Ихор. На север

Эос злобно усмехнулся в своих мыслях. Эла повелась на провокацию и поплатится за это. Предвестник не медля вонзил один из ножей ей в руку. Кинжал выскользнул из обмякшей кисти и та немедленно ретировалась отпрыгнув на пару метров назад. Обсидиановое лезвие рухнуло на землю поднимая в воздух пыль. Эос лишь мельком посмотрел на кинжал, отбрасывая его в сторону.

Оппоненты встретились глазами, Эос преисполненными уверенностью глазами смотрел на обеспокоенное лицо Элы. Она поднесла раненое запястье к лицу и зубами вытащила застрявший в ней окровавленный нож. Даже не поморщившись она выплюнула его на земь.

Оставшимся клинком подрезав ремешок, мантия мягко приземлилась, сложившись гармошкой. Облик, что скрывался под мантией оказался довольно простеньким. Кожаный кафтан прикрывал корпус девушки, а талия была обтянута несколькими ремнями, на которых висело еще две дюжины метательных снарядов, но другого оружия разглядеть не получалось. И… ее руки действительно были очень длинными, кисти рук доходили почти до колен и свисали словно лианы.

Эос в ответ сделал тоже самое. Расстегнув застежку на своей шее, плащ с тяжелым звуком грохнулся на землю поднимая слой пыли и обнажая тяжелое обмундирование предвестника и его оружие. Ножи удобно устроились по бокам кирасы, на поясе с одной стороны покоились пара стилетов, а с другой стороны ожидал еще неиспользовавшийся ранее Карантир. Но похоже в этом бою он и не понадобится.

Убрав ножи на свои места, Эос с голыми руками побрел в сторону противника. Каждый его шаг создавал маленькую волну, словно бы расчищая путь для его тяжелого тела. Эла на против стояла на месте приняв боевую стойку, которая была возможна с ее одной рабочей рукой.

Простая ходьба Эоса сменилось рывком, которым он моментально сократил расстояние. Эла сделала встречный выпад, но было уже поздно. Эос, словно повторяя ее прошлые движение, ушел из под удара и схватился за ее руку. Одним легким болевым движением он вырвал ее последнее оружие и отбросил в сторону продолжая наступать.

— Черт… — Послышался тихий оклик.

Вампирские клинки были выбиты из ее рук, что ознаменовало конец второго этапа. Теперь пора с этим заканчивать.

Бой перешел на рукопашную. Стоя прямо в плотную Эла не могла нанести достаточно быстрый удар, ей приходилось оттягивать руку далеко назад, что делало каждое ее движение до прозрачности предсказуемым. Рука Элы, зажатый в кулак, пронесся мимо Эоса, тот блокировал ее одной рукой, в то время как вторая рука начала молотить ее живот. Первый удар прилетел в солнечное сплетение, отчего та невольно согнулась от боли и нехватки воздуха в легких. После, коленом он протаранил ей живот. Эла рухнула на колени не выдержав такой натиск. Эос отпустил ее руку, посчитав это достаточным.

Эос даже удивился, когда ему удалось так легко победить. Его предположения о высокомерии и черезмерной эмоциональности Элы оказались верными.

Эла, тяжело дыша, злобно посмотрела прямо в глаза Эосфороса и тихо проговорила.

— Ты… за это еще поплатишься…

…

Графство Сомерсет.

Близ северных берегов.

Филип Корнелий де Плесье.

По пустынной местности на дорогах рысью двигалась сотня тяжелых фризских лошадей со всадниками-рыцарями в седле. Каждый из их доспехов был украшен голубыми полосами на их блестящих доспехах и синими перьями на изящных шлемах. Каждый из них без исключения был вооружен строго одним и тем же оружие, на поясе полуторные мечи, а в руках длинные кавалеристские копья поднятые высоко вверх. Их идеальная осанка и строгие доспехи не могли оставить равнодушным никого, ни простых крестьян и горожан Сомерсета испытывающие благоговение, ни противники, испытывающие ужас при виде несущейся на них тяжелой конницы орденоносцев.

Отборные рыцари следовали за одним из них, чьи доспехи разительно отличались от прочих, что двигались рядом с ним. Его латы блестели на солнце волнами цвета морской бирюзы, напоминая собой пенящееся море. Прочнейшая дамасская сталь, которую только можно изготовить без использования тауматургических сплавов и металлов. Армет украшен плюмажем из длинным вспушенных сине-голубых перьев. А за спиной развивался дорогой бархатный плащ в той же цветовой гамме с изображением фамильного герба на нем. Корнелиевский белый стриж летящий по небу раскинув снежные крылья.

— Магистр Филип, могу я к вам обратиться? — Прозвучал грубоватый мужской голос от одного из рыцарей подъехавший поближе на своем рысаке.

Филип Корнелий де Плесье происходил из дворянского рода и являлся магистром ордена "Голубых кровей" и обращаться к нему только по имени и статусу было верхом невежества. Любой другой дворянин, не смотря на его рыцарский статус, отрубил бы ему голову за такое, но Филип сам пожелал, чтобы его называть только по имени. Его соображения были не дружеские, как командир и как магистр он был строг в своих словах, стараясь поддерживать со своими подчиненными отношения начальника и подчиненного. Соображения были чисто прагматичны, если каждый подчиненный ему рыцарь будет обращаться к нему используя его полное имя, а именно, Филип Корнелий де Плесье де Бристоль Свельфесткий Скоророжденный, то отдача приказов во время напряженной битвы могла бы сильно затянуться и поэтому отдал приказ, называть его по имени во время боя, да и в мирное время его звали так же, чтобы привыкали.

Магистр Филип коротко кивнул и его подчиненный начал излагать.

— Я не понял некоторые вещи в ваших решениях. Вы без всяких трудностей могли снарядить до двух тысяч рядовых рыцарей и взять их с собой, но обошлись лишь горсткой всадников. Почему?

Такой вопрос был более чем глупым, более или менее опытный воин имевший дело с варварами, которые регулярно терроризируют берега Сомерсета, не стал бы задавать столь нелепый вопрос. Всадник, задавший этот вопрос, был в звании маршала и магистр до сих пор удивлялся, как он допустил такого некомпетентного человека на столь важный пост. Хотя, он сам знал ответ, этот маршал так же происходил из дворянинов и имел широкие связи в правительственном кругу.

Правительственное устройство Сомерсета состоит из двух палат. В палату совета набираются люди контролирующие семь округов в пределах графства, чаще носящие титулы виконтов и баронов. Они безусловно участвуют в политике графства, однако конечное решение всегда за второй палатой. Графская палата по факту состоит из одного человека, самого графа (помощники не в счет), именно этот человек решает как быть и не быть его маленькому государству. По факту, Филип этим графом и является. В идеале к нему нужно обращаться граф-магистр, но солдаты обращаются к нему как к магистру, а госслужащие как к графу, самому Филипу так было проще разделять военные и политические вопросы.

Если честно, то Филип не хотел принимать в свои ряды новоиспеченного рыцаря по имени Карл Элфорд де Лидс, но по рекомендации совета он принял его и возвел до маршала, после чего сильно пожалел об этом. В первой же битве против вторгнувшегося племени зверолюдей, Филип доверил под командование Карла три сотни всадников. Какого было удивление магистра и его свиты, когда этот идиот помчал доверенных ему всадников прямо в лоб, хотя было очевидно, что это была ловушка. Карл подумал, раз уж центральные ряды противника стали тоньше, то он сможет легко его прорвать, разделив тем самым армию зверолюдей на две части. Но зверолюды были готовы к такому и вырыли лунки перед своими рядами. Три сотни дорогих и крепких фризских лошадей ждала настоящая агония, те ломали свои копыта и сбрасывали всадников с седел, а затем их топтали наступавшие сзади рыцари неспособные мгновенно остановиться. Все три сотни рыцарей взяли в окружение и магистру с его свитой оставалось лишь смотреть как его лучших воинов забивали на убой.

С тех самых пор магистр Филип просто мечтает избавиться от маршала Карла и даже строит планы над этим, выискивая лучших скрытных убийц которых только может найти, но до сегодняшнего дня он не решался сделать этого. Дело в том, что Карл стал маршалом по просьбе совета и если он убьет его у всех на глазах, то это станет отличным предлогом для восстания аристократии, но другое дело, если Карл погибнет в бою. Но, как назло, как бы часто Филип не отправлял его на самые опасные участки битвы, он всегда возвращался живым, что ненашутку злило магистра. Граф-магистру будто и этого не хватало, как на берега начали высаживаться северяне и грабить прибрежные поселения и даже города-крепости.

Магистр Филип не хотел отвечать на его глупый и посредственный вопрос, более того, будь на то его воля, он бы оставил Карла в магистрате в городе Лестер, что формально была столицей. Магистра спас второй подъехавший маршал по имени Итан Одли. Магистр сразу его узнал, не только по сравнительно молодому голосу но и по внешнему виду. Маршал Итан тоже носил армет, но его задняя часть была вытянутым козырьком, так же на поясе звеня цепью болтался моргенштерн и каплевидный щит за спиной.

— Маршал Карл Элфорд де Лидс, — со всем почтением обратился тот — магистр Филип отправил большинство войск на защиту прибрежных поселений и прилегающие к ним земли. Северяне обладают мобильными кораблями и могут появиться где угодно и лучше перестраховаться, чем потом жалеть об этом.

А вот маршал Итан нравился магистру куда больше чем его коллега Карл. Итан Одли сын простого фермера коих в Сомерсете абсолютное большинство и возможно он, так же как и его отец, до конца своей жизни работал вспахивая поля для аристократов и кормя армии. Но во время восстания группы аристократов, пятая часть рыцарей ордена стала сражаться на стороне восставших и пришлось забивать образовавшуюся брешь кнехтами-призывниками, которая по сути должна была стать пушечным мясом. Так и было под командованием магистра Филипа, конечно, ему не нравилось жертвовать людьми, которые по факту кормят его государство, но другого выбора у него не было. Однако, среди всех прочих выделялся паренек который добровольно пошел на службу в армию граф-магистра.

Тогда ему только исполнилось восемнадцать лет. Филип был удивлен, что этот хилый парень был готов отдать лучшие годы своей жизни войне, ведь сам магистр когда был молод любил бездельничать и читать книги. Уже в бою парень показал себя способным воином. Юный мальчишка умудрился выжить сразу в нескольких атаках, стоя в первых рядах. Филип просто не мог взять и отпустить столь способного солдата на волю и предложил ему вступить в орден "Голубой крови" в качестве его личного оруженосца. Спустя десять лет он стал маршалом и сейчас находится рядом с ним как личный телохранитель.

Пусть маршал и подразумевает под собой командование над крупным подразделением рыцарей или даже целой армией, Итан не обладает отличительными стратегическими и тактическими качествами, но это не мешает ему видеть всю картину целиком. Он хорошо понимает, когда стоит наступать, а когда лучше всего отступить, что делает его ценным телохранителем магистра. В пылу сражения Филип может не уследить за обстановкой, но Итан всегда на чеку и много раз спасал магистра из передряг.