, подобно многим кочевым племенам Центральной Азии, поклонялись Великому Синему Небу, но в процессе ассимиляции с местным населением тюрки принимали зороастризм и прочие религии, особой приверженности к своей исконной вере у них не наблюдалось, к тому же культ Неба превосходно уживался с другими культами, поскольку небо тесно ассоциировалось с божествами. Среди знати, а также среди купцов был распространен буддизм, а с запада, из Византии, в Среднюю Азию пришло христианство несторианского толка, [38] которое, как и буддизм, не получило здесь широкого распространения.

В завершение главы нужно отметить одну характерную особенность среднеазиатских торговых городов в Раннем Средневековье [39] – они были небольшими. Так, например, Самарканд имел всего три с половиной километра в окружности (данные получены в ходе раскопок Афросиаба, древнего городища, расположенного в северной части современного города).

Глава третья Арабское завоевание Cредней Азии