Жена Берсерка
- Автор: Екатерина Федорова
- Жанр: Любовная фантастика / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Жена Берсерка"
Руки Харальда скользнули выше, обхватывая ее тело. Он рывком встал, вздернув и Сванхильд. Прижал к себе.
Уже потяжелевшее мужское копье сначала радостно ткнулось ей в живот, потом, когда он подтянул Сванхильд повыше, уперлось в холмик между ее ног. Харальд в два шага добрался до лавки, опустил девчонку вниз. Встал на колени перед ней — и торопливо прошелся пальцами по лепесткам, спрятанным под шелковыми завитками ниже живота.
Струйки пота добрались уже и туда, вход оказался на ощупь влажным, скользким. Харальд склонился над Сванхильд, быстро поцеловал — и вошел в ее тело тугим рывком, ладонями прихватывая ягодицы, одним движением подгребая к себе. Подумал лихорадочно, уже двигаясь в ней и чувствуя, как Сванхильд цепляется за его плечи — остальное в опочивальне…
Неждана шла от кухни с миской и хлебом в руке. Было ей радостно.
Красава ее больше не трогала, даже к себе не подзывала. А ведь был миг, когда Неждана уже решила, что зря побежала к хозяйке. Только себе навредила.
Но хозяйка, пусть и не забрала к себе в услужение, за нее все же заступилась. Да так, что Красава враз притихла. И хозяин сказал, что запретил своему брату к ней подходить.
А то Неждана уже боялась, что он ее выпорет за разбитый-то нартвежский нос…
Она на ходу прикусила губу, потому что губы так и норовили сами собой расползтись в улыбке. Потом ускорила шаг. В крепости было уже темно, а хозяин велел не выходить из рабского дома вечером.
Но что тут поделаешь, когда хозяйка сама повела ее на кухню. И пока она поела, пока миску для Красавы наполнили — время и прошло. В эту пору солнце закатывается быстро…
Неждана уже добралась до дверей рабского дома, когда от стены вдруг отделилась тень — и ее, резко развернув, припечатали спиной к бревнам. Миска с едой полетела на снег, хлеб, зажатый в другой руке, тоже выпал.
А саму Неждану какой-то мужик притиснул к стене. Навалился всем телом, вцепившись в руки чуть выше локтей, прошептал над ухом:
— Тихо. На этот раз, если дернешься, сразу шею сверну. Долго же ты шла.
Опять этот, с ужасом поняла Неждана. Следил, получается?
Она судорожно вздохнула. Выговорила тихо, едва слышно — а то и впрямь шею свернет, если вскрикнешь или даже просто голос повысишь:
— Хозяин запретил тебе ко мне подходить. Отпусти, а то ему пожалуюсь…
Мужик дыхнул тяжело, придавил ее к бревнам еще сильней. Ответил негромко:
— Не глупи. Я пришел договориться по-хорошему. Одежда на тебе никакая, а скоро ударят морозы. Другие рабыни сами договариваются с воинами, у меня в хирде уже пятерым повезло. Чем ты хуже? Сходишь один раз со мной к сараям, и будет тебе плащ из овчины.
То ли плащ из овчины, то ли по зубам тычины, безрадостно подумала Неждана. Кто его знает, что там у хозяйского брата на уме — нартвеги иногда как бешеные становятся. А она этому нос сломала. Наверняка зло затаил…
— Вот и договаривайся с другими, — выдохнула она. — А меня пусти. Я молчать буду, слова никому не скажу. Ни про то, что уже было, ни про то, как ты меня сейчас здесь подстерег. Только пусти…
— Просишь, это хорошо, — ответил мужик.
И Неждана ощутила, как одна из крепких рук, державших ее, переместилась выше. Легла на горло.
Придавит, пока не сомлею, с ужасом подумала она. Следом сделает свое дело…
А трепыхнешься — убьет. Не сейчас, так потом. В лицо знает, где она живет — тоже. И выслеживать уже начал.
Но мужская ладонь, пройдясь по горлу, жесткой распоркой подцепила снизу подбородок. Надавила, заставив вскинуть голову.
— У тебя глаза серые, — неожиданно сказал хозяйский брат.
Лицо его было совсем близко, так что Неждана почувствовала легкий запах эля в чужом дыхании.
— Красивые глаза. Как туманы над морем. Я таких еще не видел. Если сговоримся, я тебя не обижу. И есть будешь досыта, и одеваться тепло.
— А если не сговоримся? — с замиранием сердца спросила Неждана.
Нартвег тихо фыркнул, прошептал негромко:
— Куда ты денешься… крепость полна воинов, рабынь на всех не хватает. Согласишься — получишь мою защиту. Помимо всего прочего. Если кто прижмет, скажешь, чтобы убрал руки, если не хочет выйти на хольмганг с ярлом Свальдом.
— За рабыню биться станешь? — бросила Неждана. И не хотела, а в голосе прозвучало презрение. — Не побрезгуешь?
— Драться я стану за свое, — угрюмо пробормотал хозяйский брат. — А за рабыню или нет — это к делу не относится. Соглашайся. На меня еще ни одна баба не жаловалась. Все потом с тоской вспоминали…
Хвастун ты, бабами заласканный, подумала Неждана. Оно и понятно — целый ярл, не простой воин. И на лицо красивый.
Ее вдруг захлестнула ненависть. У хозяйского брата на уме мужские радости, а ей каково? Сначала шею обещал свернуть, потом улещивать начал. Сейчас наобещает всего, а потом сам же над ней посмеется — причем вместе с тем мужиком, которому она его болтовню повторить посмеет.
В другом месте дуру себе ищи, мрачно решила Неждана. Главное — сейчас отбиться. Впредь она будет осторожнее. И вечером из рабского дома больше не выйдет, как хозяин и приказал…
— Дай мне время подумать над твоими словами, ярл Свальд, — прошептала она. — А теперь пусти. Красава ждет — ты ее уже видел. Хозяин меня к ней приставил, велел прислуживать. Обещал выпороть или на куски порезать, если не угожу. А ты меня так схватил, что я всю еду, которую для нее несла, по снегу раскидала…
— Скажешь, куда придешь завтра вечером — и я сейчас сам тебя на кухню отведу, — пообещал нартвег. — Будет для твоей Кро… Кресавы еда. Вместо той, что ты уронила.
Что делать-то, лихорадочно подумала Неждана. Назначить ему место и не прийти — озлиться еще больше. Сочтет за насмешку.
И тогда уж точно подловит где-нибудь, чтобы свернуть шею.
Даже если хозяин после этого что-то заподозрит, весь вергельд за убийство рабыни — ее цена. Отдаст этот Свальд четыре марки, которые за нее заплатили вчера, и все.
К тому же он хозяину брат. Ворон ворону глаз не выклюет, особенно из-за какой-то рабыни.
— Я сестре ярловой жены прислуживаю день и ночь, — торопливо сказала Неждана. — Меня на двор вечером не отпускают. Только если сделать надо что-то. Вчера вон сестра ярловой жены ярла послала белье собрать за баней, сегодня отправила за едой. Не могу я выйти просто так. Найди себе другую. Ты мужчина сильный, красивый, тебе любая будет рада…
— Я сам решаю, кого брать, — оборвал ее нартвег. — Мне советов не надо.
И тут вдруг послышались шаги. Доносились они от другого рабского дома, и шагал не один человек. Позвякивало железо — значит, кто-то из идущих был в кольчуге и при мече.
Мужик, прижимавший Неждану к стене, тут же метнулся в сторону. Она судорожно вздохнула, сама не веря, что спаслась. Вот только…
Вот только еда для Красавы, которую она несла, пропала.
Неждана сделала шаг вперед на подгибающихся ногах. Шаги мужчин приближались — похоже, они шли прямо к тому дому, у двери которого она стояла.
А вдруг и эти идут за бабами, судорожно подумала Неждана. В таких больших поместьях ей прежде жить не приходилось, и какие тут нравы, она не знала. У Свенельда ее ловили подвыпившие гости, которые наутро уже разъезжались. А тут, в крепости, безвылазно сидела куча мужиков…
Неждана поспешно шагнула к двери и дернула на себя створку. Потом влетела в рабский дом, метнулась по проходу.
Мужики вошли следом. Крикнули кому-то от входа:
— Ходди. Иди сюда.
И Неждана успокоилась. Но только насчет этого. А с нар, возле которых она остановилась, медленно встала Красава. Спросила, подозрительно глядя:
— Где еда?
— Прости, Красава Кимрятовна, — выпалила Неждана. — Несла и оступилась, все по снегу разлила.
— Ах ты тварь, — зашипела Красава.
Но руку на нее так и не подняла.
— Беги назад. Что хочешь делай — но чтобы принесла.
— Я сейчас, — торопливо пообещала Неждана.
И махнула поклон, отступая к выходу.
Но у двери наткнулась на тех двух мужиков, что вошли в рабский дом. Одного узнала сразу — тот самый седой старик, что заплатил за нее Свенельду, после хозяйского приказа. Другого, высокого здоровяка, Неждана увидела в первый раз.
— Ты куда собралась? — прищурившись, спросил старик.
И Неждана снова махнула поклон, но уже ему.
— Прости, господин… еду несла Красаве, как велела жена ярла, но выронила по дороге. Может, на кухне снова дадут…
Старик глянул в сторону Красавы, нахмурился.
— Иди. Скажешь, Кейлев приказал дать. В другой раз не донесешь — получишь пять плетей.
Она выскочила на улицу, ощущая, как внутри волной разливается облегчение. В темноте на ощупь нашла миску, обтерла ее кое-как снегом.
Жаль, что хлеба в такой темноте не сыскать, мелькнула у нее мысль. Да и времени на это нет. А так обдула бы и припрятала — вдруг потом пригодится.
Неждана побежала к кухне, оступаясь на чужих обледеневших следах. Но у самой кухонной двери ее вдруг опять дернули в сторону и прижали к стене. Снова всем телом притиснули к бревнам…
— Я не отстану, — тихо сказал какой-то мужик.
Она узнала голос хозяйского брата.
— На зимовье все равно делать нечего. И ты никуда не денешься из крепости. Завтра, когда рабыни улягутся и эта Крос… Кресава уснет, выходи во двор. Если спросит, скажешь, что живот свело, идешь по нужде. Я буду ждать тебя у рабского дома. Рядом со входом.
И растерявшаяся Неждана, не успев ничего придумать, выдохнула:
— Тебе хозяин не велел…
Нартвег тихо фыркнул.
— Да, мне он запретил. Но это мне. А для тебя, как я понимаю, запрета не было? Поэтому ты сама ко мне подойдешь. И учти, сегодня я ни одного шага навстречу тебе не сделал. Это ты ко мне подошла — и здесь, у кухни, и там, у рабского дома. И завтра тоже сама выйдешь. Ты меня слышала. Иначе хуже будет. Я найду, как отплатить за твою наглость.
Он отодвинулся и растворился в темноте. Неждана постояла немного, прижимаясь к бревенчатой стене и молча глядя в темноту.
Не он, так другой, подумалось ей вдруг. Все равно уже не девка. И мужик этот будет у нее далеко не первым. Даже не вторым…
Сцепить зубы и перетерпеть. Небось, не в первый раз.
Она с тяжелым вздохом шагнула в сторону, заколотила кулаком в уже запертую дверь кухни. Сонный голос изнутри спросил:
— Кто там?
— Кейлев велел еды взять, для сестры ярловой жены, — торопливо ответила Неждана.
— Для нее уже давали, — проворчал, отпирая дверь, приглядывавший за кухней раб. Здесь же и ночевавший.
— Уронила, — пояснила Неждана, протягивая миску.
А потом, когда побежала назад, различила, как за спиной у нее под чьими-то ногами захрустел снег. Кто-то шагал следом — только близко не подходил. Но и не отставал.
Раза два Неждана останавливалась, и каждый раз человек, шедший за ней, тоже замирал.
В опочивальне неровно горели светильники.
Харальд ласкал ее так долго, что в животе у Забавы словно горячий камень залег — до того тяжело там стало. Воздуха не хватало. И хотелось, чтобы он поскорей закончил то, что начал.
А Харальд только ласкал. Грудь зацеловал до того, что соски заныли, перекатываясь у него во рту болезненными камушками. Потом он отвел ладонь, скользко гладившую ее между ног — и Забава вдруг со стыдом ощутила, как потянулась всем телом за его рукой.