Признание Босса

Глава 5

Пулей влетаю в дом, папа кричит мне вслед, возмущаясь по поводу того, что я сделала. Сестра довольно наблюдает за яростью отца, но я должна проверить. Я опасаюсь того, что мои догадки подтвердятся. Я так боюсь этого. У меня есть шанс спасти маму. Есть шанс сделать всё, чтобы потом совесть меня не грызла.

Падаю на колени. Шарю рукой под кроватью и нахожу коробку. Открываю её и выбрасываю лишнюю бумагу. Мои пальцы замирают, когда я нащупываю пустоту внутри, только лишь записки валяются, но никак не дорогостоящие украшения, которые я могла бы продать, и мне бы этих денег хватило с лихвой. Но нет. Их нет. Ничего нет. Из моего горла вырывается звериный рык. Хватаю нож, лежащий под подушкой, и сбегаю вниз.

— Лавиния!

— А ну-ка, стоять! — кричу, перебивая голос отца. Сестра и брат, который, видимо, ей уже доложил о том, что я знаю об их воровстве, тащат чемоданы к двери.

— Прости, папа, но пока сумасшедшая в доме, мы не будем находиться в нём. Посмотри на неё, — фыркает сестра, показывая взглядом на весь мой безумный вид.

— Лавиния, это что за поведение? Немедленно прекрати, иначе мне придётся поверить в то, что ты не в себе, — грозно произносит отец.

— Я сказала, стоять, — рычу и удобнее беру нож в руку.

— Она психопатка. Пока, папа, — бросает брат. Они сбегают, открывают дверь, чтобы свалить и не расплатиться со мной.

С криком от боли предательства, применив всю силу, швыряю нож прямо в дверь. Все визжат от страха и разбегаются, когда он попадает в дерево.

— Я предупреждала, — цежу сквозь зубы и сдуваю волосы с лица. Смиряю взглядом всех присутствующих.

— Лавиния…

— Папа, уйди. Живо отсюда уйди, это наши проблемы. Уйди, не вынуждай меня открывать истину перед тобой. Уйди, — качаю головой, не сводя своего убийственного взгляда с сестры, брата и беременной коровы, прячущейся за спиной последнего.

— Лавиния…

— Хорошо, сам захотел. Где мои украшения? — спрашиваю, поднимая подбородок.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, психопатка. Папа, вызови полицию, — пищит Сьюзи.

Швыряю в них пустой коробкой.

— Вы украли у меня подарок на мой день рождения от людей, которые мне дороги. Вы продали их, поэтому у вас появились деньги, Брайан. И поэтому ты перестала настаивать на моей встрече с твоим врачом, Сьюзен. Вы разбогатели очень быстро и неожиданно, а я всё же надеялась, что взялись за ум. Нет, теперь такой ошибки я не совершу. Где. Мои. Украшения? — ору я.

— О Господи, милая, я забыл о твоём дне… я…

— Где мои украшения? Отвечайте, иначе я причиню вам боль. Сильную боль. Вы даже не понимаете, что это были за украшения, — перебиваю отца и приближаюсь к группе предателей. Рывком вынимаю нож из двери и наставляю на них.

— Папа… папа… вызови полицию… — пищит сестра. Да не сестра она мне уже, а сука. Законченная сука, которой я перережу глотку.

— Лавиния, объясни всё нормально и опусти оружие. Что случилось? — недоумевает отец.

— Ты слышал. Мне прислали подарок… это плохой подарок, потому что он был от Босса. А если Босс узнает об этом, то он им головы поотрывает. Где украшения? Бриллианты? Натуральный жемчуг? Аквамарин? Платина? Где это всё? Где деньги, которые вы выручили с продажи? Где?! — Я дёргаюсь в сторону большей части семьи, но меня за руку удерживает папа.

— Вы что, правда, украли у Лавинии её украшения? Где ваша совесть? — возмущается отец.

— Нет… она врёт… я не отрицаю, что видела их, но это были побрякушки. Обычные побрякушки в коробке, она сама их продала. Где ей взять деньги, которые она тратила? Откуда они? Ведь пребывание в клинике стоит больших денег, а она безработная. Она сама их продала и сваливает на нас, — голос сестры крепнет от очередной лжи.

— А чемоданы вы собрали, чтобы отправиться в отпуск? — цежу я.

— Да, мы хотели немного отдохнуть…

— Закрой рот, дура, — рычит на жену брат. Она вздрагивает и всхлипывает.

— Ах да, отдохнуть им захотелось на мои деньги, как обычно. Я делаю вам предложение, если вы не вернёте хотя бы деньги за эти украшения, а это больше миллиона долларов, то я разозлюсь. Если я злюсь, то выношу мозг. И это больно. Я вас предупредила. И ни шагу отсюда, потому что я вас найду. И объясните отцу, откуда у вас деньги, почему вы живёте в его доме, и куда Брайан ходит работать. Вперёд, а я пока остыну, иначе точно прирежу вас, — произношу и дёргаю рукой, вырываясь из хватки отца. Нагибаясь, поднимаю коробку и направляюсь к себе.

— Она потаскуха, папа, не смотри так на меня. Она продавала своё тело в Америке, отсюда и деньги. Она всё врёт. Один человек мне это сказал. Она шлюха. Ты вырастил шлюху, — летит мне в спину ядовитая ложь. Останавливаюсь под шокированный вздох отца.

— Ещё раз. Как ты меня назвала? — медленно переспрашиваю Сьюзи.

— Шлюха. Наглая, законченная шлюха, которая раздвигала ноги перед всеми. Ты сам слышал папа, у неё был босс, которого она ублажала. Да не платят столько денег за обычную работу переводчика! Не платят, я узнавала! Она солгала всем нам. И человек, которого я встретила, сказал, что она у него кое-что украла и не отдаёт. А он её купил, но она не отработала своё. Он даже обещал нам вознаграждение, пап. Она шлюха, — выплёвывает каждое слово моя бывшая сестра, которую я точно теперь ненавижу.

Папа переводит на меня печальный взгляд, поверив ей. Это ранит. Сильно ранит.

— Хотите так думать, думайте. Только вот расскажи ещё, сестрёнка, почему этот человек тебя поймал. Не за то ли, что твой муж, с которым ты решила не развестись и тянула из родителей деньги на якобы судебные разбирательства, влез в огромные долги, отчего вам пришлось заложить дом. М-м-м? Это тоже не забудь во всех подробностях рассказать, а Босс придёт. Он придёт за вами. И вы даже не поймёте как, но станете его рабами. Он придёт, чтобы спросить с вас, и не потому, что я была в Америке, а потому что она связалась с ним и дала обещание. Он не прощает лжи, как и я, — смачиваю губы и хмыкаю.

— Деньги должны быть завтра. Если их не будет, то мама умрёт. У неё прогрессирует болезнь, если вам всем интересно. Я оставила её в клинике и хотела продать то, что принадлежит мне по праву своих страданий, ради неё. Снова. И я бы сделала это молча, наплевав на вашу алчность, но вы лишили меня права выбора. Опять. Думаете, я прощу вас? Нет. Никогда. Я не забываю той боли, которую причиняют мне люди. Я вам всё сказала, — отрезая, поднимаюсь по лестнице.

— У нас нет этих денег, — шепчет брат.

— Так ты их взял? — взвизгивает сестра. Останавливаюсь и горько усмехаюсь.

— Прекрати уже, Сьюз. Хватит. Да, она нашла украшения, и мы решили, что ты всё равно не будешь их носить, раз бросила под кроватью, Лавиния. Мы думали, что это, действительно, побрякушки. Так мне сказали в ломбарде. Это имитация жемчуга и фианиты, которые ничего не стоят. Мы выручили небольшие деньги. Совсем небольшие, я клянусь. У меня осталось пару тысяч, и я их отдам, остальное, когда заработаю. Лавиния, тебя обманули, это были побрякушки, — оправдывается брат.

— Господи, что вы наделали, — разочарованно шепчет папа.

— Надо же, у кого-то появились яйца, — хмыкаю, не поворачиваясь к ним. — Только Босс всегда предпочитает эксклюзив. Он никогда не позарится на имитацию. Ему нужна честность во всём. Подлинность. Верните мои украшения…

— Мы не будем ничего возвращать, потому что эти деньги пошли на улучшение жизни наших семей. У меня дети! А кто-нибудь знает, как сейчас всё дорого? Папа, ведь ты учил нас, что мы должны помогать родным. А она всё равно их не носила бы. Я отдала долги, которые мне оставил мой бывший…

— Чёрт, какие же вы противные. Даже когда вас душат, вы до сих пор врёте. Никому не выходить из этого дома. Ищите деньги. Папа, надеюсь, что ты проведёшь с ними беседу и не выпустишь их, потому что пока я не готова решать их судьбу, — бросаю на всех взгляд из-за плеча, — но решу, когда буду знать, как. Этого я вам не прощу.

Я настолько убита внутри, что ноги едва волочатся к комнате. Сокрушённо падаю на постель, сбрасывая всё на пол, и закрываю лицо руками. Как они могли? За эти украшения можно было выручить огромные деньги. Сама виновата. Знала же, какие они твари, и оставила немыслимые богатства под кроватью. Но я не думала, что они настолько изгажены внутри. Не думала… и это злит ещё сильнее. Дурой была, дурой и осталась. Не знаю, что мне теперь делать. Я в тупике. В огромном тупике. Я надеялась на деньги с продажи этих украшений, сейчас же осталась с голой задницей.

Дверь в мою спальню тихо открывается, и я поднимаю голову.

— Милая, я могу войти? — едва слышно спрашивает папа.

— Да… да, конечно, — быстро вытираю слёзы и включаю торшер. Он садится на постель. Отец словно постарел за эти несколько минут гадкой правды.

— Лавиния, — его шершавая ладонь ложится мне на плечо. — Мне очень жаль, что они так поступили с тобой. Я постараюсь вернуть деньги за эти украшения. Я заложу дом, чтобы…

— Не смей, — шипя, сбрасываю его руку и подскакиваю с кровати. — Не смей предлагать мне этого и говорить это дерьмо в лицо! Ты не слышал? Они украли! Украли, папа, то, что им не принадлежит! А ты знаешь, что делают в Америке с ворами? Их убивают…

— Дочка, побойся бога. По их словам…

— И ты им веришь! Веришь им, а не мне? — спрашиваю, прикладывая руку к груди, и не узнаю своего отца. Он тяжело вздыхает и проводит ладонью по седым волосам.

— А что ты хочешь от меня сейчас? Чтобы я их убил? Чтобы я их покарал? Что мне сделать? Мне жаль… мне больно за тебя, Лавиния. Больно и даже очень из-за того, что я бессилен в этой ситуации. Украшения не вернуть. Если их обманули, то потребуют огромных денег за них обратно. Невозможно вернуть украшения, но я вижу, как они важны для тебя. Я что-нибудь придумаю. Я придумаю, доченька…

В глазах отца собираются слёзы, и мою грудь рвёт от отчаяния.

— Я не знаю, за что нам это. Мы всё теряем. Теряем семью. Твоя мама… да видел я всё. Видел. Но я сделал выбор в пользу вас, своих детей, а теперь, выходит, меня предали. Так жестоко предали. Я верил им, Лавиния. Верил в то, что всё у нас будет хорошо. Верил и старался молиться каждый день, чтобы ваша мама выкарабкалась хотя бы как-то. Я думал, что они возьмутся за ум, заметят то же, что и я. Боже мой, кого я вырастил? — Папа горько плачет, содрогаясь всем телом. И мне так жаль его. Жаль, что он лишь на старости лет понял, кто его окружает. Жаль, что понимание пришло только сейчас, а у меня немного раньше. Я не успела дожить практически до семидесяти лет, пребывая в надеждах, что Бог поможет, и нам воздастся за хорошее. За пощёчины воздастся.

— Пап, всё уладится, — падаю на колени перед ним. — Всё уладится, слышишь? Я что-нибудь придумаю. Клянусь тебе. Я придумаю…

— Ты и так постоянно думала за меня, Лавиния. И я не верю, что ты пала на дно ради денег. Не верю. Хотя бы ты не разбивай моё сердце. Это же ложь, да? Они сказали мне ложь? — Он всматривается мне в лицо мокрыми от слёз глазами.

— Да, пап. Это ложь. Я никогда бы не стала шлюхой Босса ради денег…

И всё внутри меня переворачивается от своих же слов. Шлюха Босса. Я возвращаюсь к тому, с чего началась моя история в мире криминальных интриг и жестокости. Моё сознание быстро находит решение. Всё внутри меня противится этому, но я склоняю голову перед людьми, перед которыми чувствую себя в долгу.