Царь! Просто Царь!

Глава 13

Аскольд Дир жаждал реванша. Оставшаяся ему верной дружина, захваченная при бегстве из Киева казна, а также появившиеся союзники, позволяли ему думать об этом. И не только думать, но и всерьез рассчитывать на успех. Он знал, что с Олегом в Киеве осталась незначительная сила – его родной хирд и немногие из тех, на кого у Олега хватило серебра и золота для найма в киевскую дружину. Аскольд мыслил категориями, типичными для его времени. Для него, вне всяких сомнений, встреча новгородского войска с войском вяземского князя закончилась поражением первого. А то, что там крови не пролилось, так это всем известная причуда вяземского князя, не желавшего проверять крепость своего войска в горниле сражений, всячески избегавшего их и добивавшегося побед исключительно за счет колдовства и помощи темных богов. Наверняка и в этот раз было так же. Иначе чем объяснить пропуск новгородцев к Днепру и резкое уменьшение численности Олегова войска? Все просто – Олег отдал часть казны вяземскому князю и с ним пошли лишь те, кому он мог заплатить. Сколько новый киевский князь мог взять добра в полюдье, Дир вполне обоснованно представлял. И эта сумма его не пугала. У него самого сейчас было примерно столько же. Только уже не в товаре, а в золоте и серебре. Дир еще бы больше уверился в успешности похода, если бы знал, что значительную долю из полюдья Олег должен отдать вяземскому князю за участие в проекте строительства канала «Угра – Десна». Правда, не знал он и о планах Олега и Сергея. Совместных планах. Поэтому зимой начал активно готовиться к походу на Киев, не слишком скрываясь.

Олег же ни минуты не сомневался в том, что придется встретиться в поле с бывшим соплеменником и киевским князем. Поэтому, передавая зимой казначею вяземского князя свою долю серебра и золота, счел необходимым поделиться опасениями с Сергеем.

– Он уже готовится, – подтвердил Сергей. И тут же добавил, отвечая на невысказанный вопрос: – Можешь не сомневаться – придет обязательно. Люди Никодимова свой хлеб не зря едят. Сведения начали поступать еще осенью, Дир выбирал союзников, его люди искали охотников по обоим берегам Варяжского моря. А сейчас уже сомнений нет.

– Так может, подождешь годик? Отсрочишь оплату моей доли?

– Время для нас важнее. Я не говорю даже об отдаленных, стратегических целях. Сейчас – представь путь купеческого каравана из Хамлиджа в Киев. Это либо через волок у Саркела, через два моря и вверх по Днепру. С учетом днепровских порогов. Либо самое короткое: вверх по Итилю, Оке, Угре, Вязьме и уже по Днепру на юг до Киева. А так мы фактически два моря исключаем из пути. Сразу Итиль, Ока, Угра, Десна и вот он, Киев. Реально время – деньги. Нужно строить! Нам еще много придется строить. И маршрут, названный мной, мы еще основательно сократим. Я надеюсь, в недалеком будущем. Что касается твоих опасений. Твои силы Дир давно посчитал, и они уже являются базисом для определения затрат на поход. Вот пусть так и считает. А мы ему сюрприз подготовим. Как только поступят данные о численности его войска, думаю, не будет для нас большой проблемой помочь тебе. Единственное, чего хотелось бы, так это того, чтобы не спугнуть его раньше времени. Поэтому, мне кажется, лучше даже немного опоздать, дать ему возможность втянуться. А помочь я тебе помогу, даю слово.

Слово Сергей сдержал. Незадолго до таяния снегов и подъема рек в Киев из Вязьмы пришла подмога – князь Сергей выделил в помощь союзнику тысячу варягов. Да и Гинтовт не остался в стороне – от него пришло три сотни копейщиков и две сотни лучников. Командовал этим войском воевода Чтибор Беломирович. В городе для такого количества воинов места не нашлось, и вязьмичи стали лагерем поодаль стен Киева. И сразу же после прихода Чтибор по согласованию с Олегом силами лесовиков-литовцев организовал вокруг города заставы и секреты с целью не допустить утечки информации об усилении киевского войска. Олег, со своей стороны, запретил выезд из города комулибо, включая гостей. Все это было продиктовано желанием одномоментно решить вопрос с Аскольдом Диром и его возможными союзниками в Киеве. В принципе, принятые меры не слишком осложнили жизнь горожан – санные купеческие караваны ушли заблаговременно, не дожидаясь распутицы, а новые уже лодейные ждали схода льда и открытия летних торговых путей. Поэтому население отнеслось к ущемлению их прав достаточно спокойно. И эти меры дали результат. Секреты поймали нескольких тайных гонцов, посланных предупредить бывшего князя. Через них вышли на бояр, жаждавших его возвращения.

Еще пара недель ожидания, и, наконец, караульный на городской стене заметил дым в верхнем течении Днепра. Этот дым означал, что примерно через час к городу подойдут недруги. Ударило било, и в городе немедленно возникла суета. К северным воротам потянулись ратники, из ворот детинца в том же направлении выехала во главе с князем кавалькада всадников, у палаточного городка вязьмичей под окрики сотенных на глазах росли квадраты одоспешенного войска. У всех этих людей в движениях чувствовалась устремленность, в отличие от обывателей. Здесь же царила легкая паника. Хотя еще с осени по городу упорно ходили слухи о неминуемом приходе старого князя с подмогой, известие о его появлении, как обычно, оказалось неожиданным. Кто-то торопливо закрывал ворота и ставни на окнах, а кто-то, наоборот, бежал к стенам, в надежде не пропустить зрелище кровавого сражения, нимало не заботясь о том, что там он может мгновенно из зрителя превратиться в участника.

Когда идущее на лодьях с верховьев Припяти войско бывшего князя появилось на водной глади Днепра в виду Киева, на берегу в ожидании его уже стояло войско князя Олега Вещего. И увиденная Аскольдом Диром картина вызвала у него озабоченность. Он рассчитывал на гораздо меньшую численность киевской дружины и, главное, не ожидал увидеть ее в поле. Будь войско Олега тем, на что рассчитывал Дир, оно должно было стоять на стенах. Если, конечно, Олег не собирался затягивать свой жизненный путь и выйти в поле и быстро умереть. А стены… что стены? И ему, в недавнем прошлом киевскому князю, они не сильно помогли. И точно так же не должны были помочь Олегу.

Хотя, подойдя к городу поближе, Аскольд понял, что и эти его надежды были тщетны. Прямо на его глазах были выброшены за стены и повисли в петлях, высунув синие языки, люди, которые должны были открыть городские ворота. Не последние, между прочим, люди города Киева. Бывшие люди. Но отказываться от начатого он не собирался. Не мог. Отказ был бы равносилен смерти. И смерти позорной от рук своих же людей. Еще раз окинув взглядом стоявшее на берегу войско и прикинув, Аскольд понял, что силы приблизительно равны. Если не считать лучников и легкую пехоту Олега. А он рассчитывал минимум на трехкратное преимущество. Пока его войско высаживалось, и дружина Олега этому не препятствовала, Аскольд продолжал осматривать войско врага. И чем дольше он это делал, тем больше мрачнел.

В «стене» напротив, под знаменем Рюрика, он видел таких же варягов, что привел и он. Только у Олега воины были в отличном доспехе, в основном работы вяземских кузнецов и с их же оружием. Ну, не мог Олег за эти полгода столько нанять воинов и вооружить таким оружием! А далее было еще хуже. Перед «стеной» стояли легкие пехотинцы с сулицами, а позади войска лучники. Все в одинаковой форме. Не хватало только пурпурных плащей, чтобы однозначно заявить о присутствии здесь вяземского князя. И эта мысль ставила Аскольда в тупик. Какой интерес вяземскому князю влезать в свару между двумя хирдманами конунга Рюрика?

Пока Дир размышлял, его войско высадилось и построилось напротив Олеговой дружины. Между соперниками расстояние было немногим более полета стрелы, и воины уже вовсю перекрикивались через кусок поля, которое в ближайшее время будет обильно полито кровью одних и других. Причем ругани не было, иногда даже раздавался смех, который зачастую подхватывали обе стороны. Не к чему ругаться и злословить друг с другом, когда напротив стоят не только знакомые, а зачастую и родственники. Просто сейчас они были наняты на работу противниками, поэтому ничего личного – это просто работа. И обе стороны собирались ее сделать добросовестно. Главное, никто не попрекнет ни мертвых, ни живых в бесчестии. Они, варяги, подрядились на эту работу и они ее сделают во что бы то ни стало! А там, как боги решат, – кому сегодня жить, а кому умирать.

Перед киевским войском в латном доспехе без шлема, в одиночестве и молча, ни во что не вмешиваясь, стоял Олег. Аскольд интуитивно понял, что он ждет его. Подошел.

Олег тяжело посмотрел на него и произнес:

– Ты понимаешь, что сейчас прольется кровь нашего племени? Что воины, что умрут сегодня на этом поле, уже никогда не встанут в строй рядом с нами? Зачем тебе это? Я отпустил тебя с казной – живи!

– Ты отнял у меня город.

– А ты и не имел на него права. Тебе позволили попользоваться им, радуйся этому. Ты – не кровей конунгов. Ты простой хирдман конунга Рюрика. А я – его кровь. Со мной тут его жена и его сын. Я обещал конунгу, что его сын тоже будет конунгом. И я выполню это.

– Вот кто тут конунг – сегодня и решится.

Олег вздохнул.

– Значит, ты хочешь крови. Ну, тогда, – Олег кивнул на поле между дружинами, – вызываю тебя на хольмганг!

– Я знал, что ты так поступишь, – усмехнулся Аскольд. – Правда, рассчитывал, что это произойдет при других обстоятельствах. Но это ничего не меняет. Мне воины поклялись богами, что выполнят мою волю в любом случае.

Олег насторожился.

– Что ты имеешь в виду?

– Сражение не состоится только в одном случае – если ты сдашься и отдашь мне Киев. Но это было невероятно изначально.

– Этим ты мстишь не мне – ты мстишь племени.

– Мне уже будет все равно.

Олег подошел вплотную.

– Ты свое посмертие хочешь залить братской кровью? Так знай – умереть можно по-разному. Можно со славой – с оружием в руках, а можно принять смерть позорную.

Олег, неотрывно глядя Аскольду в глаза, прошептав, добавил:

– Боги не примут тебя. Это я тебе обещаю – Олег Вещий.

Олег развернулся и, уже уходя, бросил через плечо:

– Готовься к смерти.

У дружины его ждали Чтибор, его воевода Олаф и Горислав, тот самый кривич, что стоял с Олегом плечом к плечу в несостоявшейся битве на берегу. Горислав решительно поменял жизнь, примкнув к дружине Олега и став его ближником.

– Что? – вопросом встретил князя Чтибор.

– Он взял клятву, что его дружина будет биться, даже если он умрет, – невесело ответил Олег.

– Я могу… – попытался предложить варианты решения проблемы Чтибор.

– Нет! – прервал его Олег, даже не выслушав. – Здесь методами князя Сергея действовать не получится. Придется биться честно – стена против стены.

И помолчав, добавил, как бы про себя, ибо все понимали ситуацию:

– Это вопрос чести. – И уже обращаясь к Чти-бору: – Убери копейщиков и лучников.

Чтибор уважительно кивнул головой и подал команду. Литовцы, проходя сквозь строй расступившихся варягов, с недоумением посматривали на своего воеводу, не понимая, что случилось.