Сказка для Алисы

Мохнатые животные нетерпеливо замотали головами, и Кабрина, будто спохватившись, припала к земле, а затем бросилась к повозке. Остальные сородичи последовали её примеру.

– Запомни то, что я тебе говорила! – крикнула с крыльца Ульхунна, обращаясь к Кабрине. – Вскоре я навещу вас!

Она махнула рукой, и, к всеобщему удивлению, повозка с сидящими в ней людьми сама собой поднялась в воздух и теперь висела на уровне пояса, колёса при этом исчезли. Мохнатые животные, опустив головы, неспешной походкой побрели обратно в чащу.

– Ну вот, – шёпотом произнёс Тарет, провожая повозку взглядом. – Один – могучий воин и путешественник, вторая – великодушная и смелая… А я – достойный сын своего отца…

– Ты тоже благородный и храбрый, – с улыбкой толкнула его в бок Алета. – Так что…

Но тут Симунд окинул молодёжь выразительным взглядом, будто призывая их быть серьёзнее. Отчего-то могучий воин робел в присутствии Ульхунны, и, видимо, хотел произвести на неё благоприятное впечатление.

– Скажи, – обратился он к ведьме, – та девушка, Кабрина… Она сказала, что ты сказала, чтобы…

Чувствуя, что начинает теряться, Симунд закатил глаза и постарался перевести дух.

– Он хочет спросить, нас ли ты ожидала увидеть, – закончила за него Алета, бесстрашно взглянув ведьме в глаза.

– А кого же ещё? – с загадочной улыбкой ответила та. – Или ты думаешь, что, оказавшись на Тёмной стороне, сумеешь совладать с тем, что таится у тебя внутри?

Алета опешила.

– Но откуда… – растерялась она. – Ведь никто об этом…

Ульхунна вновь улыбнулась и жестом пригласила их в дом, после чего скрылась в проёме.

Когда путники уже начали подниматься по ступеням, ведьма вдруг снова высунулась, и, кинув взгляд на Хальтазара, обратилась к Симунду:

– Его оставь здесь, а то он, чего доброго, испугается и весь дом мне разнесёт.

Симунд нахмурил седые брови:

– Кто разнесёт? – с трудом соображал он.

– Тот, кто сидит у тебя на плече, – указала пальцем Ульхунна. – Пусть подождёт снаружи.

Услышав это, зверёк поджал уши и ещё сильнее прижался к шее Симунда.

– Да он же смирный, так что… – начал было тот.

– Пусть подождёт, – не повышая голоса, но твёрдо произнесла ведьма. – Ничего с ним здесь не случится, обещаю. Если будет себя хорошо вести, от меня и гостинец получит…

Тяжело вздохнув, Симунд спустился по ступенькам, и, кое-как оторвав Хальтазара от своей пышной, заплетённой в косы бороды, усадил его у подножия деревянной лестницы.

– Посиди здесь, друг мой, – обратился он к зверьку, пригладив его пушистую рыжую шёрстку. – Раз она сказала, что с тобой ничего не случится, значит, так оно и будет.

Почему-то Симунд верил Ульхунне, и, видимо, уверенность эта передалась и несчастному Хальтазару, который продолжал бросать на седобородого великана жалобные взгляды, но уже не пытался карабкаться по нему, чтобы снова устроиться на шее.

Тем временем Тарет и Алета скрылись в проёме. Заметив это, Симунд в спешке начал подниматься по лестнице – стоящая в дверях Ульхунна теперь ждала лишь его.

Внутри дом ведьмы оказался таким, как и можно было себе представить. Повсюду висели пучки трав, стояли стеклянные колбы с разными снадобьями, а в углу, согревая просторное помещение, потрескивала поленьями печь.

– Как только ты окажешься на Тёмной стороне, – обращаясь к Алете, сразу перешла к делу Ульхунна, – тёмная кровь, что течёт в тебе, даст о себе знать…

– И всё же не пойму, откуда ты знаешь о том, что мне предстоит? – медленно произнесла Алета, без стеснения рассматривая ведьму.

– Мне ведомо многое, – улыбнулась та. – Я не знаю, чем закончится твоё путешествие, – предвосхитила она возможный вопрос, – но я точно знаю, что ему суждено начаться… От этого теперь зависит судьба не только этого мира, но и того, что лежит в твоей дорожной сумке. А может, и не только их…

– А разве есть ещё миры? – удивилась Алета.

В ответ ведьма тихо рассмеялась.

– Есть, – кивнула она. – Были, есть и будут… Как тот, что когда-то был для меня родным…

– То есть как? – удивление Алеты возрастало.

Да и Симунд с Таретом все превратились в слух.

– Вам нужно спешить, – вместо ожидаемого ответа, вздохнула Ульхунна.

Алета хотела было продолжить расспросы, но ведьма решительно поднялась и направилась к деревянной полке, заставленной всевозможными склянками. Взяв ту, что стояла отдельно, будто заранее приготовленная, она протянула её юной «богине».

– Перед тем, как ступить в проход, выпей это, – произнесла она. – Это отгонит Тьму, до поры.

– То есть, потом она может вернуться? – встревоженно спросила Алета.

– Она всегда в тебе, – покачала головой Ульхунна. – Впрочем, как и в каждом из нас. А что будет дальше, зависит от тебя самой…

– А можно нам тоже какого-нибудь снадобья, чтобы мы могли пойти с ней? – встрял в разговор Тарет.

– Нет, – покачала головой Ульхунна. – Её предки, – ведьма кивнула на Алету, – были последними, что служили Сумеречному ангелу, Аваларту. Они не предали его и тогда, когда все отвернулись от него, посчитав слабым… Отсюда в них сила противится Тьме. Вы же, оказавшись там, не сумеете с собой совладать. Многих доблестных воинов, вроде вас, люди теперь почитают за тёмных богов.

– Почитают? – нахмурился Тарет.

– Опомнись! – сурово взглянула на него Ульхунна. – Неужели ты не видишь, что твориться в Мире, что творится у тебя под носом?! Близок час, когда Свет окончательно померкнет…

– И что… – начал было Симунд.

– Хватит расспросов! – оборвала его ведьма. – Вам пора в путь…

Решительным жестом она указала на дверь, давая понять, что на этом её гостеприимство заканчивается.

Симунд, Тарет и Алета молча поднялись со своих мест и прошагали к высоченной деревянной двери.

– Не ругайте меня за грубость, – смягчилась ведьма, – но не время сейчас для долгих рассказов да праздных расспросов.

«Сама же начинает, а потом у неё времени нет! – подумала Алета. – Ничего бы за час не случилось…»

Провожая гостей, Ульхунна спустилась с крыльца и наклонилась над вжавшимся в землю Хальтазаром, который прижал уши и от страха едва мог пошевелиться.

– Никогда не видела их так близко, – улыбнулась ведьма. – Но этот какой-то уж чересчур пугливый… Обычно они были чуть посмелее…

– А кто «они»? – с любопытством спросила Алета.

Симунд и Тарет поддержали её вопрос удивлёнными взглядами.

– Дарги, – ответила Ульхунна.

– Дарги? – переспросила Алета. – А кто это?

Ведьма одарила её лукавым взглядом своих огромных глаз.

– Ну вот же, перед тобой сидит! – усмехнулась она, указав на зверька пальцем. – Забавный такой, с удовольствием себе бы завела, если бы могла позволить…

– А что, они такая редкость? – удивилась Алета.

– Ага, вроде того. Редкий вид, и довольно умные… Идеальный питомец, можно сказать, – рассмеялась Ульхунна.

Ведьма собиралась было продолжить, но вновь будто спохватилась. Казалось, какая-то тревога то и дело подгоняет её, не даёт её мыслям уйти в сторону.

– Вам нужно долететь до двух чёрных скал, что в часе пути отсюда, – произнесла она. – Встаньте меж ними, а потом обойдите ту, что слева, двигаясь слева направо. Пройдите к правой, и обойдите её справа налево. Вот такую петлю совершите три раза, а затем встаньте меж скал и трижды хлопните в ладоши. Так вам откроется путь на Край Мира…

Симунд удивлённо воззрился на Ульхунну. Признаться, он не ожидал, что достичь этого самого Края можно лишь таким мудрёным способом. А что было бы, не встреть они эту странную ведьму?

– Идите! – решительно произнесла она. – Времени почти не осталось…

Симунд, Тарет и Алета приняли эту последнюю фразу на свой счёт. Быстро отвязав крылатых скакунов, они вскочили в сёдла и стремглав помчались на Север, туда, куда указала ведьма.

Она же, проводив их взглядом, стала тяжело подниматься по ступеням.

Подойдя к столу, Ульхунна трясущимися руками налила себе отвара из глиняного кувшина, и отпила полчашки.

«Не поможет! – мелькнула в голове мыль. – Ведь ты теперь возвращается только тогда, когда она позволяет!»

«Нет!» – возразила она сама себе.

«Да! Так оно и есть! – рассмеялся внутренний голос. – А может, она просто играет с тобой? Может, плетёт с твоей помощью свои интриги?!»

«Нет! Замолчи!» – пыталась сопротивляться та, что в этом мире звалась Ульхунной.

«Почему же ты боишься смотреть в зеркало? Ведь ты боишься, не так ли?»

«Не боюсь…»

«Боишься! Боишься, что она возьмёт верх над тобой!»

«Нет!»

«Правильно, нет… Ведь ей незачем брать верх, когда ты и так целиком в её власти!»

Будто не имея сил сопротивляться, Ульхунна заглянула в чашку, где ещё оставался отвар, который призван был помочь. Вместо подергивающегося рябью отражения на неё взглянули огромные и жёлтые, словно пылающие солнца, глаза, а пепельное лицо, лишённое рта, будто разразилось зловещим смехом.

Ульхунна набросила на свои мысли непроницаемый покров. Она погрузилась в самые глубокие недра своей души, туда, куда не доставал прожигающий насквозь взгляд её собственного отражения.

«Ещё посмотрим, кто с кем играет, солнцеокая ты моя, – внутренне улыбнулась она. – Сегодня я верну тебя, а ты будешь думать, что твоя взяла… А пока я всё же провожу этих горемык, да заодно полюбуюсь на зрелище, что не видывала уже много тысяч лет».

Но и тёмная сущность, что звалась Виргой, усмехалась и торжествовала внутри, в своей оболочке, недоступной мыслям той, другой своей части. Их вечное соперничество, в котором, пожалуй, тяжело было отличить поражение от победы, не прекращалось ни на миг…

Отражения… Всё это лишь бесплотные копии того мира, что был реальным… Был… Когда-то…

Она и две её сестры, выдернутые из Небытия, словно переродились и больше не принадлежали себе. Будто какая-то неведомая сила направляла их, используя как инструмент в своих руках. И в каждой из Сумеречных норн боролись Свет и Тьма. Словно метеоры, они пронзали миры, оставляя в каждом свои тени. Они плели их судьбы, сами вплетаясь в них. Так было и здесь, в этой бинарной системе, где один из миров, созданный расщеплённой на части Волей, породил второй из того, что осталось, в тщетной надежде хоть что-то исправить… Очередной акт этой бесконечной пьесы. Маленькая сценка, лишённая цели и смысла… И всё же её предстоит доиграть…