Дикий барин

Родовые проклятия

Вчера вечером обедал в ресторане с сыном. Дожил до славного денечка, можно с сыном ходить по трактирам да заказывать по ним разнообразную осетрину.

Поевши осетрины, пили кофе, мужественно и терпеливо глядя на морской закат. Потом разъехались по своим людоедским делам. Сын в красной «мазде» ринулся в пучину чувственных наслаждений, а я, привычно перекинувшись через борт, на грузовике, обнявши некрупного еще, но многообещающего поросенка, вернулся в свое усадебное благополучие. По дороге на свои родные теперь болота, придерживая ногами мешки с химическими удобрениями, улыбался.

Ничто так не сближает родителей и детей, как родовые проклятия. У меня, например, несколько таких есть. Одно из проклятий я успешно передал Георгию Джоновичу.

Суть этого проклятия, наведенного на меня еще при СССР, такова: где бы я ни находился, на какой бы широте-долготе ни искал себе счастья, под аргентинским ли выцветшим небом, на Кот-д’Азюр, в мордовской сыромятной тиши, в Лондоне, в Вене, в Ташкенте, хоть где, короче, если я захожу в питательное заведение, ко мне обязательно подойдет самая неприятная официантка.

Уверен, что такую официантку держат в подсобке специально для меня. Принимают на работу, отводят в клетку и начинают ждать. Кормят изредка, основа рациона – сырое мясо, сопровождаемое показом моих наиболее удачных фото, укрепленных над звенящей миской. Только я на порог, только я сажусь за столик, клетку распахивают и со словами «Вот он, твой звездный миг!» оголодавшую официантку выпускают на меня.

И вот она идет. Взгляд ее пылающ. Руки ниже колен. Она ничего не помнит.

И я тут такой сижу. Какой-то такой уже заранее несчастный, что просто не хочешь, а долбанешь тяжелой папкой меню по темечку.