Дикий барин

Деликатессены

Нормальное состояние семьи для меня – это, конечно, тихое сидение в подвале в ожидании обеденной сирены.

Экономно горит коптилка, подпуская во тьму струйки жирного чада. Я вожу пальцем по строкам, читаю вслух. Вокруг чумазые лица домочадцев. А я эдак, чуть с запинкой, читаю, значит:

– Рыдающие и оборванные, но стойкие в привычной горести и маете, жители деревни вернулись на свои бесплодные поля, дабы наскрести в пыли корнеплодов для питания тела и душевной надежды. Однако ж – о горе! о злосчастие превратностей судеб! – смогли увидеть лишь то, что поля их затянуты пагубным зелень-болотом, начавшим, впрочем, уже дымно гореть с северной стороны… Деревенские жители стояли на коленях пред этой разверзающейся картиной наступающей осени, горячо благодаря Создателя, что на этот раз, в этот благодатный год, все начиналось, судя по всему, неожиданно хорошо… – Вытираю краем ветоши слезящиеся глаза и обращаюсь к собравшимся вокруг родным: – От так от, ребяты, от они какие – рискованные вложения во фьючерсы без прикрытия!..

А вот нынешнее состояние семьи я нормальным назвать пока не могу. Солнце, сосны, песок, океан, обилие доступной еды и переизбыток животных сил превращают мое сплоченное деспотизмом подразделение в шайку веселящихся безумцев.

Один я стою довольно прямо на посту под стягом, сурово отдаю честь проезжающим грузовикам.

Вчера в ночи присвоил домочадцам новую фамилию. Они теперь носят фамилию Деликатессен. В честь соседнего магазина, на вывеске которого два крайне симпатичных поросенка танцуют у вертела с третьим.

На левом поросенке надет старый германский шлем. Что придает рекламе достоверность и полностью погружает меня в ощущения 1913 года.