Паутина дорог

Глава 12. Путь к виселице

Путь двух незадачливых норденийских дворян лежал в самое сердце Рантерана.

Гринтон славился богатой историей, изысканной архитектурой, а также таинственным источником стихийной магии, от которой все стихийники черпали энергию во времена болезней или ранений. Дейна догадывалась, что это чудо приносит больше пользы, нежели исцеляющая жемчужина, столь трепетно оберегаемая герцогом Виенто, но расспрашивать побоялась. Да и зачем ей? Сама рано или поздно научится варить целительные зелья, а на них вполне можно прожить даже с ее хрупким здоровьем.

Половину пути Виенто угрюмо молчал. Ему было стыдно, он был унижен и подавлен, но Дейна не собиралась лезть в душу господина. Захочет — сам расскажет и поделится. Нет — значит, сделает это позже. Но на душе у девушки было неспокойно, и она время от времени украдкой поглядывала на мрачное лицо Даниэля.

Наконец, когда впереди уже показались высокие городские ворота, Дейна рискнула заговорить.

— Господин герцог, — ее испуганный голос был полон тревоги и печали, — а как мы поедем обратно?

Он странно покосился на нее. Уголок тонких губ дернулся вверх.

— Смешная красавица. Вы так уверены, что мы поедем обратно?

У Дейны запылали щеки.

— Но…

— Запомните раз и навсегда, — произнес Даниэль с интонацией дряхлого наставника, — отправляясь в стан врага, будьте готовы к поимке и смерти.

Вздрогнув, Дейна посмотрела на него с грустью и вымученной улыбкой.

— Да, господин герцог.

Они проехали еще некоторое расстояние, прежде чем Даниэль снова заговорил:

— Мне стыдно, княгиня Морлан, за то, что я привел вас в этот ужасный дом.

— Вы не могли знать про чудовищные нравы вашей названной сестры и ее мужа, — робко предположила девушка, хотя не была уверена полностью и до конца в собственных словах. — Как они собираются делать гаремы? Ведь они бедны и в опале…

— Ради Стихийных Богов, Дейна! — раздраженно выдохнул герцог. — Лучше заговаривайте мне зубы, как вы умеете это делать! Не будите во мне страсть вернуться обратно и убить обоих!

Дейна подумала, что прежде, чем он убьет супругов Чэнь, его успеют схватить слуги, но решила последовать его совету. И заговорила о несносной погоде, о своей любви к горячим сырным булочкам, о мечтах и планах, которые собиралась воплощать по возвращению домой. Но при этом девушка строго следила за собой и не сказала ничего о Рантеране и о своей тайной связи с книжной гильдией.

Когда они подъехали к воротам, начался снегопад. Серые камни быстро потемнели от влаги, а потом их припорошил первый слой ослепительно белого покрова. Это хорошо. Обильный снег заметет их следы, если сумасшедший муженек Мелинды велит объехать все предместья, захватить беглецов и притащить обратно в поместье.

Брр! Дейну невольно передернуло от одного лишь воспоминания, когда он смотрел на нее внимательно, с уродливой похотливой ухмылкой, как… как… Да тут даже подходящего слова не найти!

— Мы приехали, — сообщил глухо Даниэль.

— Славно, — откликнулась Дейна слабым голосом.

Низкие ворота с тонкими резными решетками, изящными железными витками на верхах створок и причудливым украшением на самом верху арки были созданы не для защиты города, а для его украшения. Так подумалось Дейне, едва она подняла усталые глаза на необычную архитектуру. Строгую черноту металла сглаживал снег, и смотрелось это великолепно.

И тут же она подумала, что у них нет с собой бумаг, представляющих личности.

Судя по озадаченному лицу Даниэля, его удручала та же самая мысль, но он постарался не растеряться, и первым подъехал к смуглым часовым в стальных латах, зябко потирающим ладони. Путников они заметили сразу. Тот, что пониже, каркнул высокому часовому пару хриплых слов на рантеранском.

— Вы откуда будете? — с усилием проговорил он, безобразно коверкая слова. — Норденийцы?

Последнее слово мужчина выплюнул с таким презрением, что у Дейны по коже пробежали мурашки.

Зато Даниэль Виенто спокойно посмотрел ему в глаза и тяжело кинул в ответ:

— Да.

— Зачем явились, норденийцы? Да еще и зимой, и в столицу? — сощурив и без того узкие глаза, часовой подозрительно оглядел путников, лошадей, даже седельные сумы. — Хотите чего-то выведать или кого-то убить?

Дейна горделиво выпрямилась в седле. Пусть думает, что ему заблагорассудится. Лишь бы замолчал и пропустил.

Не меняясь в лице, Даниэль кинул тем же тоном:

— На казнь посмотреть.

Вздрогнув, Дейна посмотрела на него с испугом, а он ответил равнодушным взглядом. Стражники же переглянулись, низкий стражник с ухмылкой сказал пару слов высокому. Видимо, перевел слова путника.

Тот тоже ухмыльнулся и разразился длинной насмешливой тирадой.

— Болтуны, — буркнула с неприязнью Дейна, с напряжением наблюдая за каждым их жестом. — Хоть бы пропустили уже. Или сказали, что не хотят пропускать.

— Ведите себя благоразумно, — то ли посоветовал, то ли приказал Виенто.

Наконец-то минут через пять стражники вволю наговорились и насмеялись на своем языке, и низкий снова обратился к герцогу:

— На казнь ехать можно всем. Надеюсь, что вы не собираетесь спасать тех норденийских простаков, которые недавно попали в руки короля. А то неровен час окажетесь с ними, в очереди на плаху.

— Ни в коем случае, — любезно отчеканил Даниэль.

Перед ними открыли ворота, управляя невидимым Дейне механизмом, и путь стал свободным. Можно было смело ехать вперед, но у девушки замирало сердце при одной только мысли о возвращении в город, где ее подвергли аресту и пыткам. Кто знает, если бы герцог Виенто не успел вовремя, они с Леоном бы тоже пошли на плаху.

Или лучше не задумываться об этом, делая вид, что все чудесно?

Девушка покосилась на Даниэля. Он выглядел расслабленным, даже умиротворенным, и неспешно вел вперед коня. Разве что милую песню под нос не насвистывал! Дейна хотела, было, возмутиться, но тут же вспомнила, что им и не о чем беспокоиться в принципе. Они едут не спасать беглых предателей, а наблюдать за их справедливым наказанием. Или?..

Дейну захлестнули нехорошие сомнения.

— Господин? — тихонько позвала она его, когда они поехали по многолюдным городским улицам.

Здесь повсюду красовалась такая же причудливая архитектура с плоскими крышами, что и дом Чэнь. Люди были одеты в халаты и сапоги, утепленные мехом, но никто не надевал шапки и не обращал внимания на обильный снег, оседающий на их черных волосах. Глупцы! Неужели не боятся простудиться!

— Да, красавица, я вас слушаю.

— Мы хотим спасти наших беглецов или позлорадствовать?

Этот вопрос вызвал у Виенто усмешку.

— А как считаете вы?

— Я… — Дейна смутилась и запнулась, — думаю, что вы не настолько злодей, чтобы сначала спасти людей, а затем предать казни и суду.

— Очень лестное мнение, — негромко заметил Даниэль, но на ее прямой вопрос не ответил.

Больше они не разговаривали, до самого въезда на городскую площадь.

Из-за огромного количества людей, собравшихся здесь, Дейна не смогла рассмотреть убранства и оценить красоты восточной культуры. Зато ей в глаза сразу бросился эшафот. Несколько деревянных ступеней, затянутый черным сукном помост, плаха и три петли. Простовато для сердца Рантерана. Похоже на то, что все это устройство находилось в другом месте, но его перенесли сюда, на потеху публике. Для унижения приговоренных и для острастки тех норденийцев, что случайно увидят их.

Конечно, они с Виенто оказались тут нарочно. Но это уже не имеет особой важности.

— Смотрите, княгиня, — голос герцога звучал тихо и вкрадчиво, — смотрите на их фальшивую доброту и ножи за спиной.

— Я не вполне поняла вас…

— Фридрих и Марк, судя по всему, решили предать меня и спелись с норденийской знатью. Покушение не удалось, побег на чужбину тоже… — герцог задумчиво потер висок. — Их наниматели были в бешенстве и сдали мерзавцев своим властям.

Дейна сглотнула, вспоминая жестокого и проницательного переводчика Нао, зорко следившего за каждым ее действием и при первом же подозрении вызвавшего стражу хана. Да, в словах Виенто было очень много истины, но даже он не мог знать точное развитие событий у предателей.

Тем временем приговоренных подвели к помосту, и они медленно поднялись по ступеням. Фридрих Дитер пошатывался, унылый Марк Вольф поддерживал его под руку. Их не связали и даже сняли оковы. Они могли бы сбежать, если бы не толпа и не замученное состояние. Возможно, их долго били, даже в ночь перед казнью.

И Дейна подняв голову, посмотрела в серое зимнее небо. Как славно, что она жива, несмотря на все передряги! Хвала Стихийным Богам!

Худой и высокий глашатай чеканил на рантеранском языке слова приговора, а Виенто смотрел на него пристально и очень внимательно, словно пытаясь загипнотизировать. Дейна же не могла отвести взгляда от несчастных узников, с трудом державшихся на ногах.

— Рантеранцы! — крикнул Марк Вольф с хрипотой, болью и отчаянием. — Будьте вы прокляты! Пусть ваши потомки ненавидят вас так же, как вы сейчас ненавидите нас!

— Про потомков лишнее, — шепнула Дейна господину.

Тот поморщился и отмахнулся.

Бывшим защитникам герцога Виенто надели на головы мешки и накинули на шеи петли. Никто из них не дернулся и не закричал, но, видимо, оба были зверски напуганы и дрожали. Дейне с ее расстояния этого уже не увидеть.

Барабанная дробь, два рывка, беспомощно дергающиеся ноги. Дейна ахнула и только повернув коня, почувствовала, как по щекам бегут слезы. Отчего это? Вспомнился ли Наоки или новое осознание себя на месте повешенных?

И только один голос помог ей вернуться в чувство.

— Поехали обратно, Дейна Морлан, — тепло и быстро произнес Даниэль, тоже поворачивая коня. — Поехали домой.