Эликсир для избранных

Москва, наши дни

Я отложил книгу в сторону. Мне требовалось какое-то время, чтобы осознать прочитанное. Теперь стало понятно, почему лизатотерапия была предана забвению. Обвинение скомпрометировало метод профессора Заблудовского. После того как Вышинский на всю страну объявил, что с помощью лизатов убивали людей, ни один советский врач не мог использовать их для лечения пациентов, тем более высокопоставленных. Оставался, правда, важный вопрос: лизатотерапия пострадала безвинно или все-таки нет? Менжинского действительно убили? Или это придумали в НКВД? Я вдруг вспомнил, как однажды в конце 80-х к нам в гости приехал младший брат отца, мой дядя, Глеб Иванович Кораблев. Жил он не в Москве, а в Волгограде, и навещал нас довольно редко. В честь дорогого гостя был дан большой семейный обед с обильной закуской и выпивкой. За столом, как водится, велись разговоры обо всем, в том числе и о политике. В стране вовсю шла перестройка, языки развязались, ругать советскую власть никто не боялся, и тема сталинских репрессий широко обсуждалась уже не только на кухнях, но и в газетах. Помню, как папа и дядя стали говорить о московских процессах и заспорили о том, почему подсудимые признавались в самых немыслимых злодеяниях. Отец мой Петр Иванович стоял на той точке зрения, что никаких преступлений и заговоров в реальности не было, что люди просто оговорили себя под пытками или поддавшись угрозам и шантажу. Дядя же Глеб считал, что совсем уж дыма без огня не бывает и что за обвинениями против оппозиционеров что-то, возможно, скрывалось. Просто в нужный момент это «что-то» вытащили и использовали для расправы с неугодными людьми. Папа сердился и говорил, что Глеб оправдывает репрессии. Дядя обижался и отвечал, что ничего он не оправдывает и что его позиция не апологетическая, а, скорее, агностическая: я точно знаю только то, что точно ничего не знаю… В этом месте папа начал смеяться, братья помирились и выпили водки…

Я всегда рассуждал как отец. Все обвинения, включая медицинские убийства, — выдумка НКВД, Менжинский и другие умерли своей смертью, а подсудимые оговорили себя. Собственно, я и теперь продолжал так думать… И тогда рождалась красивая концепция будущей статьи. Лизатотерапия была «невидимым подсудимым» на третьем московском процессе. Открытие, которое помогло бы людям справиться с болезнями, продлить жизнь и даже вернуть молодость, стало одной из жертв террора. Тоталитарный режим искривил линию развития, лишив нас выдающегося достижения научной мысли…

И все же я чувствовал, что червь сомнения поселился внутри меня. А что, если Левин и Казаков говорили правду? Что, если с помощью лизатов действительно можно было убить человека? И знал ли об этом Павел Алексеевич Заблудовский? И почему лизатами интересовался Любомирский? И не только он, а еще и человек по имени Стивен Лейн… Как во всем этом разобраться? Я закрыл книгу и взглянул на часы. Была уже глубокая ночь. Я встал, походил по кухне, чтобы немного размяться. Нет, хватит на сегодня вопросов!