Эликсир для избранных

— А что вообще Славка говорил о деле Манюченко? — спросил я Марину.

— Ну, мы с ним это так прямо не обсуждали… Но из каких-то его замечаний… В общем, Слава считал, что Манюченко убили.

— Кто?

— Наши.

— Каким образом?

— Они его как-то хитро отравили, — понизила голос Марина.

Я попытался собраться с мыслями. «Допустим, Манюченко действительно был убит российскими спецслужбами. Могло такое быть? Вполне. Допустим также, что Любомирский раздобыл какие-то доказательства того, что ФСБ или ГРУ причастно к этой акции… Достаточный ли это повод для того, чтобы “его упали” с высоты? Хм, а почему нет?..»

Я снова взял в руки книжку Любомирского и стал листать дальше. Несколько английских имен, которые мне ничего не говорили. Быть может, это были британцы, с которыми Слава обсуждал дело Манюченко. Ведь он, кажется, ездил в Лондон. Потом — что-то вроде схемы. Сверху — фамилия Манюченко в рамочке, к ней идет стрелочка от ДГ, к ДГ — стрелочка от ФТ и БК. Последний тоже был обведен в кружочек, а рядом три восклицательных знака. Видимо, БК был тоже важной фигурой, как и ДГ. Кто же это такой? Рядом с ФТ был номер телефона. Я взял в руки трубку и завел новый контакт. Ниже на странице было написано ГРУ, зачеркнуто, чуть ниже написано ФСБ, а еще ниже — полковник Гиренко. Интересно, почему Слава вдруг решил раскрыть «псевдоним» одного из участников драмы? И, главное — это положительный персонаж или отрицательный? Скорее, для очистки совести, а не надеясь что-то узнать, я быстро набрал фамилию Гиренко в браузере. Ответом мне были ссылки на сотни аккаунтов в Фейсбуке и ВКонтакте. Интересовавшего меня человека среди них наверняка не было.

— Ты кому-нибудь показывала эту записную книжку?

— Да, сразу после Славиной смерти я показала ее Буткевичу. Думала, они будут расследовать это дело…

— А они?..

Марина покачала головой:

— Ну, сначала хорохорились… Буткевич говорил, что так это не оставит… А потом как-то все быстро затихло…

«Н-да, так оно всегда и бывает, — с горечью подумал я. — Сначала над могилой все клянутся продолжить дело павшего героя, а потом…» В то же время я мог понять и Буткевича. Копаться в деле, в котором ФСБ, возможно, расправилась с двумя людьми, было весьма рискованно… «Господи, чего же Слава там такого накопал?»

— Что ты хочешь от меня? — прямо спросил я Марину.

— Не знаю, — замялась она. — Мне хотелось бы узнать правду, но я не знаю как.

«Бог ты мой! Она что, хочет, чтобы я сунул голову в эту петлю? — с тоской подумал я. — Да я просто боюсь…»

— Ты сама видишь, что здесь многое не понятно, — начал я, чтобы выиграть время. — Что это за люди? Как их зовут? Ты не помнишь, был среди Славкиных знакомых кто-то с инициалами Ф. Т., Д. Г. или Б. К.?

— Нет… Так с ходу не могу никого припомнить…

— Слушай, мать, ты мне можешь рассказать, как все, собственно, произошло?

— Подробностей, Леша, я не знаю. Ты же помнишь, как Слава работал? Никому ничего не рассказывал. «Полная тайна вкладов», — любил говорить.

— Неужели он совсем-совсем ничего не говорил?

— Немного. Месяца за два до…

Она запнулась.

— …До смерти явился домой весь такой загадочный. Вижу, случилось что-то. Но у нас в тот момент как раз был минор в отношениях, и поэтому я сделала вид, что меня это не интересует. Ну и он помалкивал… А потом… Как-то по отдельным фразам я поняла, что на него вышел какой-то человек. Типа информатор.

— А что за человек? Откуда?

— Вроде бы из ФСБ. Имени не знаю. Но зато я его один раз, кажется, видела…

— Как же это вышло?

— Совершенно случайно. Мы как-то поехали со Славой в «Петровский пассаж». Надо было купить подарок одному приятелю на день рождения. Вечер был, часов шесть, машин полно, припарковаться негде. Славка встал вторым рядом и говорит: ты тут посиди, а я быстро, если кто-нибудь станет выезжать, вот ключи. И ушел. Только он скрылся, а мне уже в окошко гаишник стучит: мол, нельзя тут стоять. Я ему: сейчас-сейчас, извините, уезжаю. И стала нарезать круги вокруг квартала. Минут десять каталась, приткнулась наконец кое-как. И думаю: что я тут буду сидеть, пойду тоже в «Пассаж», погуляю. Захожу, иду по первому этажу и вдруг вижу — в конце, у выхода на Неглинную, стоит мой и разговаривает с каким-то мужиком незнакомым.

— То есть ты раньше этого дядьку никогда не видела?

— Нет, точно не видела. Я б запомнила. Интересный такой мужчина. Высокий, подтянутый, широкоплечий. Волосы русые назад зачесаны…

— И ты что?

— Ну, я к ним поцокала. Но тут меня Славка заметил и…

Марина на секунду замялась.

— Что и?

— У него такое выражение лица было…

— Какое?

— Немного растерянное и недовольное. Как будто я его врасплох застала. И, знаешь, в таких ситуациях Слава меня обычно представлял… ну, своим собеседникам. Мол, вот — Марина, а вот — такой-то… А тут нет. Он меня увидел и что-то сказал этому парню, тот голову повернул и посмотрел… Тогда я глаза его увидела… такие светлые, прозрачные. А взгляд острый, немигающий, холодный… Я подошла, а Славка так торопливо руку мужику этому сунул, и тот повернулся ко мне спиной и ушел. Я еще подумала: вот тебе и раз, как невежливо!

— И что дальше было?

— Ничего. Я Славу спрашиваю: что это за мужик с тобой разговаривал? А он: да так, знакомый один, случайно встретились. А сам по сторонам зыркает. Я еще тогда подумала, что, ой, неспроста все это…

— Думаешь, это было как-то связано?..

— Не знаю, может, просто совпадение.

— Ну хорошо… И что же этот неизвестный информатор Славе рассказал?

Марина замялась.

— Я же тебе говорю: подробности мне неизвестны…

Мы помолчали.

— Знаешь, Славка, похоже, сам немного побаивался за это дело браться, — снова заговорила Марина. — Это, вообще-то, на него не похоже было… Ты же знаешь, он азартный был, рисковать не боялся, а тут… нет, не то чтобы испугался, а как-то напрягся…

— Но все-таки взялся?

— Мне кажется, тут честолюбие сыграло роль… Ему, видишь ли, в последние годы казалось, что он выходит в тираж, превращается в такого менеджера от журналистики, а реального ничего не делает. Ему один наш общий знакомый говорил: «Что ты все рыпаешься? Сиди спокойно! Ты свое отбегал, пожинай плоды! Пусть теперь молодые бегают, завоевывают место под солнцем!» А Славка считал, что нет, не отбегал… Очень ему хотелось снова громко выступить, хотелось…

— «…Быть притчей на устах у всех».

— Что?

— Это — Пастернак.

— Какой ты, Леша, все-таки начитанный. Мне это всегда в тебе нравилось. Ну да, хотелось Славке, чтоб о нем снова заговорили. Но только из-за этого дела он стал какой-то нервный, оглядывался все, спрашивал меня, не замечала ли я чего-нибудь подозрительного возле дома, машины, незнакомые люди…

— А ты замечала?

— Да нет вроде.

Я повертел в руках Славину книжку.

— Мариш, я был бы очень рад тебе помочь… Мне ведь тоже хочется правду знать… Но у меня сейчас… возможностей таких нет, ресурса, понимаешь? Я ведь уже давно расследованиями не занимаюсь, сижу на редакторской работе, тексты правлю…

Я сделал паузу:

— Но одна зацепка имеется…

— Да? — Марина посмотрела на меня с надеждой. — Какая?

— Фамилия тут есть знакомая… Не в смысле, что я этого человека лично знаю, но найти его можно будет… Может, он что и расскажет… И телефон один есть… Но гарантировать, ты понимаешь, я ничего не могу…

Марина кивнула.

— Давай поступим так… Я сейчас сфотографирую кое-какие странички, а ты эту книжечку спрячь хорошенько. Даже, может быть, не дома.

— Хорошо, — сказала Марина. — Спасибо тебе, Леша! Мне надо было с кем-то поделиться, а ты все-таки мой старый друг…