Клиника

64

Подтянув колени к груди, Эми села на кровати. Капли дождя били в железную решетку, отлетая в оконное стекло; лес словно накрыло огромным черным покрывалом. Свет в клинике уже выключили, однако спать Эми еще не хотела, да и не могла.

Вернувшись из ванной, она еще раз проверила комнату Гейнор. Той по-прежнему не было. Теперь группа недосчитывалась уже двух женщин. Ее подруга дрожала над своей одеждой, как никто другой, и по доброй воле чемодан никогда не оставила бы. Эми бросила взгляд на висевший на крючке костюм от доктора Кавендиш. Грубая бежевая туника и расклешенные штаны выглядели комично. С чего доктор решила, что Эми пожелает такое носить? Вернувшись в спальню, она немедленно переоделась в нестираные легинсы и платье, в котором приехала в Гристорп. Легинсы обвисли на коленях, да и платье уже не облегало бедра, как прежде. Подняв руку, Эми понюхала под мышку и скривилась от запаха застарелого пота и грязи.

Зашитую рану внезапно пронзила боль, и Эми, уткнувшись в колени, вскрикнула. Ким успела положить на тумбочку таблетки на ночь, однако боль они снять не могли, и Эми к ним не притронулась. Не хотелось утром чувствовать себя одурманенной, так и упасть снова недолго. Похоже, она потихоньку сходит здесь с ума, а таблетки лишь усугубляют ее состояние.

Пошарив в сумке, она обнаружила несколько старых рецептов, мятый негодный тампон и открытый бальзам для губ. Провела пальцами по дну сумки, рассчитывая нащупать завалявшуюся таблетку аспирина, однако выудила лишь несколько шоколадных крошек и обертку от эклера.

Головная боль все усиливалась, и Эми, выбравшись в коридор, постучала в комнату Одри. На первый стук никто не откликнулся, и ее пробил приступ страха: неужели соседка тоже исчезла без следа? Потом дверь со скрипом открылась, и из спальни выглянула Одри.

— Извините, если разбудила. Не найдется ли у вас парацетамола или аспирина? Голова просто раскалывается, — прошептала Эми.

Одри с отвисшей челюстью глянула на ее лоб.

— По-моему, рана отекла от горячей воды, а так ничего особенного, — успокоила ее Эми и, коснувшись шва, тихо вскрикнула.

— Ну, тебе виднее, — пробормотала Одри. — Заходи, не впускай холод.

Включив карманный фонарик, она пошарила в ящиках тумбочки. Эми осмотрелась в комнате. На подоконнике стояла небольшая фарфоровая статуэтка Девы Марии с младенцем. Занавеску Одри подоткнула под ее основание. На тумбочке, рядом с пустой чашкой, лежала Библия. Видно, хозяйка комнаты пила чай — края чашки были окрашены коричневым.

— Думала, у вас изъяли чайные пакетики, — заметила Эми, указав на улику.

— Кто хочет — тот всегда найдет, — сухо буркнула Одри.

— Гейнор нет в комнате. Вы ее не видели?

— Наверное, опять в лесу, шляется, задрав юбку. Охмуряет охранников.

Кровать Одри была застелена выцветшим розовым покрывалом. Вязано крючком… Сколько труда и терпения!

— Покрывало связали сами?

— Убила на него два месяца. Я тогда была беременна Лаурой. Уж сорок лет прошло.

Женщина поморщилась, открыв нижний ящик тумбочки.

— Что с вами произошло, Одри? Я имею в виду синяки на теле. Заметила, когда мы сгоняли вес в душевой.

Одри бросила на нее подозрительный взгляд, затем коротко кивнула, и Эми рассмотрела под цветастой ночной рубашкой тяжелый золотой крестик, висевший между грудями.

— Вошла в одну волшебную дверцу, — фыркнула Одри и, заметив недоумение на лице Эми, продолжила: — Думала, что выхожу замуж за принца, а он оказался чудовищем. Вот такая сказочка.

— И давно он с вами так обращается? — сдавленно спросила Эми.

— Ну, я тогда еще не забеременела первенцем. Выходит, сорок три года.

Эми потрясло и даже разгневало ее равнодушие.

— Почему же вы от него не ушли?

— Странная история. Таким женщинам, как я, частенько задают подобный вопрос. Почему не уходишь? А правда, почему? Разве сложно бросить мужа, когда у тебя на руках двое детей, и начать все заново? Задают и другой вопрос: как вы позволили мужу вас бить? Похоже, в этом виноваты сами женщины…

— Извините, я просто…

Тяжело сглотнув, Эми поняла, что как раз эти два вопроса и вертелись у нее на языке. Любым из них она возложила бы ответственность за происходящее на саму Одри. Почему вы ничего не исправили? Почему не приручили этого монстра?

— Люди, подобные моему мужу, далеко не глупы. У меня нет ни близких родственников, ни друзей, к которым можно было бы сбежать. Об этом он позаботился. Опять же, такие метаморфозы происходят не в одночасье. Никто меня в этот брак не заманивал. Знаешь, обычно решаются все бросить, когда остаться опаснее, чем уйти.

— Но теперь-то вы с ним расстались? Потому и приехали сюда?

Одри кивнула, теребя в руках крестик.

— Здесь я искала тишины и покоя; рассчитывала, что будет время все обдумать.

Эми помолчала, пытаясь переварить рассказ Одри, затем переключилась на события дня сегодняшнего.

— Значит, вы ушли от мужа, Гейнор бросил ее друг. Родители Жасмин живут в Германии, мужья Кэролайн и Вики погибли, а меня мать отправила в клинику на максимально возможный срок. Боюсь, она не станет лезть из кожи вон, лишь бы поскорее вернуть доченьку домой. Кто забеспокоится, если мы зависнем здесь надолго?

— Зачем ей нас задерживать? — Одри покачала головой. — Заставить доплатить за дополнительное время доктору не удастся, да и потом сюда рвется целая толпа новых кандидаток. Через некоторое время мы уедем, а наше место займет другая группа. По-моему, у тебя просто разыгралось воображение.

— Я не сегодня начала дергаться по этому поводу.

— Извини, дорогая, но у меня ничего подходящего нет, — сказала Одри, закрывая ящики. — Наверняка у доктора найдется обезболивающее. Она сейчас проводит экскурсию для какой-то журналистки — мне даже удалось расслышать пару глупых вопросов о палатах, обитых войлоком, и смирительных рубашках. Скорее всего, кабинет открыт, так что тебе лучше поспешить.

Опять красться по темным коридорам?.. Впрочем, голова болела так, что выбора не оставалось. Кроме того, Эми точно знала, в каком ящике стола лежит аспирин.

— Хотя я не уверена, что обезболивающее сработает. Тебе лучше съездить в больницу и показаться специалисту.

Эми хотела было поведать о Жасмин и давно закрытой больнице Гристорпа, однако Одри уже улеглась в постель.

— А насчет Гейнор не беспокойся. Наверняка скоро вернется с размазанной помадой, — подала она голос, остановив Эми у двери.

Эми с порога бросила взгляд на переливающуюся открытку с изображением Иисуса с ягненком на плечах, висящую над кроватью Одри. Выражение лица Господа под разными углами зрения менялось: он то выглядел озабоченным, то словно благословлял. Выйдя в коридор, она вспомнила притчу, которую им рассказывали в воскресной школе. Спас Господь ягненка или приготовил на заклание? Хорошо бы верным оказался первый вариант.