Физрук-3: назад в СССР

Это заставило меня задуматься: знает ли Лилия Игнатьевна, что я пусть и не женат официально, но все-таки не совсем свободен? Может у нее есть на мой счет какие-нибудь пусть не планы, то хотя бы — надежды? Девушка она красивая, но явно не из тех, кто согласен на внебрачные утехи. Так что дальше совместного поедания мороженого у нас вряд ли зайдет. А — жаль. Тем не менее, не стоит отталкивать эту красотку раньше времени, надо бы сказать ей что-нибудь доброе, ласковое. Вон как у нее горят глазки!

— Я понимаю, что ты пошла в милицию в память об отце, — сказал я, — хотя девушка с такой внешностью могла бы стать актрисой…

Комплимент оказался несколько неуклюжим. Лиля фыркнула и проговорила:

— Чтобы стать актрисой, красоты мало, нужно еще и талант иметь…

— А это можно проверить. Приходи к нам в студию, на пробы.

— Приду! — неожиданно пообещала она.

Да что это такое! Опять стало не о чем говорить. Я уже перестал понимать, зачем мы вообще с ней встретились?.. Нет, ухаживание за девушкой, без вполне определенной цели — это явно не мой стиль жизни. Надо либо изменить принципы, либо перестать валять дурака. К счастью, мы быстро допили кофе и доели мороженое. Пора отправляться на прогулку. На морозце можно даже не разговаривать. И молчание это будет оправданным. Да и наговорился я уже за последние дни. Откровенно говоря, больше всего мне хочется, чтобы все от меня отстали… Может морду кому набить?

К счастью, милиционерша почувствовала мое настроение и безропотно позволила себя проводить.

Дома Илга встретила меня как обычно. Поцелуй в щеку. Кормежка ужином. И обмен необязательными репликами. Я старался не думать о том, что живу с женщиной, которая знает и, вероятно, умеет что-то такое, о чем мне, вроде бы самому близкому ей человеку, и ведать не положено. Это кажется противоестественным. Особенно — такому шовинисту, как я. Вот тебе и равноправие полов.

Утром я опять поехал в «Литейщик», заниматься с девочками. Кстати, они оказались куда толковее и ответственнее пацанят. С ними я не чувствовал, что просто отрабатываю зарплату. На этот раз Эсмеральда в спортзале не появлялась. Хорошо это или плохо, я не знал. Может ее покровитель велел ей держаться от меня подальше, а может их, наконец-то, замели. Я бы не возражал. Воздух в городе явно стал бы чище. И не только в городе. Во всей стране.

По окончанию занятий я вышел на заснеженную улицу и пошел к остановке автобуса. В городе уже ощущалось приближение Нового года. Прохожие тащили елки, усыпая их иголками тротуары. Покупатели брали магазины штурмом, сметая с прилавков все, что могло обеспечить праздничный стол блюдами, которые во все другие дни горожане не могли себе позволить. В окнах домов можно уже разглядеть блеск елочных гирлянд, а магазинные витрины были разрисованы снежинками и елочными шарами.

Я вдруг вспомнил, что в детстве начинал ждать новогодних праздников с ноября. Хотя в тех местах, где мы жили с родителями, снег бывал только высоко в горах, но мне чудилось, что они обязательно поделятся им с почти безводными долинами у своих подножий, и тогда начнется настоящий Новый год. Однако к исходу декабря воздух становился только суше и горше. Величественные ледники словно выпивали из него последние капли влаги. Каждый год солдаты привозили с горных застав ели, так что праздник, не смотря на отсутствие на улице снега, получался самым настоящим.

В Доме Офицеров устраивались утренники для детей и карнавалы для взрослых. Мне всегда хотелось повеселиться именно со взрослыми, а не водить дурацкие хороводы с сопливыми сверстниками. Взрослые же не лезут на табурет, чтобы прочитать стишки Деду Морозу. Они танцуют, целуются и пьют шампанское. И едят конфеты с мандаринами сколько влезет. Однако, когда я вырос, мы уже покинули крайний юг Советского Союза и у меня появились другие интересы.

А ведь сейчас я — то есть, Вовка Данилов — с нетерпением считает дни, оставшиеся до встречи Нового года, предвкушает подарки и праздничное застолье. А еще больше — каникулы, которые освободят его от нудного просиживания штанов за партой. Кстати, и у меня тоже начнутся каникулы. Можно будет не ходить ни в школу, ни в спортобщество. Ведь родители маленьких каратистов, наверняка, развезут их по бабушкам и дедушкам, ну или в какие-нибудь более интересные места. Может и мне куда-нибудь смотаться? Ну хотя бы — в Москву!..

— Гражданин Данилов, — вырвал меня из мечтаний до омерзения знакомый голос. — Можно вас на пару слов?