Волшебный магазин

Ольга перестала играть, все повернулись к скалолазкам.

Остальные стояли и смотрели. Из открытого окна сильно дуло.

В это время у охранников назревал конфликт: младший Артем хотел смотреть по маленькому телевизору, единственному их утешению в ночной работе, соревнование по теннису «Австралия Опен», а его напарник Саша, наоборот, включил и даже хорошо настроил ток-шоу Соловьева: его интересовала политика, ему нравились эти живые разговоры, когда у каждого есть право проорать свою собственную точку зрения. Он уже был в воинственном настроении. Попихав друг друга и даже слегка смазав обоюдно по морде, они вышли отлить. И только приступили к этой процедуре, как…

…Над широкой кладбищенской дорожкой, под пышными хлопьями снега, маячили две фигуры, удаляясь в сторону монумента воинам Великой Отечественной войны.

– Я говорил, я говорил, – в ужасе прошептал Артем, – а ты не верил. Привидения…

Привидения шли неторопливо, и даже как будто беседуя.

Охранники, разбрызгивая мочу с расстегнутыми штанами влетели в сторожку и крепко заперли дверь.

– Завтра уволюсь, – сказал Артем, – не могу больше.

Оксана Штанько и Анаид Терещенко, не сворачивая со своего пути, как будто их кто-то вел, сразу подошли к могиле поэта-диссидента Аркадия Федоровича. Оксана прильнула к холодному камню, поставленному поклонниками поэта. Анаид оценила скромный камень.

Надпись на камне гласила: «Аркадий Федорович».

– А фамилия какая?

– А это и есть фамилия.

– А отчество?

– Тоже Федорович, только с другим ударением.

Потом сходили к Терещенко. Он был неподалеку, но среди своих соратников, быстро сгоревших в эти перестроечные годы. На могиле стоял огромный тяжелый крест, воздвигнутый оппозицией на средства одного симпатичного олигарха, который уважал либералов. Анаид подумала: «Мне бы хотелось тоже чего-то поскромнее, может, как у Катиного сторожа – погоста…» Потому что рядом с этим крестом ей, жене, не было места, здесь царила политика. Огромный холм неувядающих роз покрывал пространство вокруг креста – хорошо, что была память, но ее Борьки тут не было.

Все же она сказала ему, глядя в небо: «Прости меня. Одной очень страшно».

В глаз упала большая снежинка. Наверное, это был ответ.

Обратно они шли не чуя ног, даже как бы забыв о них. Но догадывались, что влезть обратно не удастся. Они постучали в сторожку. Доносился звук телевизора, даже слишком громкий. Они опять постучали. Долго не открывали.

Потом резко распахнулась дверь: на пороге стоял охранник с ножом, который угрожающе держал перед собой. За ним угадывался перепуганный второй. Телевизор орал, перекрикивая страх молодых ребят. Девушки встревожились.

– А что случилось? – спросила Анаид, прислушиваясь к истерическому голосу Соловьева. – Война?

– Почему? – не понял Саша. – Какая война?..

– Мы просто устали ждать и хотим позвонить от вас.

– Нас, наверное, забыли, – сказала Оксана миролюбиво.

Их голоса успокоили ребят, и Артем сделал звук потише, а потом вообще переключил каналы. Девушки стали извиняться:

– Мы сейчас… мы только позвоним… нас ждут в часовне. Вы нам только двери откройте, а то мы в окно вылезли.

Старший нашел телефон, протянул Оксане, но экран был черный – не работала связь. Артем достал свой и попытался включить. Пока они водились с телефонами, Анаид присмотрелась к небольшому телевизору и обомлела.

На экране с выключенным звуком шла какая-то знакомая передача, шел прямой эфир с участием вдов, которые издали показались Анаид очень знакомыми.

– Оксана, – сказала она, – ты погляди-ка…

Оксана подошла поближе и вгляделась в изображение. Это была та самая программа, которую они несколько раз репетировали, и вдов было восемь, как и положено, и ведущая была Аглая – энергичная, бодрая, полная участия и ободрения к жертвам горьких обстоятельств. Только это были не они, а совершенно другие вдовы, одетые, как и они, в красивые стильные черные платья с нитками жемчужных бус, их ножки были на высоких каблуках, даже более высоких, чем то, что было надето в данный момент на Оксану и Анаид.

Артем, заинтересовавшись, включил звук. И обе женщины услышали, как ведущая, обращаясь к этим женщинам, называет их именами: Анаид, Ольга Арташезовна, Елена, Оксана, Катя, Ульяна, Алина, Зинаида Никитична.

– Ничего не понимаю, – сказала Оксана, – кто это?

– Вдовы, очевидно, – предположила Анаид.

– На самом деле? А кто тогда мы?

– Привидения.

Их играли актрисы: более красивые, чем они, яркие, талантливые с хорошей четкой речью: они смущались где положено, радовались бесхитростным шуткам ведущей. Все шло как по маслу. Пожилые дамы были терпеливы и участливы. Молодые почтительны и уважительны.

Охранники отворили дверь часовни. Внутри было пусто. Все просто испарились. Высокое узкое окно было открыто. Пианино они использовали как лесенку. Оксана и Анаид обошли часовню и обнаружили следы, которые исчезали на их глазах. Темно, тихо, пусто…