Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах

а) Создание Коминформа (1947)

Как считают многие российские и зарубежные историки (В.О. Печатнов, М.Ф. Полынов, Т.В. Волокитина, Н.И. Егорова, А.Г. Ерёмин, А.Д. Богатуров, В.В. Аверков, А.Д. Бьяджо[438]), подписание мирных договоров и официальное дипломатическое признание западными державами Польши, Венгрии, Румынии и Болгарии, а затем принятие и первые шаги по реализации «плана Маршалла» в ряде европейских стран, прежде всего на территории Бизонии, дали полное и «законное» основание советскому политическому руководству отказаться от своей прежней «политики сдерживания» в отношении братских коммунистических партий в освобождённых странах Центральной и Юго-Восточной Европы, и уже к осени 1947 г. в Варшаве, Будапеште, Бухаресте и Софии де-факто вся полнота государственной власти при активной поддержке военных и гражданских «московских эмиссаров» была сосредоточена в руках национальных коммунистических партий и их ближайших политических союзников. Хотя целый ряд их оппонентов (Л.Я. Гибианский, Р. Джеффри[439]), утверждают, что изменение политики Москвы было связано не столько с принятием «плана Маршалла» или «доктрины Трумэна», сколько с горячим желанием кремлёвских вождей более жёстко контролировать деятельность всех европейских компартий, особенно в зоне своего прямого влияния.

Понятно, что в этой ситуации необходимо было срочно создавать на месте прежнего Коминтерна какой-то новый рабочий орган для координации деятельности всех коммунистических и рабочих партий прежде всего ведущих европейских держав. Как известно, III Интернационал (Коминтерн), созданный В.И. Лениным в марте 1919 г., был распущен И.В. Сталиным в мае 1943 г. по «настоятельной просьбе» лидеров союзных держав, которые, умело воспользовавшись ситуацией, поставили одним из важных и необходимых условий открытия Второго фронта в Европе ликвидацию этого «зловещего штаба подготовки мировой пролетарской революции», давно ставшего «костью в горле» для всей мировой буржуазии, особенно закулисных воротил финансового капитала. Ряд нынешних историков (М.М. Мухамеджанов, К. Макдермотт, Дж. Агню[440]) утверждают, что, распуская «архаичный» Коминтерн, И.В. Сталин дал прямой сигнал своим западным партнёрам, что он, дескать, «окончательно порывает с идеей мировой пролетарской революции и готов проводить (традиционную политику разделения сфер влияния», столь привычную и характерную для всех ведущих мировых держав. Более того, ряд современных авторов (Ф.И. Фирсов, А.Ю. Ватлин[441]) говорят о том, что саму идею роспуска Коминтерна советский лидер обсуждал с главой его исполкома Г. Димитровым чуть ли не в апреле 1941 г., уже тогда считая этот «штаб мировой пролетарской революции» настоящей обузой для реализации известных геополитических проектов, рождённых ещё в имперский период в знаменитых проектах славянофилов, кадетов и других партийно-политических структур. Однако думается, что подобная очень примитивная трактовка мотивации этого решения довольно далека от истины и носит явно однобокий характер. Более того, насколько эта информация носит исторически достоверный характер, установить пока не удалось.

Вместе с тем доподлинно известно, что с началом Великой Отечественной войны И.В. Сталин прекратил всякие попытки актуализировать популярный прежде лозунг превращения новой империалистической войны в мировую пролетарскую революцию, и уже утром 22 июня 1941 г. глава ИККИ Георгий Димитров получил прямое указание вождя: «Коминтерн не должен теперь ставить вопрос о социалистической революции, поскольку советский народ ведёт Отечественную войну против фашистской Германии, и вопрос сейчас идёт о разгроме фашизма, поработившего ряд народов Европы и стремящегося поработить и все остальные народы мира».[442]

Однако уже в середине июня 1943 г. внутри центрального партийного аппарата был создан своеобразный аналог распущенного Коминтерна — Отдел международной политики ЦК ВКП(б) во главе с тем же Г. Димитровым, который стал курировать работу всех зарубежных компартий. Причём реально работой этого отдела руководил не столько престарелый Г. Димитров, сколько две влиятельные персоны — его первый заместитель по Отделу, бывший глава китайской резидентуры комиссар госбезопасности Александр Семёнович Панюшкин и бывший «главный кадровик» ИККИ Георгий Дамянов, работавший в Москве под псевдонимом Георгий Белов.

Тем временем по мере нарастания противоречий в лагере бывших союзников по Антигитлеровской коалиции в Москве было принято принципиальное решение создавать аналог Коминтерна, и в конце сентября 1947 г. в польском городке Шклярска Поремба по инициативе советской стороны, активно поддержанной югославами, состоялось первое совещание руководителей девяти ведущих европейских компартий, в котором приняли участие секретарь ЦК ВКП(б) Андрей Александрович Жданов, Генеральный секретарь ЦК Компартии Югославии Иосип Броз Тито, Генеральный секретарь Польской рабочей партии Владислав Гомулка, председатель Компартии Чехословакии Клемент Готвальд, Генеральный секретарь Румынской рабочей партии Георге Георгиу-Деж, Генеральный секретарь Венгерской коммунистической партии Матьяш Ракоши, председатель Болгарской рабочей партии (коммунистов) Георгий Димитров, Генеральный секретарь Французской коммунистической партии Морис Торез и Генеральный секретарь Итальянской коммунистической партии Пальмиро Тольятти, где после знаменитого ждановского доклада было принято принципиальное решение о создании Информационного бюро коммунистических партий — Коминформа.

Как утверждают ряд историков (Г.М. Адибеков, Л.Я. Гибианский[443]), саму идею создания Информационного бюро И.В. Сталин начал обсуждать с рядом лидеров европейских компартий уже весной 1946 г. Это отчётливо видно из доклада М. Ракоши перед аппаратом ЦК ВКП, который был произнесён им сразу после возвращения из Москвы в начале апреля 1946 г., и особенно из рукописных заметок И.Б. Тито, сделанных им после очередного визита в Москву и такой же личной встречи с советским вождём в конце мая — начале июня 1946 г. Однако только в начале июня 1947 г. во время беседы И.В. Сталина с В. Гомулкой, где присутствовали В.М. Молотов, Л.П. Берия, Г.М. Маленков, Н.А. Вознесенский и А.И. Микоян, советский лидер перевёл дело в практическую плоскость и предложил польскому генсеку созвать в Польше совещание ведущих европейских компартий. Об этом же И.В. Сталин говорил и позже, во время ночной встречи с В. Гомулкой спустя несколько дней. Именно согласие польского генсека и дало старт подготовке совещания, которое, как известно, состоялось в 22–28 сентября 1947 г. в городке Шклярска Поремба и завершилось созданием Коминформа. Причём тот же Л.Я. Гибианский, отвергая версию своих коллег, писавших об этих Сюжетах ещё в советский период (Л.Н. Нежинский[444]), утверждает, что ни о каком создании Коммунистического информбюро в беседах с В. Гомулкой речи вообще не шло, поскольку сам И.В. Сталин называл в качестве главной цели будущего совещания лишь обмен информацией и мнениями о положении дел в отдельных компартиях и обсуждение вопроса о создании международного коммунистического печатного органа. Однако уже в ходе совещания руководитель советской делегации совершенно неожиданно для всех его участников явочным порядком выдвинул предложение о создании Коминформа, что в итоге и будет утверждено.

В центре внимания всего совещания был теоретический доклад А.А. Жданова «О международном положении», где наряду с жёсткой критикой руководства ФКП, ИКП и отчасти КПЧ был сделан особый акцент на известный ленинский тезис о непримиримом противостоянии двух лагерей — «антидемократического лагеря империалистов» и «демократического лагеря антиимпериалистов». Поэтому особую остроту в ходе совещания приобрёл вопрос о недопустимости каких-либо колебаний ведущих компартий в противостоянии с империалистическим лагерем, на чём особенно настаивал не только А.А. Жданов, но и два видных члена Политбюро ЦК КПЮ Эдвард Кардель и Милован Джилас, известных своими левацкими загибами. Причём, как явствует из архивных документов, «оппортунистическая тема» детально обсуждалась И.В. Сталиным и А.А. Ждановым ещё в августе-сентябре 1947 г., то есть прямо накануне совещания в Шклярска Порембе.[445]

Однако, как установили ряд историков (Л.Я. Гибианский[446]), из тех же архивных документов также видно, что тезис о двух непримиримых лагерях отсутствовал в первоначальных вариантах ждановского доклада и появился там на более позднем этапе по предложению В.М. Молотова. Причём скорее всего, и он предпринял этот шаг, либо уже зная позицию И.В. Сталина, либо просто действуя по его прямому указанию, поскольку в конце августа — начале сентября 1947 г. В.М. Молотов вместе со И.В. Сталиным проводил свой отпуск на Кавказе. Именно там, обсуждая разные текущие вопросы, два старейших члена Политбюро посылали директивы в Москву, в том числе и в связи с подготовкой к совещанию в Шклярска Порембе.

Как считает Л.Я. Гибианский, заявлением о наличии двух непримиримых лагерей, по сути, фиксировалось реально происходившее образование «советского блока», хотя при этом термин «блок» в тот период тщательно скрывался. В тогдашних политических реалиях И.В. Сталин, вероятно, посчитал пока нецелесообразным специально выдвигать претензии к компартиям дружественных стран, поскольку весь комплекс политических установок, сформулированных в докладе А.А. Жданова, и прежде всего доктрина жёсткого противостояния двух лагерей вкупе с резкой критикой «ошибок» руководства ФКП и ИКП должны были достаточно эффективно воздействовать на лидеров восточноевропейских компартий и необходимым образом ужесточить иерархическое подчинение всех «народных демократий» Москве. Кстати, именно поэтому лидер польских коммунистов В. Гомулка, который в начале совещания активно настаивал на том, чтобы учреждаемый Коминформ обладал только информационно-консультативными, а не руководящими и координирующими функциями, в конечном итоге снял все свои возражения и даже выступил в отведённой ему роли докладчика по вопросу организации Коминформа, первой штаб-квартирой которого стал Белград.[447]

Кроме того, как считают ряд историков, главным образом либерального толка (Л.Я. Гибианский, Р. Джеффри, Д. Сасун[448]), именно ждановский доклад стал для всех европейских коммунистов своеобразным сигналом, что пришло время сделать резкий левый поворот в стратегии и тактике борьбы с империализмом и отказаться от политики национального единства внутри своих стран, что отныне «реформистская стратегия», которую И.В. Сталин «поддерживал ещё в конце войны, сменилась если не реальным, то, по крайней мере, идеологическим возвращением к идеям мировой революции», рождённым на заре зарождения коммунистической идеологии. В целом же, по замыслу высшего советского руководства, Коминформ должен был не только заниматься активной пропагандой коммунистических идей и бесценного советского опыта строительства социализма, но также всячески противостоять «доктрине Трумэна» и «плану Маршалла», а также выступать координатором единого внешнеполитического курса всех стран советского социалистического блока. С этой целью по итогам совещания было принято решение о создании в Белграде редакции Информбюро, которую в начале октября 1947 г. по решению ЦК ВКП(б) возглавил бывший директор Института философии АН СССР, известный советский философ и опытный партийный аппаратчик Павел Фёдорович Юдин, прибывший в югославскую столицу с целым десантом ответственных сотрудников Управления пропаганды и агитации и Отдела внешней политики ЦК ВКП(б). Уже в начале ноября 1947 г. ими был налажен выпуск первого печатного органа Коммунистического информбюро — газеты «За прочный мир, за народную демократию!», однако вскоре ситуация резко изменилась, и причиной этих изменений стал печально знаменитый советско-югославский конфликт.