Признание Босса

Глава 40

Мы расположились в одном из шикарных ресторанов на Манхеттене, и хотя наш вид с Лазарро чересчур помпезен, мне всё нравится. Мало того, это тот же ресторан, в который первый раз привёл меня Лазарро, чтобы познакомить с Мартой и Сэлом. Кажется, прошла целая вечность.

Мы заказываем блюда и бутылку шампанского, и всё это мне смутно напоминает свидание. Слишком напоминает нормальные вечерние будни с кавалером. Хотя у меня было их не так много в жизни, но именно встреча в парадных нарядах в ресторане с шампанским называют свиданием. Я же ничего не путаю?

— Как прошёл разговор с Карлом? — неожиданно интересуется Лазарро.

— Хм, нормально. На самом деле я удивлена, что ты не орёшь из-за этого, — замечаю и улыбаюсь официанту, поставившему передо мной тарелку с салатом. Тот самый. Отчего-то захотелось именно его сегодня.

— Ты ему не сосала ведь так?

— Нет, — откашливаюсь от подобного вопроса.

— Разговоры не запрещены.

— А есть что-то запрещённое? Ты снова списки составляешь?

— Сосать ему и трахаться с ним. Целоваться и часто прикасаться ему к тебе. Да, как раз подбираю подходящий тип бумаги, чтобы распечатать, — хмыкает Лазарро.

— И ты спокоен? Почему? Раньше ты орал.

— Тебе кажется. Перекрестись. Отведу тебя в церковь на воскресную службу.

— Лазарро! — Бросаю на него раздражённый взгляд.

— Что ты хочешь от меня, Белоснежка? Дай пожрать, — кривится он.

— Но вот если тебе очень хочется, чтобы я поорал, то могу. Ты нарушила мой приказ и говорила с Ренато, — обвинительно добавляет он.

— Он сам поймал меня. Я ничего не нарушала. Просто сказала ему, что ничего он не добьётся, — шиплю я.

— Я запретил.

— Слушай, если тебе нужна кукла без голоса, то сходи в магазин для взрослых. Там как раз такие продаются в полный рост. Но я не буду молчать, ясно? Ренато купил меня. Он покупал не только меня, но и других, и неизвестно, что с ними стало. Он ублюдок и мразь, и я желаю ему смерти. Да-да, мне плевать на твои запреты и не буду молчать, когда одна, — грожусь я.

— Белоснежка, я не хочу обострять конфликт с его семьёй. У нас и так натянутые отношения, и уж точно убивать его из-за тебя не собираюсь.

— А я убью за тебя, — резко отрезаю.

Лазарро с силой сжимает приборы, испепеляя меня яростью.

— Нарушишь приказ — мой мир для тебя исчезнет. Клянусь тебе, Белоснежка. И я не приеду за тобой. Я обрублю тебе все связующие канаты к нам. Ты меня поняла? — рычит он.

— Нет, я не понимаю, почему ты позволяешь ему так поступать. Он не имеет права. Ренато, чёрт возьми, был в сговоре с Сайрусом. Он помогал кому-то убить меня, но тебя больше задели. Я не понимаю. Ты ведь его не боишься, тогда почему ничего не делаешь? — зло выговариваю я вполголоса.

Лазарро тяжело вздыхает и откладывает приборы. Он недовольно двигает челюстью, и может быть, сейчас не время для этого разговора, но он сам его начал. Нечего было меня заводить.

— Я не могу его убить просто так. Смерть Босса другой семьи решается на совете, или его убивают, если он конкретно угрожает жизни другого Босса и причинил ему вред. Пошёл в открытую атаку. Тогда я буду иметь право его убить, а пока у меня нет причин…

— Три ранения и последнее покушение ничего не значат? — недоумённо перебиваю его.

— Нет. У меня нет достаточных улик, чтобы доказать, что Ренато был к этому причастен. Он всё за собой подчистил. Всё.

— А журнал? Он же у тебя. Там есть его имя и факт того, что он покупал рабынь, — напоминаю я.

— И что? Это не запрещено. Его семья распространяет наркотики и поставляет девочек, мальчиков и детей по всей стране. Это на моей территории подробное запрещено. Мои правила не распространяются на других Боссов.

— Но должно же быть что-то? — разочарованно шепчу.

— Не лезь в это дело, Белоснежка. Не лезь. Ренато может говорить всё что угодно, но у тебя есть шанс всё изменить…

— Не начинай. Ей-богу, Лазарро, не начинай этот разговор, — вскидываю руки, останавливая его.

— Ты не простила меня? Или всё дело в украшениях?

Глубоко вздыхаю и нехотя смотрю на Лазарро.

— Нет, дело не в этом. Абсолютно не в этом. Я… не знаю, стоишь ли ты таких изменений. Прости, Лазарро, но всё превратилось в одни загадки, а у меня нет на них ответов. Я не привыкла к тому, что мы сидим в ресторане и едим, как нормальные люди. Просто не могу в это поверить. Я постоянно жду, что сейчас что-то случится, где-то снова прогремит взрыв, или на нас нападут. И ты… мне нужно больше, чем просто секс. Я хочу быть частью тебя, Лазарро, как раньше. Хочу ощутить это. Почувствовать, что мы вместе и не боимся прикоснуться друг к другу. А между нами до сих пор словно барьер какой-то стоит. Я не знаю, как его сломать. Не знаю, но хочу этого. Я готова сломать его, если бы знала как, — печально признаюсь.

— Я не буду другим, Белоснежка. То, что я не ору не означает, что не злюсь на тебя. Я Босс и могу быть жестоким с тобой, если ты меня выведешь. Я буду им. И тебе будет больно. Красивого ты не увидишь со мной. Только так, как оно есть. Я никогда не скрывал от тебя, что я ублюдок, но стараюсь сделать так, чтобы ты была в безопасности. Я всегда могу уволить тебя, — приглушённо говорит Лазарро.

— Уволить? Когда найдёшь себе новую забаву? Вот этого я и боюсь. Я тебе надоем. Ты хочешь получить от меня больше, чем секс, Лазарро. Хочешь воскресить мои чувства к тебе, хоть и не признаёшься в этом. Хочешь любви. Ждёшь этого от меня, только вот что мне с ней потом делать, если ты бросишь меня? Что? Я не могу позволить себе так сильно зависеть от твоего внимания. Я не собираюсь превращаться в Бруну, помешанную на тебе и проглатывающую всё, что ты ей даёшь. Я тоже не буду другой. Мои принципы не изменятся. Они моя молитва. А ты пытаешься заставить меня преклоняться дьяволу.

— Белоснежка, никогда нельзя угадать, что будет дальше. И мне не нужна твоя чёртова любовь. Я хочу честности и искренности.

— Врёшь, — качаю головой.

— Хорошо. Как ты считаешь, зачем мне твоя любовь? Если ты уверена в этом, так докажи, что это правда. Я готов послушать твои аргументы, — предлагает он.

— Ладно. Сам напросился. Ты не знал о том, что я говорила Итану. Ты обманул меня. Я призналась тебе в этом, и это тебя шокировало. Я готова была себя убить в тот момент, потому что причин для жизни не видела. Ты тоже их не видел ни в чём, кроме чувства долга. Но и он был не такой сильный, как ты бы хотел. И когда ты услышал моё признание, то шестерёнки в твоей голове заработали. Ты заранее придумал план, как выманить меня из клетки, но изменил своё мнение. Ты всячески пытался показать, что тебе плевать на меня, и ты сохранишь мне жизнь, потому что моё признание было для тебя шоком. Потом взрыв и госпиталь. Ты много думал и сравнивал, пока не пришёл ко мне в новогоднюю ночь. Ты мог сделать всё. Требовать. Приказывать. Орать. Лупить. Всё. Но ты ушёл в себя. Просто уехал, чтобы я могла восстановиться одна без тебя и не вспоминать то время. Это всё случилось из-за моего признания. И многое указывает на то, что ты ищешь любовь. Не веришь в неё, но постоянно искал. Не просто так ты смотришь в глаза людям, а пытаешься найти то, что видел раньше в глазах матери. Но, оказывается, любви и не было. Ты был лишён этого, а теперь у тебя появилась возможность узнать о том, что раньше для тебя было тайной. И ты хочешь моей любви, поэтому готов пойти даже на то, чтобы нарушить свои личные правила. Считаешь, что снова увидишь любовь в моих глазах, если сделаешь всё официально, но это не так, Лазарро. Чувства не зависят от того, кем мы являемся друг другу. Они живут по своим правилам. И никто не знает их. Никто не угадает. Вот мои аргументы.

Замолкая, смачиваю горло шампанским. Лазарро внимательно слушал меня. Очень внимательно. И его задумчивый взгляд, направленный мне в глаза, заставляет немного нервничать.

— Я не знаю, что буду делать с этой грёбаной любовью. Я не ищу её, Белоснежка. Если бы искал, то давно бы уже нашёл. В меня влюбляются постоянно. Но твои мысли довольно интересны. Ты права, я блефовал. Я сотню раз слышал разные признания в любви и верности, как и другую хрень. Они на меня не действует.

— Тогда почему ты так хочешь, чтобы я стала твоей любовницей официально? И не надо мне говорить чушь про безопасность, — предупреждаю его.

— Я часто чего-то хочу. А мы отлично друг другу подходим. Ты быстро у меня всему учишься, мои подвалы тебя не пугают, и ты получаешь удовольствие от боли, как и я. Скажем, что сошлись звёзды, — отвечая, Лазарро пожимает плечами, возвращаясь к ужину. Но это всё лишь поверхностная ерунда. Он не признается в чём-то очень важном, а это могло бы помочь мне.

— К слову, о подвалах? Ты готова туда спуститься вместе со мной? — интересуется он.

— Не знаю. Я не могу полностью доверять тебе. Ты перестал меня понимать. То есть раньше ты мог всё угадать по моей мимике, прочитать правду в глазах, но сейчас я научилась маскировать свои чувства и эмоции. Ты можешь попросту упустить тот момент, когда я буду не в состоянии продолжать. И теперь я опасаюсь, что это навсегда отрежет у меня желание спускаться туда, — честно произношу.

— А когда-то ты пыталась от меня убежать, — задумчиво напоминает Лазарро.

Улыбаюсь, предавшись воспоминаниям.

— Ты прав. И это вышло чертовски плохо, но за это время я многое поняла и многому научилась. Так что, думаю, если бы я, действительно, хотела убежать от тебя, то сделала бы это легко и просто. Я умею обманывать тебя, Лазарро.

Он усмехается и прищуривается.

— Ты так уверена в себе?

— Да. Уверена.

— Но не уверена, что я до сих пор с такой же лёгкостью, как и раньше, разгадываю твои планы?

— Точно, — довольно киваю.

— Тогда предлагаю тебе эксперимент, Белоснежка.

— Какой? Детектор лжи?

— Лучше. Эмоциональный эксперимент. Ты говоришь, что не готова довериться мне снова, потому что я не понимаю тебя. Не отрицаю, что порой твои слова идут вразрез с тем, что написано в твоих глазах. Не отрицаю, что некоторые эмоциональные состояния мне незнакомы. К примеру, та же любовь. Но в девяносто семи процентах я читаю тебя, как открытую книгу.

— Слишком самоуверенное замечание, Босс, — смеюсь я.

— Так давай проверим. — Лазарро промакивает рот салфеткой и откидывается на спинку стула, подхватывая бокал с шампанским.

— Как?

— Беги от меня. Спрячься так, чтобы я тебя не нашёл. Но только на моей территории, иначе это может грозить тебе опасностью.

Удивлённо приподнимаю брови.

— Подожди, не совсем понимаю. Как это бежать? Прямо сейчас? Сорваться с этого места и выйти на улицу?

— Именно. Если ты спрячешься так, что я не угадаю ход твоих мыслей и не найду тебя, скажем, через тридцать минут, то уничтожу подвал, к чёртовой матери, и разобью там сад. Если найду тебя, тогда это докажет, что я не изменился и до сих пор нахожусь в твоей голове. Я всегда пойму твои чувства и то, о чём ты думаешь. То есть я не позволю случиться ничему плохому на сессии.

— Мне кажется, что ты уже присвоил себе победу, Босс. И ты не берёшь в расчёт то, что это твоя территория, за мной будут следить и доложат тебе. Это нечестно, — замечаю я.

— Не волнуйся, я предупрежу, чтобы никто ничего мне не докладывал о тебе в ближайшие два часа. Да, за тобой будут следить, но исключительно для твоей безопасности. Твой киллер находится где-то рядом и, вероятно, даже на моей территории. Но я всегда играю честно в такие игры, потому что это важно. Для тебя. В себе я уверен, но тебе нужны доказательства. Теперь ты предпочитаешь факты. Я готов тебе их дать, — спокойно уверяет меня Лазарро.