Опасный министр

Глава 1

— Ё‑моё, Алена, офигеть! Ты видела???

Эмоциональный голос начальницы заставляет меня вздрогнуть. Часы на компьютере показывают 16:00, я собиралась сегдня уйти с работы пораньше, и плохое предчувствие тут же проходится по позвоночнику неприятным холодком.

— Н‑нет, — осторожно отвечаю. — Что такое?

Яна аж встала со стула.

— Савельева сняли!

Сердце грохается вниз. Дрожащей рукой я навожу курсор мышки на вкладку с новостной лентой информационного агентства и вижу жирный красный заголовок:

И тут же выходит следующее сообщение с жирным красным заголовком:

Внутри все опускается. Я понимаю, что мне сегодня придется работать до ночи, и плакал мой поход в ресторан с Костей.

Черт! Черт! Черт!

Почему это случилось именно сегодня!?

— Алена! Яна! — из своего кабинета выбегает главный редактор и стремительно направляется к нам. — Срочно пишем текст! Звоните источникам, надо узнавать, за что сняли Савельева, кто такой этот Никольский и откуда он взялся, почему именно сейчас…

Главный редактор нашей газеты продолжает отдавать распоряжения по отработке важной темы, но я и без него знаю, что нужно делать. Сначала узнать, ху из Ярослав Никольский. Поисковик выдает, что работал в Минфине, но фотографии мужчины нет.

— Паш, он из Минфина, — громко говорю коллеге, сидящему по левую руку от меня. — Был замом директора департамента.

Паша в нашем отделе экономики отвечает за министерство финансов.

— Уже нашел. Понятия не имею, кто это.

Внутри все опускается второй раз. Если Паша, который пятнадцать лет пишет про Минфин, не знает, кто такой Ярослав Никольский, то дело дрянь. Я со своим шестимесячным опытом после журфака сейчас мало смогу сделать.

На телефон падает сообщение от Кости:

«Зай, я через полчаса уже уйду с работы. Встретимся в 17:30 у ресторана?»

Господи, почему все так не вовремя!?

«Кость, прости, у меня форс‑мажор. Посмотри новости. Уволили моего министра, а на его место назначили какого‑то нового. Мне нужно писать о нем статью, а я понятия не имею, кто он такой!»

Я уже представляю, как Костя недовольно закатывает глаза и злится, что я снова не могу уделить нам время из‑за работы. Полгода назад меня каким‑то чудом взяли в отдел экономики газеты «Вести», и я теперь все время посвящаю работе, постоянно трясясь от страха, что меня уволят.

— Алена, я надеюсь, ты переписываешься по новому назначению? — Яна становится возле меня. — Слышала, что сказал главный редактор?

— Да, я пишу статью.

— О чем? — замечаю недовольные нотки в ее интонации.

— О том, что уволили Савельева, а на его место назначили Ярослава Никольского.

— Об этом уже все информационные агентства написали, а мы, что ли, в завтрашней газете должны с этим выйти? — повышает голос.

— Н‑нет, — снова заикаюсь. Мне уже хочется расплакаться. — Я узнаю информацию в развитие темы. Ищу эксклюзив. Звоню источникам.

— Ой, ему тут уже и первого заместителя дали, — громко говорит Паша.

Мы с Яной тут же прикипаем к новостной ленте информагентства, где вышел третий жирный заголовок красного цвета.

— Кто все эти люди? — задает риторический вопрос Яна.

Я понимаю, что всё очень плохо, если даже Яна — мой редактор с десятилетним стажем — не знает ни Ярослава Никольского, ни теперь эту Ирину Самойлову.

И как мне писать статью про нового министра, если его не знают даже такие опытные журналисты, как Паша и Яна!?

Телефон начинает вибрировать входящим вызовом. Мы с Яной одновременно переводим взгляд на экран, где горит имя звонящего абонента: «Настя Алексеева Минэк». Тут же хватаю трубку.

— Алло!

— Ален, привет, — быстро тараторит Настя. — Видела новости? У нас новый министр. Не успело выйти постановление о его назначении, как он уже заявился в здание! Такой деловой! Уже в кабинете Савельева хозяйничает, и баба эта с ним, первый зам которая теперь.

— Да, Насть, — перебиваю ее. — Мне сейчас надо писать статью про вашего нового министра. Кто он вообще такой? Его раньше не было в публичном поле. Вроде из Минфина, но наш Паша его не знает, а он в Минфине вообще всех знает! — я не могу держать себя в руках, и истеричные нотки уже проскальзывают в моем голосе.

— Так я тебе поэтому и звоню, — продолжает тараторить, запыхавшись, будто куда‑то бежит. — Ложкина наша, пресс‑секретарь Савельева, отправилась в отставку вместе с ним, а у нового министра пресс‑секретаря еще нет. Вызвал сейчас меня и сказал, чтобы срочно организовала ему интервью с каким‑нибудь уважаемым СМИ. Вот я тебе и звоню, Ален. Возьмешь интервью у нового министра? Но только надо, чтобы оно обязательно завтра вышло. Успеешь в номер?

Это просто фантастическое везение. Первое интервью нового, никому ранее неизвестного министра — мне.

— Ну что там? — нетерпеливо шепчет над ухом Яна. Я уже и забыла, что она продолжает надо мной нависать.

— Да, Насть, конечно. Приехать прямо сейчас?

— Да, сейчас. Чем быстрее, тем лучше. Паспорт не забудь, я закажу на тебя пропуск.

Настя бросает трубку. Я медленно поднимаю взгляд на Яну.

— Ну? — поторапливает меня.

— Предложили прямо сейчас взять интервью у этого Никольского. Мне.

Брови начальницы взлетают вверх.

— Ну и чего ты сидишь? — кричит. — Давай езжай! Диктофон с собой?

— Да, конечно, — подскакиваю на ноги. — Он у меня всегда с собой.

Второй раз мне говорить не нужно. Я хватаю телефон и сумку и со всех ног мчусь на выход из редакции, по дороге вызывая такси. На телефон сыпятся недовольные сообщения от Кости, но я их даже не открываю. По венам шпарит сумасшедший адреналин: первое интервью нового министра будет мне! Обалдеть можно!

Да все конкуренты завтра умрут от зависти!

По дороге в такси я дрожащими пальцами накидываю примерные вопросы, параллельно Паша и Яна присылают мне свои. Несколько раз звонит Костя, но я сбрасываю вызовы. Прости, милый, но у меня интервью с новым министром.

Когда я влетаю в здание министерства, Настя уже стоит у охраны в ожидании меня.

— Почему так долго? — недовольно шипит.

— Извини, приехала сразу, как смогла. — Получаю от охранника одноразовый пропуск и прохожу через турникет. — Кто он такой, Насть?

— Понятия не имею, — девушка ведет меня к лифту. — Для нас это как гром среди ясного неба. Ложкина собирает вещи в своем кабинете и плачет, — на этих словах Настя издает смешок злорадства. Лена Ложкина была строгим начальником пресс‑службы.

— А почему ты предложила взять интервью именно мне? — я гордо приосаниваюсь, ожидая услышать, какой я хороший журналист.

— Потому что от тебя точно не будет подвоха. В отличие от того же Батурина из газеты «Новостник». У меня от его вопросов глаз дергается.

Уголки моих губ в недовольстве ползут вниз. Это что, получается, я «удобный» журналист без зубов?

— А почему ты так одета? — Настя проходится по мне недовольным взглядом.

Я поворачиваюсь к зеркалу в лифте, чтобы посмотреть на себя, и только в этот момент понимаю весь ужас ситуации. Я собиралась на свидание с Костей и по этому случаю рассчитывала уйти с работы пораньше. В туалете я переоделась в короткое платье существенно выше колен с глубоким декольте и сделала яркий макияж. В последнее время мы с Костей часто ссоримся из‑за моей работы, и я ожидала, что после ресторана мы поедем продолжать мириться к нему или ко мне домой.

Уже который раз за последний час мое сердце падает в пятки. Вместо делового журналиста в строгом костюме на интервью к новому министру идет девушка в наряде танцовщицы гоу‑гоу: неприлично короткое платье, стриптизерские шпильки, ярко‑красные губы и наклееные ресницы.

— Я собиралась на свидание со своим парнем, — честно отвечаю.

Когда двери лифта открываются на нужном этаже, Настя уже бледная, как простыня.

— Алена, новый министр требовал, чтобы я организовала ему интервью с серьезным журналистом из серьезного СМИ! — Настя истерично взвизгивает.

— Извини, — только и могу сказать, заливаясь краской, которую, впрочем, не видно за толстым слоем румян.

Алексеева жадно хватает ртом воздух.

— Но я ведь серьезный журналист из серьезной газеты, — осторожно замечаю.

— Ты одета, как на панель!

Это я и сама понимаю.

— Если бы я переодевалась в другую одежду, то задержалась бы еще дольше.

Настя порывается еще раз возмутиться, как дверь в приемную министра открывается и выглядывает охранник.

— На интервью? — спрашивает нас.

— Да, — отвечаю.

— Проходите быстрее.

Я делаю уверенный шаг к приемной, пока Настя не развернула меня из‑за моего внешнего вида. За те полгода, которые я работаю в журналистике и пишу про министерство экономики, у меня сложились с ней нормальные отношения, но мы не подруги.

— Алена, подожди, — Алексеева несется вслед за мной.

Она догоняет меня у двери в кабинет министра. Признаться честно, коленки в прозрачных капроновых колготках у меня подрагивают.

— Хотя бы сумкой ноги прикрой, — шипит и, пару раз стукнув в дверь министра, опускает ручку. — Ярослав Викторович, добрый вечер еще раз. Это Алена Доброва, журналист газеты «Вести», она в пуле нашего министерства. Давно и хорошо про нас пишет, — издает нервный смешок.

Про «давно» — это она, конечно, загнула.

Я делаю шаг в кабинет и тут же встречаюсь взглядом с сидящим в большом кожаном кресле мужчиной. Неожиданно он молодой.

Боже, сколько ему лет!?

Министрами же младше 50 не становятся. А ему… 30? 35?

— Здравствуйте, Ярослав Викторович, — произношу уверенно, стараясь не выдать своего смущения.

Прикрывать ноги сумкой не особо помогает. Липкий взгляд министра проходится по мне с головы до пят и обратно, задерживаясь на декольте и бедрах. Чувствую, как начинают гореть щеки.

— Здравствуйте, Алена, — он поднимается с кресла и направляется в нашу с Настей сторону, не сводя с меня внимательного взора зеленых глаз. Высокий и мускулистый — это заметно даже через застегнутый на все пуговицы пиджак.

Тяжело сглатываю. Это самая неловкая ситуация за 22 года моей жизни. Я стою перед министром одетая, как для стриптиза.

— Спасибо, Анастасия, — поворачивается к моей спутнице. — Можете идти.

— Э‑ээ, что? почему? — растерянно вопрошает. — Я как представитель пресс‑службы должна присутствовать на интервью…

— Не переживайте, я справлюсь. Можете идти, — повторяет более настойчиво.

Опешившая от такого заявления Настя мгновение стоит, не шевелясь, а затем, бросив на меня последний предупреждающий взгляд, направляется на выход. Звук закрывшейся за ней двери бьет меня, словно хлыстом, заставляя резко дернуться.

Министр снова возвращает мне внимание и задерживается взглядом на моих ярко‑красных губах.

В полуобморочном состоянии я улавливаю терпкий запах его туалетной воды.

— Приступим? — ослепительно улыбается.