О мышах и людях. Жемчужина. Квартал Тортилья-Флэт. Консервный Ряд

II

Слово – это знак и морок, и мороком оплетены люди, встречи, фабрики, и деревья, и цветы, и пекинцы. Вещь становится Словом и оборачивается Вещью, но уже новой, оттого что она вошла в сказочную мережу. Слово заглатывает Консервный Ряд, переваривает, сблевывает, а Ряд уже вобрал ослепительный плеск зеленого мира и поднебесно-лазоревых озер. Ли Чонг не просто бакалейщик-китаец, какое там. Наверно, Ли Чонг – само зло, уравновешенное добром, – азиатская планета, которую держит на орбите рука Лао-цзы и тащит от Лао-цзы центробежная сила кассы и счетов, – и Ли Чонг кружит, парит во взвеси между товарами и духами предков. Он сурово отстаивает банку фасоли, он нежно созерцает кости деда. Ибо Ли разрыл могилу на Китайском мысе и нашел там желтые кости и череп с налипшими седыми волосками. И Ли аккуратно сложил кости, бедренные и берцовые, и между ними поместил череп, так чтоб его покоил таз, а по бокам изгибались ребра. А потом Ли Чонг отправил хрупкого упакованного деда западным морем в освященную предками землю.

Мак с ребятами тоже кружат по своим орбитам. Каждый – Добродетель, Нежность и Краса в увечном безумии Монтерея, того всеобщего Монтерея, где, мучась страхом и голодом, все портят желудки в борьбе за ежедневный обед и, распаленно ища любви, делают себя для нее непригодными. Мак с ребятами – каждый – Добродетель, Нежность и Краса. В мире, где правят страдающие язвой тигры, где топчут торные дороги тупые волы, где рыщут слепые шакалы, Мак и ребята запросто обедают с тиграми, ласкают шалых телок и собирают хлебные крошки для чаек, летающих возле Консервного Ряда. Что пользы человеку весь мир обрести – и нажить вдобавок язву желудка, аденому простаты и очки для дали и близи? Мак с ребятами избегают капканов, обходят приваду, перепрыгивают через силки, а поколение отравленных, спутанных, попавшихся голосит, что они подонки, воры, дармоеды, бродяги и плохо-де они кончат. Отче наш, иже еси в природе, ты, хранящий от мора койота, простую крысу, воробья, муху и мотылька, ты, наверно, возлюбил великой, безмерной любовью бродяг, подонков и дармоедов, и Мака с ребятами. Их добродетель и нежность, благие порывы и лень. Отче наш, иже еси в природе.