Опасный министр

Глава 46

Как Ярослав и говорил, нам приносят два котла с кипящим бульоном: обычным и очень острым. Вместе с бульоном нам подают сырое тонко нарезанное мясо и овощи.

Их нужно брать деревянными палочками, опускать в кипящий котёл, через несколько минут доставать, при желании обваливать в приправах и есть.

В Москве есть рестораны азиатской кухни, работающие по такому принципу. Я была в подобном вьетнамском. Вот только в Москве итальянские, японские, вьетнамские и китайские рестораны на самом деле — русские. Здесь же во всем чувствуется местный колорит: от интерьера заведения до вкуса приправ.

Самойлова оказывается довольно милой и приятной в общении, вот только я все равно не могу расслабиться в ее присутствии на сто процентов. Меня то и дело начинают одолевать сомнения. Вдруг это маска? Вдруг она притворяется? Я же помню, какая она акула в стенах министерства, да и во всем остальном, что касается работы, тоже. А сейчас сидит тут перед нами такая вся добрая и рассказывает смешные истории.

— Как там Лиза? — спрашивает ее Ярослав.

— Ну ты бы сам позвонил ей и узнал, — отвечает с укором.

— Блин, вообще некогда, — виновато.

Я не понимаю, о какой Лизе идет речь, но не спрашиваю.

— Они скоро приедут, — говорит Ира.

— Когда?

— В начале ноября. У Мэри будет день рождения. Лиза вас пригласит.

На слове «вас» я решаю, что у меня уже появилось право поинтересоваться.

— Кто такая Лиза? — опускаю в кипящий бульон кусочек мяса.

— Моя сестра по отцу, — поясняет Ира.

— И моя лучшая подруга детства, — добавляет Ярослав. — А еще мой дядя женат на ее матери, так что я могу назвать Лизу двоюродной сестрой.

Я удивленно вскидываю взгляд на Самойлову, а затем перевожу на Ярослава.

— Вы родственники!? — восклицаю.

— Нууу, — тянет Ярослав. — Нет, мы не родственники.

— Лиза — дочь моего отца от первого брака, — принимается объяснять Ирина. — Папа развёлся с ее матерью и женился на моей маме. А мама Лизы потом вышла замуж за дядю Ярослава. Так что мы с Яром не родственники, но знаем друг друга очень-очень много лет.

В памяти всплывают фотографии Никольского со светловолосой девушкой в Лондоне и на бейсбольном поле, которые стоят на комоде в его квартире на втором этаже. Одна из фотографий была подписана: «Скучаю, Лиза».

— А откуда она приедет? — спрашиваю.

— Из Лондона, — отвечает Ира. — Лиза там живет.

Так значит вот что это была за девушка на фотографиях у Никольского дома.

Сейчас мне даже становится немножко стыдно за ревность, которая тогда во мне вспыхнула.

И да, я в шоке, что у Яра и Ирины такая семейная связь. Я помню, как Никольский однажды сказал, что знает Иру «очень давно», но я бы никогда не подумала, что они настолько тесны в общении.

— А Мэри — это дочка Лизы, моя племянница, — продолжает рассказ Ирина.

— Ясно… У нее муж англичанин?

— Нет, — громко смеется Ярослав, а Ирина, наоборот, напрягается. — Вообще ни разу не англичанин.

По растерянному виду Самойловой я понимаю, что задала не очень корректный вопрос. Мне становится неловко, а Яр тем временем продолжает смеяться.

— Муж Лизы — очень близкий нашей семье человек, — обтекаемо поясняет Самойлова.

— Понятно.

Мне уже хочется пихнуть Ярослава в бок, чтобы он перестал хохотать.

Ира быстро переводит разговор в другое русло, и Никольский конец-то успокаивается. Мы сидим еще час и говорим на окололичные темы. Самойлова, как и я, училась в МГУ: в бакалавриате на факультете политологии, а в магистратуре на экономическом.

К концу обеда мое мнение об Ирине не меняется, несмотря на ее юмор, подвешенный язык и вроде как хорошее отношение ко мне. Во-первых, в последнем пункте у меня все равно есть сомнения. Во-вторых, в ее компании тяжело расслабиться, потому что не покидает ощущение, что ступаешь по тонкому льду. Мне приходилось тщательно подбирать слова, когда рассказывала что-то о себе.

— Ир, ты сейчас куда? — спрашивает ее Ярослав, когда мы встаем из-за стола и одеваемся.

— В отель.

— Захватишь наш чай?

Ира смеряет взглядом огромный пакет.

— Ну ладно, — нехотя соглашается.

— А то мы на Ванфуцзин, будет мешаться.

Такси Ирины появляется быстрее нашего, и она уезжает, оставляя нас вдвоем.

Если честно, я бы тоже хотела в отель немного отдохнуть, но Ярослав полон сил и энергии, поэтому наше китайское свидание продолжается.

— Как тебе Ира? — спрашивает, обнимая меня на заднем сидении такси.

— Пока не поняла.

— Что именно?

— Ну, она вроде как нормальная. Но с другой стороны, меня не покидало ощущение, что она притворяется. Все-таки она не показалась мне искренней.

— У тебя просто было предубеждение на ее счет.

— Может быть.

Я поудобнее укладываю голову на груди Ярослава и прикрываю глаза. Все-таки несмотря на то, что в наше свидание неожиданно ворвалась Самойлова, оно все равно мне очень нравится.

Минут через двадцать такси останавливается. На улице уже почти темно, горят фонари и светятся вывески многочисленных магазинов.

— Где мы? — спрашиваю, оглядываясь.

— Мы приехали к пешеходной улице Ванфуцзин. Можно сказать, это главная торговая улица у туристов. Типа нашего Арбата.

Сравнение с Арбатом, конечно, перебор. Ванфуцзин ярче, колоритнее, многолюднее. Яр берет меня крепко за руку, потому что в этой толпе легко потеряться, и уверенно ведет вперед. Улица узкая, над головами висят красные шары, по бокам торговцы зазывают в свои палатки.

На прилавках чего только нет: жареные каштаны, карамелизированные яблоки, кукуруза, какие-то свертки типа пирожков и много чего еще, чему я даже не знаю названия. Есть отдельные лавки с морепродуктами: длинные клешни крабов, сырая рыба, нанизанная на деревянные палочки, лангусты… В воздухе витает запах всего этого вперемешку с китайскими специями.

— Хочешь что-нибудь попробовать? — спрашивает меня громко Яр, чтобы перекричать окружающий нас гул голосов.

— Нет! — качаю головой. Выглядит все это не очень аппетитно, признаться честно.

Мы идем дальше, на всех прилавках представлено примерно одно и то же, но вдруг я замечаю кое-что необычное.

— Что это? — подхожу ближе.

— Какие-то жареные жуки.

— Фу!

Выглядят отвратительно. Они коричневого цвета и как будто в панцирях. А рядом с ними скорпионы на палочках и еще что-то длинное.

— А вот это длинное что? — показываю пальцем.

Яр задает вопрос продавцу.

— Змеи, — отвечает мне.

К горлу подходит тошнота.

— Давай попробуем?

— Змей и жуков!? Меня сейчас стошнит! Пойдем отсюда! — тяну его за руку.

Ярослав смеется и не двигается с места.

— Можем попробовать вот этих миленьких скорпиончиков.

Скорпионы из всего представленного на этом прилавке выглядят действительно приятнее всего. Совсем маленькие на длинных деревянных палочках они безобидно дергают лапками.

— Они же еще живые, — шиплю.

— Не, они жареные в масле.

— Тогда почему они шевелят лапками?

Никольский задумывается.

— Хм, хороший вопрос. Может, их плохо прожарили?

Китаец замечает наше внимание к скорпионам и что-то громко говорит Ярославу.

Тот ему коротко отвечает, китаец наклоняется под прилавок и достает оттуда две палочки уже с другими скорпионами: большими, страшными и черными.

— Пускай немедленно уберет!!! — визжу.

Яр снова говорит ему что-то по-китайски и продавец прячет скорпионов обратно.

— Да давай попробуем, — заговорщицки шепчет мне на ухо. — Ты что у меня, трусишка?

— Ты меня на слабо не возьмешь! Я не буду есть эту гадость. Пойдем уже! — и снова тяну Яра за руку.

— Да подожди ты.

Ярослав достает из кармана кошелек и вынимает купюру. Протягивает китайцу и берет одну палочку с маленькими скорпионами.

— Ты сошел с ума!

— Мы вместе сошли с ума.

— Я не буду это есть!

— Давай вместе. Одного я и одного ты.

— Ты сумасшедший!