Проект «У»

— Будет ныть, старый хрыч, я тя лично пристрелю! — пообещала Алевтина.

— Я тебя тоже люблю, старуха! Ха-ха…

Морской волк настоял на том, чтобы сын тащил на себе тестя, поскольку толку от Даниила как стрелка, зато сам не расставался с оружием и…

— Брось его, додик! — запретила мама Дарье даже прикасаться к нему. — Это не игрушка!

— Я знаю, ма, и как стрелять! Учили…

— Кто? — влезла Анфиса. — Они…

Она кивнула на стариков.

— Теперь-то какая разница! Надо валить…  и врага, пока они не завалили нас…  а попутно отсюда! — залепила дочь.

— Дарья! Вот дод-Ик…  — растерялась мама.

— Да чего уж там, дорогуша, — вступился папа за дочь. — Делом доказала: не пропадёт! А вот мы без неё…

— Рот закрой! Будь мужиком в кои-то веки!

— Старайтесь не высовываться из-за дорожной насыпи…  — напомнил сухопутный отставник.

Да и снайпер где-то засел поблизости. Но пойди вычисли его посреди ночи. Работает с применением ПБС, предназначенного для ведения бесшумной и беспламенной стрельбы. И как минимум из «СВУ-А» или «Винтореза». А то и «Вала» валит.

На дороге снова пробежали очередью пули, выбивая щебень из насыпи. Беглецы вновь залегли несолоно хлебавши. До «зелёнки» им оставалось рукой подать, да попробуй подберись, когда их намерено отрезали от неё.

— Давай, деда, — раздался голосок Дарьи.

Они поняли друг друга без лишних слов. Он вскинул на плечо МРО, встав на колено и…

Заряд угодил в кустарниковую растительность. Со стороны родным незадачливого стрелка показалось: он ошибся, выстрелив не в ту сторону. А на деле всё именно так и было спланировано, а никак иначе.

И старик, и внучка подозревали: стрелок засел в «зелёнке». Так оно и вышло. На его обугленный труп и наткнулись.

— О, бонус…  — подобрала Дарья «Винторез».

— Винт мой, — тут же заявил сухопутный отставник.

И внучке пришлось довольствоваться табельным оружием с глушителем. Тоже не расстроилась. Для неё — самое оно.

— А то, что доктор прописал…  — сыпала она афоризмами, не обращая внимания на трагичность ситуации. Казалось бы, даже напротив чувствует себя как рыба в воде, а в родной стихии.

Родители не могли надивиться на приёмное дитя. Да не всегда могли увидеть её и то, что она вытворяла в тот или иной миг, а всё видела и подмечала. Снова скрылась из виду.

— Я так больше не могу, дорогуша…  — прильнула жена к мужу.

У Даниила удвоилась ноша. Теперь ему помимо тестя пришлось тащить ещё и её на себе, так как она вцепилась в него, не желая отпускать.

— Привал…  — не устоял отец семейства на ногах, и завалился, попутно роняя тестя.

Тот застонал, закусив губу до крови.

— Лежите здесь, мы прикроем вас с Дарьей…  — уведомил их и старух сухопутный отставник.

— Рот бы лучше прикрыл…  — наехала Алевтина с Анфисой на него.

— Слушать меня, бабы! Мою команду…

— Ишь ты яво — раскомандовалси!

Старухи тоже были не с пустыми руками. Анфиса при автомате, а Алевтина при ручной гранате. И та, и другая умели обращаться с данным видом доставшегося им оружия — в своё время жён офицеров в военных городках учили всему — и военному ремеслу. А часто оказывались с семьями в горячих точках. Это незнающему человеку казалось: у них жизнь по загранкам как на курорте, а всегда сидели на измене, исполняя интернациональный долг.

— Чисто, — вернулась Дарья.

Кекс по-прежнему не отставал от неё, и если бы кто затаился поблизости, непременно бы облаял. А так ничего подозрительного не учуял.

Дарья потрепала питомца за холку, задав новое направление движения.

— А если честно, какова наша диспозиция и расстановка сил противника? — вопросил у неё мимоходом шёпотом сухопутный отставник.

— Будем держаться вон того здания! Если что…

— Понял, там и укроемся…

— Особо не надейся! Там тоже люди с оружием…

— Ну у тя и глаза, внучка…

— Пока что на зрение и слух не жалуюсь, а и на голову не бомблю, как некоторые.

Укрываясь в кустарниковой растительности, беглецы медленно, но верно подбирались к основательно построенному сооружению, где забор выглядел как маленькая крепостная стена, а само здание — настоящая башня где-нибудь в горах. И того же оборонительного предназначения. Пробить стены даже из пушки ещё суметь надо, а не только по применение гранаты или гранатомёта. А у беглецов из «тяжёлой артиллерии» малый реактивный огнемёт (МРО), да ручная граната (РГД-5). Негусто, но и немало, если учесть: являются дополнительно обладателями «Винтореза» с обоймами на пять и десять патронов к нему, а также пару рожков к классическому автомату Калашникова, да пистолета в руках у ребёнка. И пока что девчонка не стреляла из него, приберегая патроны наверняка.

Обойма полная — под завязку, а вот запасная отсутствовала. Снайперу она была ни к чему. Основной упор им делался на «Винторез» и на скрытость позиции. Да быстро вычислили — профессионально. Он и удивиться не успел, а не ожидал от залётных дачников: они окажутся смышлёными в тактике и стратегии ведения партизанской войны. Не запаниковали и не бросились сломя головы на свою погибель к нему. Сами завалили его. * * *

— Ты это видел, второй?! — озадаченно вопросил третий.

Для него было в диковинку, чтобы ребёнок, да ещё девчонка двенадцати лет от роду умела лихо управлять внедорожником. Про оружие — и холодное — вообще речи не вёл, испытав шок. А теперь была вооружена табельным оружием.

— Её нам и предстоит ликвидировать…  — заявил Копылов.

— Погоди, командир! Ты хочешь сказать мне: она…

— Да, угадал — универсал!

Заминка со стороны «маски-шоу» стоила жизни боевику с «Винторезом» и упущенным моментом. Беглецы скрылись у спецназовцев из виду, так ещё и боевики наседали. Им пришлось заняться в первую очередь ими, а уж затем думать о том, как достать Сергачёвых с Рогачёвыми. Одно точно уяснили: у них один «вояка» в минус — ранен. Не бросили. Знать далеко не уйдут — нагонят их по его кровавому следу.

Потери «силовиков» до сих пор составлял транспорт в виде неотложки, а нынче ими занялись всерьёз и надолго — последовал обстрел позиции из реактивных гранатомётов и огнемётов, а в ответ лишь бесшумная, но точная стрельба из АС «ВАЛ», ВВС «Винторез», «СВД-У» и Ан-94 «Абакан».

Всё спецвооружение, которым обладали четыре человека — второй, третий и два бойца майора. И знали своё дело. Как впрочем, и боевики. Им удалось зацепить одного из них.

— А-а-а…  — заскрежетал зубами один из четвёрки ликвидаторов. — Нога-А-А…

Она оказалась перебита у него. И ладно бы только она, на теле имелись иные рваные раны, на которые он не обратил внимания.

Ему сделали обезболивающий укол.

— Лежи…  — посоветовал Копылов прикинуться ему мёртвым.

Прикрывать его у них не было ни сил, ни времени.

— Да пошли вы…  — понял он всё сам, а был готов к подобному повороту событий.

Гранат при них не было, но табельное оружие…  Ему свой пистолет и оставил майор, а вот «Винторез» прибрал к рукам. Самим ещё пригодиться, как и боеприпасы, чтобы пробиться за сужающееся вокруг них кольцо окружения.

Теперь уже боевики укрывались за внедорожниками, где при открытых люках на крышах появились пулемётчики с РПК на сошках, и поливали всё пространство впереди себя на пути следования, взрывая каждый клочок земли.

В небо то и дело взмывали осветительные ракеты. Боевики серьёзно взялись за диверсантов, подтянув основные силы. Трое из них не слышали, как последовали одиночные пистолетные выстрелы из-за навинченного на ствол глушителя.

Считая мысленно патроны в обойме при каждом выстреле, раненый спецназовец оставил последний для себя. Пожалел о том, что у него нет боевой гранаты, а лишь светошумовая. Её и применил против джипа, а затем не удержался и выстрелил в пулемётчика.

Ошибка была очевидна. Кто-то навалился на него сзади и сбил, огрев прикладом по затылку. И куда-то спешно поволокли.

— Хозяин…  — покинул свою наблюдательно-стрелковую позицию начальник охраны, явившись к Шейху для сообщения радостного известия.

— Чего тебе?

— Мы взяли одного из тех, кто охотился на тебя! Его уже везут сюда к нам! Я пойду встречу…

Шейх лично пожелал спуститься за пленником, но охранник настоял, чтобы он дожидался его в подвале, куда обычно доставляли заложников. И сейчас не от всех ещё избавились. Люди были запуганы до смерти, плюс измучены голодом и побоями. Не подали ни звуку при виде какого-то надзирателя.

Один из них не выдержал, и Шейх уловил посторонние шорохи.

— Кто здесь? — включил он свет и обнаружил: клетки забиты людьми.

Объявился начальник охраны.

— Почему они здесь?

— А где им быть, хозяин! Когда за них ещё не заплатили! Не с руки нам убивать их…

Заложники в панике закрывались от света своими обрубками, пряча глаза в тень. Сюда же был доставлен спецназовец.

— Вот он, вражина…  — отвлёкся джигит на тело раненого «силовика».

Его привели в чувство доступным методом. И тут не обошлось без рукоприкладства.

— Смотри на меня, чурка…  — съязвил джигит.

В глаза спецназовца ударил свет. Он невольно дёрнул головой, наткнувшись на дуло пистолета.

— Говори, что ты здесь делал? Цель твоего визита к нам сюда?

Голос принадлежал выходцу с Кавказа из-за акцента, которым тот коверкал едва ли не каждое слово русского языка.

— Не молчи — хуже будет!..

Последовал выстрел в раненую ногу.

— У-у-у…  — пробился стон пленника сквозь сжатые зубы до треска эмали.

И удар по больной конечности. А затем в окровавленную плоть вонзилось лезвие родового клинка, причиняя немыслимые страдания при вращении.

Шейх взирал на всё без особого смущения. В горах на войне приходилось самому это делать — и ещё не такое — резал головы людям, а также глотки как баранам. И складывал в кучу на обочине у дороги. Даже видео имелось и не только в его «домашней коллекции», а и у федеральных сил. Отсюда и стоимость вознаграждения за его голову исчислялась шестью нулями после первой цифры — и не единице.

Джигит грозился намотать кишки на клинок, если пленник и дальше будет молчать, а не мычать, когда даже не «телился». Готовился отрезать ухо или пальцы отрубить, а то и кое-что, что опасался лишиться любой настоящий мужчина — своего достоинства.

Шейх сомневался, что спецназовец скажет хотя бы слово. Да и пытать времени не было. Ещё где-то бродили подручные пленника. Поступили новые неутешительные сообщения о потерях пары единиц техники и до десятка людей. Среди коих значились не только пулемётчики, но и снайпер — и уже два, а не один.

Кто-то расправлялся с ними при этом, не раскрывая себя.

— Сколько вас? — желал знать джигит точное число бойцов федеральных сил, превращая пленника в кровавое месиво, продолжал резать его, и за благо, что пока не на куски, не задевая жизненно важные органы и сосуды. Один раз сломал ему кость на лице и выбил несколько зубов. Но действовал так, чтобы пленник не лишился сознания. Всё-таки выбивал признание. Настолько раздухарился, что забыл о том, чего планировал, неожиданно уверовав: всё ещё поправимо — и ситуация с диверсантами. Им удастся разобраться с ними. Под началом Шейха изначально была рота бойцов, а к данному моменту времени её численность довели до двух, и это, не взирая на потери — и немалые — взвод трупов и столько же раненых.