Проект «У»

— 13 -

Звонок в дверь. Мать открывает и видит: стоит небритый мужик с гробиком на плече.

— Мамаша, это квартира Сергачёвых?

— А-А-А…

— Чего орёшь? Я — учитель труда! Мы на уроке собирали шкафчик, а получилось как всегда… (кружок «Умелые руки»)

Шейх не переставал срывать голос на зажиревших людей, ему казалось: они потеряли былую хватку. Ему надо было гонять их — постоянно отправлять на Кавказ, чтобы они время от времени принимали непосредственное участие в различных вылазках иных полевых командиров, также скрывающихся в последнее время под видом обычных граждан России — но чего не сделано, того не изменить. Как впрочем, и ситуацию в дачном посёлке. И не мог допустить, чтобы конфликт вышел за пределы данного населённого пункта.

Готовилось второе кольцо окружения, а и третье, заметь кто из его людей в иных поселениях передвижение военной техники в направлении штаба — дома Шейха.

За периметром пока было тихо. Близлежащие населённые пункты канонада обошла стороной. Значит, права была его охрана: он нужен силовикам. За ним и пришли. Значит, сами не желали раздувать шумихи.

Начальник охраны готовился к отходу, даже если Шейх воспротивится этому в очередной раз, всё одно утащит его силой в безопасное место.

Помощник приказал выдвинуться части бойцам охраны к реке на пирс и там приготовить парочку катеров с яхтой для преодоления водной преграды, поскольку сплавляться по реке было опасно — силовики также могли перекрыть им водную артерию — и проще простого разобраться с ними.

Это и понимал начальник охраны Шейха, а вот в лесу их вряд ли достанут. Там они будут в полной безопасности. К «зелёнке» привычные. И повоевать смогут довольно долго, если возникнет такая необходимость. А требовалось заранее учесть всё, что могло случиться в будущем, но предвидеть — разве только ясновидящий человек.

Таковой имелся при них. К нему и спустился в подвал начальник охраны.

— Я ждала тебя, — встретила его данным заявлением предсказательница, раскладывая карты на столе — и делала это постоянно, а не от случая к случаю. По ним и предсказывала, а гадала.

Говорить ей, с чем явился помощник Шейха, бессмысленно — знала это наперёд.

— Что нас ждёт? — коротко отрезал он.

— Дальняя дорога…

— Домой или…

— В не столь отдалённые места…

— Нас повяжут — федералы?

— Нет…

— А кто? И что вообще ты говоришь, женщина!?

— Уймись! Остынь! Не к лицу джигиту проявлять слабость по отношению к слабому полу! Карты врать не станут! Они как звёзды — я всё вижу…

— Что? И как это можно изменить?

— Судьбу — никому — ни одному смертному! Она предначертана свыше!

— А твоя судьба, какая она? — намекнул клиент на скорую расправу гадалке. — И как долго протянешь?

— Довольно долго, в отличие от тебя, джигит!

— И кто меня?

— Я бы сказала, но всё одно не поверишь…

— Уже! Говори, женщина! Иначе…

Гость ухватился за рукоять родового кинжала, чуть приподнял, оголяя край лезвия. Сталь заиграла бликами, отражёнными от хрустального шара.

— От собственного клинка! Твой род прервётся на тебе!

— Вах, шайтан! Ведьма…  — замахнулся на предсказательницу джигит, и сделал бы с ней то, на что решился, да предательски затрезвонил портативный прибор связи. Его беспокоил Шейх.

— Да, хозяин!

— Ты куда скрылся, пёс?

— Я здесь, в доме, хозяин! У…

Предсказательница лишь рассмеялась в лицо джигита.

— Погоди! Рано скалишься, ведьма! Я ещё вернусь сюда за тобой! Ты только дождись — никуда не уходи!

— Я бы тебе ответила, но ты всё равно не поверишь на слово. Уходи! И молись своим богам! Может, они услышат тебя и примут к себе, а не демоны с шайтанами, и уже явились по твою душу!

— Зарежу…  — крикнул напоследок джигит. Сказывалась горячая кровь.

А предсказательница ещё раз разложила карты на столе и сама изумилась тому, что они показали уже не в первый и не во второй раз. Сама удивлялась, хотя чему, когда нечему. Они никогда не врали, да и сама — говорила всем, что видела. Такова уж её судьба и оказалась связана с тем человеком, что явился сюда не один, а привёл за собой большие неприятности.

— Неужели такое возможно, чтобы ребёнок…

Она осеклась, принявшись спешно собираться. Вещей у неё было мало, да и потом какие вещи у человека, который не обременён земными благами, всё одно с собой в мир иной не заберёшь. Так к чему обзаводиться ими, разве что необходимыми для ремесла прорицательства. А без них она никуда — не без рук конечно, но способности резко снижались. Да и нужен был хрустальный шар, колода карт и огонь — необязательно свечи, даже лучинка или головня сойдёт. Поэтому была готова в любую минуту сорваться с места и податься, куда глаза глядят, а точнее, куда укажет путеводная нить судьбы.

Ей претило соседство с боевиками. Она и за людей их не считала, но раз ей свыше предначертано это, знать такова её судьба. И теперь резко изменила свой виток. Ей тут больше нечего делать, отныне она вольная птица.

Шейх обрушился на помощника, обвиняя в дезертирстве.

— Хозяин, я был у прорицательницы…  — склонил покорно голову джигит, ударив себя кулаком в грудь. — Клянусь своим родом!

— Она что-то сказала — предрекла?

— Ведьма она! Я давно наблюдаю за ней! Она — шайтан в юбке! Я когда-нибудь зарэжу её!

— Ты не ответил мне на мой вопрос!

— Врёт она всё! Говорит мне: мой род прервётся на мне! А я точно знаю: этому не бывать! У меня брат, а у него семья! Он не воевать как я!

— Всё верно…  — озадаченно произнёс Шейх, утаив от помощника: их разбомбили во время обстрела при захвате его людей, что прятались там у родных джигита.

— Хозяин…  — впервые увидел помощник растерянность во взгляде Шейха, а также сквозившую в его действиях.

Шейх почувствовал, а давно уже предчувствовал: его дни жизни сочтены.

— Этому не бывать, хозяин, пока я с тобой! А до конца! Моя судьба неразделима с твоей! Только прикажи — и мои джигиты камня на камне не отставят от аула неверных!

Теперь уже начальник охраны не сомневался: без эвакуации хозяина не обойтись. Но пока ещё рано предпринимать подобную попытку — слишком рано. Собственные люди могут расценить его действия как трусость — за бегство с поля боя. А у него был славный род, принимавший участие во всех войнах против русских. И он не станет покрывать себя позором, а клинок — славой — кровью неверных. Он будет до последнего вздоха служить хозяину как цепной пёс, чего бы ни случилось в дальнейшем.

Вдруг приметил какую-то тень, мелькнувшую со стороны чёрного хода, следующую к калитке. Не сразу признал в ней одну тёмную и одиозную личность.

— Это она, хозяин! Ведьма! И бежит от нас! Разреши мне я её…

Джигит схватился за пистолет.

— Нет…  — запретил Шейх. — Это я отпустил её!

Не врал, хотя и ничего не говорил прорицательнице. Та это уяснила сама, предвидя, как помощник будет пытаться выстрелить ей в спину, а он…  исполнил предначертанное судьбой. При этом несильно смягчил свою незавидную участь там, где его уже ждали, а были пущены за ним тени мрака, явившиеся из иного мира. И только ждали удобного случая разобраться с ним.

— Вай, шайтан! Проклятье на мой голова…  — зашёлся джигит, проклиная всех и всё. Чего не следовало делать — сам проклял себя и свой род. А это всегда чревато — даже на словах, поскольку эффект воздействия усиливался при выбросе негативной энергии.

Гадалка остановилась на миг у калитки, и оглянулась. Её взгляд адресовался хозяину дома. Он отвернулся от неё, пряча глаза. Также выбрал свою судьбу. А она давала ему последний шанс.

Сдаваться Шейх не помышлял, веря: его кровь прольётся в священной войне с неверными не напрасно. О нём станут слагать легенды, заставляя детей гор ненавидеть и дальше тех, кто жил на равнине. Ненависть порождала злобу, а злоба…  ни к чему хорошему не приводила, ещё никогда, ускоряя ход времени, уменьшая срок жизни алчного человека.

Не получив возможности сорвать злость на предсказательнице, помощник Шейха решил взять в руки оружие и с высоты третьего этажа, залёг со снайперской винтовкой на чердаке.

Стрелять было куда, даже во тьме благодаря повсеместным вспышкам прекрасно видно, как противник захватил джип и теперь стремиться прорваться за пешее ограждение людей Шейха, следуя в направлении дома.

Джигит не сомневался: это силовики и едут на разборки с ними. Прицелился и выстрелил. Первый выстрел оказался неудачным. Он дал маху и не потому, что был плохим стрелком — как раз наоборот отменным, впрочем, и водитель за рулём внедорожника — вилял, уходя из-под пуль и гранат, коими пытались забрасывать беглецов пешие боевики в цепи. Парочку протаранил.

В одного из бедолаг и угодил джигит. Винтовка хороша по живым целям, а не механическим. Поэтому отказался от огнестрельного оружия и ухватился за реактивное.

Встал на одно колено, установив на плечо гранатомёт, и по чердаку загуляло эхо от выстрела.

— Снаряд…  — крикнул сухопутный отставник, приметив огонёк, приближающийся к ним в ночи, оставляющий позади себя огненно-дымный шлейф.

Дарья едва успела отреагировать, поскольку из-за панели управления торчали её глаза. Именно по этой причине кто бы из боевиков не стремился подстрелить водителя, никак не удавалось. Они били на уровне головы взрослого человека. Даже снайпера. А зацепить не могли, как и подстрелить.

Джип резко изменил направление движения, уходя с дороги на обочину, влетел в кювет под воздействием ударной волны. И перевернулся.

Посыпалось стекло, а за ним и люди, выбираясь наружу.

— Господи-и-и…  — голосила мама. — Доди-и-ик…

— Я здесь, ма…  — объявилась Дарья подле неё, как ни в чём небывало — улыбалась.

— Ты не ранена?

— А сама…  и в крови…

Отец семейства порывался взять дочь на руки и бегом направиться в лесные заросли, где-то метрах в ста от дороги, а кустарниковая растительность и того ближе на полусотне метров. В ней в первую очередь и порывались скрыться беглецы.

— В «зелёнку» нельзя…  — заявила сходу Дарья, обращаясь к родным на военном языке.

— И где только нахваталась этих слов — от них? — кивнула мама на стариков.

Подле тех хлопотали старухи. Похоже, что им досталось. Их самих обстреляли, когда они высунулись с гранатомётами из окон джипа.

— Не залёживаться…  — продолжала Дарья. — Ноги в руки и айда вдоль обочины дороги вон к тому дому…

Напомнила про оружие и то, что джип сейчас рванёт. Как в воду глядела. Не отбежали беглецы и десятка метров, им снова пришлось распластаться на земле. Над головами пролетела дверь, и колесо, объятое языками пламени, покатилось, оставляя огненный след на траве.

Поверить в это было сложно, но ещё больше в то, что если не продолжить бегство, им конец.

Не тут-то было. Одного из незадачливых дачников подстрелили.

— Деда-А-А…  — закричала Дарья.

— Без паники, внучка, — подмигнул старик, превозмогая боль, вдобавок усмехнулся, а точнее скривился. Ему было не по себе.

Кровь сочилась из плеча.

— Ключица перебита, — пояснил он: кость зацепили из-за чего не может пошевелить правой конечностью, но зато левой, поскольку левша, и нижними. Так что сможет продолжать путь своим ходом какое-то время. — А там…  вам проще бросить меня здесь и спасать свои жизни, родные мои!