Проект «У»

— Бестолочь! Одно слово — долба…  «Шлёп», а даже не дятел…  — ухмыльнулся Ништяк, опускаясь на диван в позе «горниста» с бутылкой в руках.

Это то, что сейчас было необходимо ему — снять нервное напряжение. Вдруг уловил краем уха и глаза: он не один здесь. Похоже, что объявился Циклоп. Зажмурился. И не сам, ему помогли.

Раздался звон битого стекла, донёсшийся до уборной, где прикорнул Циклоп. И также нервно встрепенулся, как и его люди, реагируя на него. Однако и с места не сдвинулся.

Нутро свело, из утробы вырвался предательский звук. Циклопу показалось: у него выскочило сердце из груди, но как оказалось нечто иное и из прямо противоположного места. Захрипел, пуская пену изо рта. У него и впрямь случился сердечный приступ.

Когда люди Халявы ворвались в дом, перед ними на диване с пулевым отверстием во лбу истекая кровью, лежал, запрокинувшись на спинку…

— Ништяк…  — сорвался начальник охраны в крик и с места, подскочив к напарнику. Измазался в крови, проверяя пульс.

Никаких признаков жизни.

— Спёкся…  — кто-то позволил себе отпустить в его адрес короткую реплику из людей Халявы.

— Какая падла…  вила нас? Искать у-у-убийцу-у-у…  — затянул Халява.

Но кого нашли и в плачевном состоянии Циклопа.

К моменту объявления на даче у него Араба, его уже увезли в неизвестном направлении, куда вслед пожаловали «силовики»… * * *

— Командир…  — раздался голос Мешкова над ухом Шилова, и касание рукой плеча. Зря. Помощник едва не лишился «клешни».

Даже спросонья реакция полковника была таковой, что он мог бы лишить его жизни, а не только руку сломать.

Кость затрещала, а с ней в крик майор.

— Это я, командир — Мешок…

— С дерьмом! Что стряслось? — покосился на наручные часы с подсветкой Шилов.

Была глубокая ночь. Время перевалило далеко за полночь.

— Как всегда — тревога! Тут такое началось…

Адрес Мешков знал наверняка. И там уже орудовали его ребята.

— Айда со мной, командир…

— Ну чё, поехали…  кататься…  — осознал Шилов: выспаться ему после вчерашнего или позавчерашнего не удастся, а голова до сих пор была тяжёлой, если не отметить больше — налитой свинца. Подъём дался тяжело. Годы — без них никуда. А и боевые ранения не добавляли здоровья. Да и жизнь на работе — в кабинете на диване — не прибавляла энергии. Поэтому дремал по дороге, откинувшись на спинку сидения, не обращая внимания на завывания сирен в машине.

— Приехали, командир…  — толкнул Мешков плечом в бок Шилова.

— Уже? Так быстро?.. — не поверил полковник, вновь покосившись на ручные часы.

Ошибка была очевидна: он спал больше часа. Встряхнулся, и вышел на свежий воздух. Прохлада сняла последние остатки дремоты.

— Эх…  — раздвинул руки в стороны Шилов. — Хорошо-то как!

Ему захотелось станцевать.

— Асса…

— Ты как догадался, ком…  — завёл о чём-то своём речь помощник.

— А…  — опомнился полковник, реагируя на майора. — Что-то не так?

— Араб…

— Неужели, а я думал: мы на даче у Циклопа? Не раздавили ещё этого клопа?

— Да тут работы — непочатый край! Конь не валялся! Война и немцы…

Зато нашёлся баран. Животному хоть бы хны, а вот кругом людских трупов, как брёвен на лесоповале.

— И чё за ураган здесь был? Учения проходили? — покосился Шилов на Мешкова.

— Не…  не наши это были…  — уверил тот. — Слишком поздно на вызов явились. Опоздали…

— Как впрочем, и всегда, — не стал полковник журить своих людей. — Обычная в таких случаях практика. Лучше поздно, чем никогда!

Шилов бродил меж трупов, стараясь распознать их по лицам. Ни одной знакомого изображения, а точнее обезображенной физиономии, не попадалось на глаза. Зато в доме первый сюрприз. И полная неожиданность.

— Где я мог видеть его? — никак не мог вспомнить полковник. — Определённо…

Подсказал майор.

— Ништяк…

— А?..

— Он это — его погремуха в банде Циклопа. Из наших органов — «шестёрка».

Дальше Мешков мог не продолжать, Шилову хватило одной подсказки. В голове тут же калейдоскопом завертелись лица тех, на кого они «охотились» помимо «универсала».

— Что думаешь? Чья это работа? Его или…

— Араба…  — напомнил Мешков про барана.

— Знать можем спать спокойно…

— Чего, командир? Не понял — типа шутка юмора?

— Ага. Ни одно ж животное не пострадало…

— А эти…  — указал Мешков на бандита с пробитым «лобовиком» на диване.

— Ни в счёт. Гринпис нас не тронет. Скажешь им: баран спасён…

— Ну, командир…  — пожурил его в свою очередь помощник.

— Работай, Мех! И помни: шило в мешке не утаишь! Нельзя, чтобы на нас спихнули всё это…

— Привет, мальчишки…  — подал неожиданно голос криминалист.

— И те, не хворать, деточка, — отреагировал Мешков на Деточкина.

— Я - капитан!

— А я — майор! Короче!

— Это ваш случай…

— Как…  — обернулся Шилов, — так…

— Вот…  — продемонстрировал криминалист на раскрытой ладони в перчатке стреляную гильзу с хорошо всем известной буквой «У». — И была здесь в единственном числе.

— Он это нам специально подсунул, командир…  — отказывался верить Мешков. — Засада! Подстава…

— Дай-ка сюда…  для коллекции…  — протянул руку Шилов, удостоверившись. — Все данные мне на стол…  к утру!

Он ещё раз взглянул на «жмурика» на диване.

— Кому ж ты перешёл дорогу, а? Неужели напали на след «универсала»?

— Я это выясню, командир! Я буду не я, если…

— Землю рой, но выясни всё, что здесь произошло…  — распрощался Шилов с помощником, отправившись к машине. Двинул в одиночку назад в столицу. По дороге он едва не сбил какого-то карлика.

— И привидится же такое посреди ночи…  — вздрогнул он, стряхивая с себя дремоту. Всё же дал по тормозам и вышел, оглядываясь. Прошёлся. Нигде ничего и никого на обочине дороги. Даже вмятины. — Какая скотина здесь блуждает непривязанная? А…

В ответ ни звука — тишина.

— Знать и впрямь показалось… * * *

— Ма…  — пробился детский голос сквозь затуманенное подсознание матери. — Ну, ма…

Никакой ответной реакции.

— Па…  — побеспокоил всё тот же назойливо-надоедливый голос дочери самосознание отца полный возмущения и протеста. — Сговорились что ли?

— А…  — откликнулся он чуть погодя, садясь на кровать.

— И чем это вы занимались здесь без меня, пока я спала?

— Ой…  — подскочила мама, хватаясь руками за грудь. Обошлось. Нижнее бельё было на месте. Родители до сих пор стыдились дочери, стараясь не выдавать себя тем, чем обычно взрослые люди любят порой заниматься в спальне, а не только спать. Дети же не сами собой появляются на свет. А в басни про аиста и капусту давно уже не прокатывали у дочери. Но пока что рассказывать ей обо всём не спешили, считая: мала для таких разговоров. Вот пройдёт годика два, тогда может быть, а, скорее всего, придётся кое-что обсудить, иначе…  — Ты чего озорничаешь с утра пораньше, додик?

— Не я — сами! Время видели…

Дарья подсунула родителям будильник. Тот предательски зазвенел, заставляя маму с папой сморщиться недовольно и зажмуриться, заткнув попутно уши.

Дочь дождалась, когда у них пройдёт шок — родители отняли руки — продолжила их обработку.

— На работу не проспите…

Родители разом вскочили с кровати и бросились кто куда — мама в ванную комнату приводить себя в порядок, а папа проследовал по соседству в уборную.

Дочь запустила на ручных часах секундомер, выясняя скорость сборов родителей. Победитель так и не был выявлен. Оба опоздали…

— На работу вы сегодня у меня не пойдёте…  — выдала она в продолжение утренней экзекуции над взрослыми.

— Чё на этот раз придумала, додя? — заинтересовался папа.

— Да ничего особенного — всё очень просто — сегодня ж выходной! Если забыли…  — напомнила дочь.

— Додик! — не сдержалась мама. — Мы могли ещё спокойно спать, а ты…  Ты…

У мамы не было слов выразить свои чувства. Мозг захлестнули эмоции и били через край.

— Ладно…  — уступил первым папа, стремясь вызнать у дочери, что она затеяла на сегодня, а за мероприятие намечалось у них, да пока не предупредила их.

— Слушать сюда — меня, взрослые…

Мама всплеснула руками, хлопнув по лбу ладонью, а затем спустила на глаза и далее уши.

— Ничего не хочу слышать! И знать не желаю!

— Ну, милая…  — попросил муж жену, вступаясь за дочь. — Будь милой, а всегда остаёшься ей благодаря своему имени.

— Нет, нет и ещё раз нет! — стояла на своём сугубо личном мнении мама.

— Ну, ма…  — придвинулась к ней дочка. — Не начинай! А то я первой…

— Чего вам надо от меня — хотите? Хотя чего я говорю и кому, когда требуете, а постоянно! Жить спокойно не даёте — поспать и то!

— В воскресенье отоспишься, а сегодня только суббота…

— Я помню: день забот и хлопот…

— Сегодня ведь праздник — гуляния…

— Вот гулёны вы у меня! Ничего бы не случилось, если бы поспали лишний часок и…

— Проспали бы всё самое интересное на свете! Айда гулять…  — сорвалась дочь с места, кинувшись к входной двери.

— Держи её, дорогуша! Останови! Задержи…

Идти в рабочем костюме мама не собиралась. Всё-таки суббота — выходной день. Сменила строгий наряд на платье. Хотя поначалу стремилась влезть в джинсы и блузку. Да муж запротестовал, пообещав надеть в отместку жене спортивный костюм. В итоге облачился в шорты и рубашку.

— Шляпу не забудь…  — сунула дочь панаму отцу. — И стёкла тонированные нацепи!

Дополнительно напомнила она про солнцезащитные очки. Запела:

— Лето, ах лето…

— Какая-то не современная она у нас, дорогуша…  — отметила жена, шепча на ухо мужу.

И дочь подыграла, запев строки из песни «Лето» группы «Чи-Ли»:

— Лето взяло в руки краски…

А потом перешла на иную «Преступление»…

— Вот только не надо ля-ля, додик, — попросила мама.

— Скажешь тоже, милая, — вступился папа за Дарью. — Она ж не «Мурку» затянула…

— Мне бы котика…  — ухватилась дочь.

— Животных в доме я не потерплю! С меня достаточно и вас в качестве них…

— Кажется, собрались — готовы…  — отметила дочь: у родителей праздничное настроение — и поднялось, достигнув нужного градуса кипения.

Сергачёвы пропустили экстренный выпуск новостей о разгуле криминала в столичном регионе. Так что праздник ничем не был омрачён — с одной стороны, а с иной — у них всё было впереди. * * *

Сбежав с дачи — избежав расправы — Циклоп с Халявой прятались в людской толпе, затерявшись среди гуляющего народа. Гуляния получились массовые и многотысячные, поэтому вычислить их или узнать было сложно.

Циклоп отсиживался в тире, где не сразу определишь, какое оружие пневматическое, а какое нарезное. Его прикрывали уцелевшие люди из охраны.

Праздник проходил на нейтральной территории, и случись встреча с людьми Араба: перестрелки удастся избежать, но вот резни…  кто знает. Всё-таки выходцы с Кавказа — дети гор — дикий и воинствующий народ. Однако расчёт был на то, что явка не провалиться. К тому же Циклоп шустрил посредством своих «шестёрок» о перемирии.

Ох, и не вовремя отправился в мир иной Азиат. Перемирие тут же было нарушено стычкой меж боевиками двух противоборствующих сторон. И самое главное — непримиримых. Все удивлялись, как ему удалось примирить их, в итоге это стоило ему жизни.