Эликсир для избранных

Москва, наши дни

Разговор с Антоном добавил мне уверенности, и спустя пару дней я снова подступился к прадедову архиву. Вытащил из коробки журнал «Коневодство и конезаводство» за 1928 год и нашел в оглавлении статью за подписью Заблудовского.

К моему удивлению, статья языком своим и стилем заметно отличалась от трудов, собранных под твердым переплетом мемориального сборника. Там тексты были наполнены малопонятными научными терминами и отсылками к неизвестным мне авторитетам. Журнальная статья, напротив, была написана просто и очень ясно. Вот уж никогда бы не подумал, что буду с интересом читать про лошадей, но я действительно увлекся. Текст представлял из себя набор коротких историй-опытов, как правильно заметил Антон, кейсов. «…Гнедая кобыла Мина, рождения 1926 года, хромала на правую заднюю ногу, — читал я. — Диагноз — миалгия…» Интересно, что такое миалгия? Ладно, поехали дальше. «…Миалгия в области ягодичных мышц… Инъекция миолизата…» Так, миолизат — это лизат, сделанный из мышечной ткани, вспомнил я разъяснения Беклемишева. Молодец, Кораблев! Скоро станешь специалистом по тканевой терапии. Итак… «…Инъекция миолизата оказала положительное действие, хромота прекратилась. Миолизат применялся в августе, в сентябре было даже одно выступление… Четыре выступления зимой с лучшей резвостью…» Это была скаковая лошадь, догадался я. Дальше. «…Вороной жеребец Мародер, рождения 1927 года, хромал на левую переднюю ногу. Диагноз — миозит заостной мышцы. После инъекции миолизата хромота прекратилась. Мародер участвовал в летнем и зимнем сезонах с лучшей резвостью…» Ай да прадедушка! «…Гнедой жеребец Агроном, рождения 1926 года, с хронической слабостью и недостаточностью мускулатуры, усиливающимися вследствие непрерывного хождения по деннику, получил инъекции миолизата, которые оказали хорошее укрепляющее действие. Агроном принял участие в испытаниях. Когда же у него был диагностирован рецидив, то вторичное применение миолизата опять оказало положительное действие в отношении укрепления и поддержания тонуса мускулатуры плеч. Агроном имел девять выступлений в летнем сезоне, из которых три были на удлиненную дистанцию…»

Я прервал чтение и представил себе прадеда членом мафии, контролировавшей ставки на тотализаторе. Кличка — Профессор. Перед забегом он колол миолизат какой-нибудь темной лошадке, и та выигрывала вопреки всем прогнозам. Подставные люди срубали денег, а потом члены шайки делили бабло между собой. «Эх, какой сюжет пропадает!» — подумал я и стал читать дальше…

От скаковых лошадей прадед переходил к историям производителей. В статье фигурировал некий жеребец восемнадцати лет. За половой слабостью и общим упадком сил он был отстранен от работы. «…Сделана инъекция в яички препарата из тестикул быка. Результат: общий подъем сил, изменение внешности… В качестве производителя жеребец отбыл всю случную кампанию и в дальнейшем оставался на высоте молодости…» «Оставался на высоте молодости!» — повторил я про себя. Мне положительно нравился язык прадеда. «…По-видимому, способность оплодотворять у него повысилась, так как кобылы после первой же случки давали отбой, что у животных служит признаком происшедшего оплодотворения. По внешнему виду жеребец настолько изменился, что видевшие его говорили: «Его нельзя узнать»…»

В конце статьи Павел Алексеевич писал, что в подавляющем большинстве случаев лизаты давали положительный эффект. Мне нравилось, что он старался быть объективным, не отрицал неудач, выводы делал аккуратно, всюду вставляя осторожные «возможно» и «есть основания предполагать»… Я откинулся на спинку стула и несколько минут сидел неподвижно, обдумывая прочитанное. Нет, это не было похоже на шарлатанство.

Я снова взял в руки журнал. После статьи профессора Заблудовского шли заметки некоего ветеринарного врача Баумана. Это был человек серьезный. Он занимал пост заведующего Военно-материальной бактериологической лабораторией Приволжского военного округа. Это вам были уже не скачки, несерьезное развлечение, здесь маячила внушительная громада национальной безопасности. Доктор Бауман по-военному четко докладывал, что взял шесть орудийных лошадей «под опыт» и столько же — «под контроль». Лошади каждой пары были подобраны приблизительно одинаковой силы и одного темперамента. Кормили лошадей тоже одинаково — 6 килограммов овса и 7 килограммов сена в день. Рабочая нагрузка заключалась в ежедневной возке орудий по песчаной дороге на артиллерийский полигон, где производились учебные стрельбы. Расстояние от расположения артполка до полигона составляло десять километров, то есть лошади ежедневно проезжали с орудиями двадцать километров по тяжелой дороге. Подопытные лошади получали инъекции миолизата. В задаче спрашивалось… Впрочем, я уже предвидел результат. Подопытные лошади практически не потеряли в весе, а одна даже прибавила. В то же время все контрольные животные похудели, некоторые потеряли до 12 килограммов. У подопытных отмечалось повышение гемоглобина в крови, у контрольных — снижение. Но главное, по отзывам ездовых, подопытные животные работали с большей энергией, чем контрольные. Сам вид лошадей, получавших препарат, изменился: формы округлились, шерсть стала гладкой и блестящей, движения — более резвыми… Я захлопнул журнал. «Очень интересно! — размышлял я. — Теперь, по крайней мере, понятно, за что прадеду дали академика ВАСХНИЛ…»

Отложив в сторону журнал для конезаводчиков, я снова полез в коробку с бумагами. Попробовал почитать о том, насколько выросла яйценоскость кур в результате применения овариолизатов, но мне стало скучно. Перебирая ветеринарные журналы и адреса, преподнесенные Заблудовскому в 1930 году в связи с 25-летием научной деятельности, я вдруг наткнулся на небольшую книжечку, на обложке которой было написано «Журнал наблюдений». На форзаце стояла уже знакомая мне круглая профессорская печать, а на первой странице аккуратным, четким почерком было выведено «Опыт 1» и дата записи — 18 июля 1924 года…

«Собака-самец, по внешнему виду старая, 17–18 лет. Последнее время почти не выходила на улицу. Впрыскивание в яички препарата, полученного от быка. Постепенно у животного появился аппетит, улучшился общий вид, явилась подвижность. Половой подъем был полный: собака стала гоняться за самками и грызться с самцами…» В конце чернилами немного другого оттенка была сделана приписка: «Явления омоложения здесь сходны с описанием Штейнаха, Шмидта и др.». Я еще раз перечитал написанное. Потом встал из-за стола и вышел в прихожую. Подошел к книжным полкам, быстро отыскал черный шеститомник Булгакова. Том второй. «Собачье сердце». Где же это место? Где-то вначале… Вот оно. «…Пес собрал остаток сил и в безумии пополз из подворотни на тротуар. Вьюга захлопала из ружья над головой, взметнула громадные буквы полотняного плаката „Возможно ли омоложение?“»…