Путеводная звезда II. Солнечный ключ

Траурная лента

Король умер!

По традиции, эта фраза имела продолжение. Но теперь, когда единственный наследник пропадал неизвестно где, а кузен так и не успел зарекомендовать себя среди министров, на месте трона зияла пустота. Холодная неизвестность, путь в никуда.

Черные камзолы со звенящими орденами, черный креп на лошадях, тянущих повозку, черные рясы аббатов в лиловом тумане из кадильниц. Черный всадник на королевском коне — хотя за наглухо опущенным забралом нельзя было разглядеть лица, королева почти не сомневалась, что роль покойного взял на себя Хокан. Под опущенным знаменем с перевернутым гербом ехала тень ее мужа. Король умер, но все еще здесь, пока не смолкнут последние напевы заупокойной мессы.

До последнего Агнетта надеялась, что все наладится. Что Свейн вернется, они сыграют свадьбу, а потом… Потом она с новыми силами вольется в игру за власть, ведь — о, никто и не подозревал, насколько искусно она умела плести интриги, выигрывая одну партию за другой.

Но теперь, шествуя за катафалком, она мало что понимала. Будущее казалось размытым, затянутым в траурную вуаль. Королева с отвращением отшатнулась от лицемерного сочувствия Эммы, подошедшей рука об руку с кузеном — так, чтобы было видно помолвочное кольцо с бриллиантом. Где Эрланд его взял, не из ее ли шкатулки?

Да пусть его, неважно.

Все эти дни она не расставалась лишь с сердоликовой вишней, оправленной в серебро. Накануне, пару дней назад, камень вдруг потух, а серебро окрасилось чернью. Долгих два часа она молилась в часовне, и ее волосы полностью поседели, вызвав волну толков при дворе. Но потом — хвала небесам! — вишня снова ожила, и Агнетта смотрела на нее, крепко зажав рот, чтобы рыданиями ненароком не спугнуть хрупкую искорку надежды. Сквозь слезы ей даже привиделось лицо сына. Жаль, ягода была слишком мала, чтобы хорошенько его разглядеть.

Что там бормочет горничная? Заговор? Ну и пусть забирают. Трон, власть, жажда денег — ее лучшие молодые годы, проведенные возле короля, были потрачены впустую.

Сейчас она хотела только отыскать сына. Любой ценой, даже если для этого ей придется пойти на поклон к самому лесному царю. Пусть вспомнит все ее щедрые подношения на праздник цветов, пусть зачтет запреты на охоту вблизи эльфийских угодий. Найти сына, а потом… Потом будет видно.

В покоях было темно: она сама велела задернуть тяжелые гардины. Из прислуги не осталось почти никого. Агнетта молча позволила горничной себя переодеть и усадить за стол. Месье Пьер подал ей тарелку горячего супа с хлебом. Интересно, кому еще она доверит подавать себе еду?

Кто-то настойчиво стучался в запертую дверь. Очевидно, ее приказы в этом доме уже никем не воспринимаются всерьез.

— Пришла Майя, Ваше Величество, — горничная запнулась, будто само имя оставляло на языке вяжущий морозный след. — Я велела ей уйти прочь.

— Впусти ее.

А черный ей к лицу. В своем траурном наряде невестка казалась снежинкой, опустившейся на расшитый агатом кружевной атлас.

— Учти, на сегодня я уже устала от чужого сочувствия, — Агнетта демонстративно проглотила еще одну ложку похлебки. Рука предательски дрогнула, и от принцессы это не скрылось.

— Отец собирается занять трон, — выпалила она. Надо же, удивила. Это любящей дочери сложно было поверить в предательство отца, а при дворе все давным-давно смирились с этой мыслью. Майя заметно удивилась, увидев, что никто в комнате, включая повара, никак не отреагировал на столь смелое заявление. — Вы что, знали?

— Давай ближе к делу, — устало произнесла королева. После нескольких бессонных ночей и тяжелых похорон голова гудела, словно налитая свинцом.

— Вы и ваш сын для него — единственная помеха.

— О, вот значит как.

— И зачем вы только приказали разбить зеркало? — принцесса со слезами стянула узкую перчатку. — Теперь он окончательно сошел с ума!

Горничная вскрикнула, а повар пробормотал проклятье, когда принцесса подняла тонкую руку. На прозрачном запястье явственно проступали следы камня. Мраморная ладонь — вот почему последние месяцы невестка повсюду носила перчатки.

— Что это за проклятье?

— Уже ничего, все проходит, — Майя слабо улыбнулась. — Но отец… он велел собрать осколки и сделать новые зеркала. Много зеркал, десятки!

— Но для чего? — подал голос месье Шико. Принцесса потупила взгляд.

— Потому что у него нет души. Он все отдаст, лишь бы снова заполучить власть, которую мы когда-то потеряли.

История, старая как мир. Агнетта чувствовала, что у нее слипаются глаза. Как она от всего этого устала.

В дверь снова постучали. И на сей раз горничная даже не успела повернуть ключ — внутрь ввалился сам начальник дворцовой гвардии в сопровождении солдат. Майя вскрикнула, у Агнетты тоже все внутри похолодело. Она предвидела и такой исход, но неужели так быстро?

— Дамы, не пугайтесь, — Гарн смущенно пригладил волосы и склонился в запоздалом поклоне. — Я здесь вовсе не по приказу графа.

— А по чьему же еще? — неужели кабинет министров решил взять бразды правления в свои руки и первым делом поспешил уведомить ее? Что-то Агнетта не замечала от них подобной прыти с самой болезни короля.

— Во дворце заговор…

— Ох, ради всего святого, скажите то, чего я не знаю!

— Настроение, мягко говоря… пугающее, — подойдя непозволительно близко, Гарн протянул королеве руку. — Позвольте отвести вас в безопасное место.

— Куда? В монастырь?

В принципе, почему бы и нет. На ней как раз темные одеяния, а кормят там по крайней мере лучше, чем в подземельях дворца.

Гвардеец доверительно наклонился вперед. Нет, спиртным от него не пахло.

— Я получил тайную депешу от вашей сестры. Она опасается за вашу жизнь и приглашает вас к себе, пока все не уляжется.

Сестра вышла замуж за напыщенного шоколадного короля в обмен на торговое соглашение. Говорят, она каждое утро повязывала передник и самолично отправлялась доить королевских коров, пока ее муж стриг овец.

Ну, если выбирать между скучным аббатством и парным молоком на свежем воздухе…

— Возьмите меня с собой! — взмолилась Майя. А ведь она боится его — по глазам видно. Боится собственного отца, который использует ее как ферзя в своей амбициозной игре.

Краем глаза Агнетта заметила круглое зеркало на стене — единственное, которое забыла завесить горничная. В нем отражалась сильно постаревшая… королева. Да, никакая горечь не смогла вытравить этот взгляд, эту осанку. Агнетта выпрямила спину и подмигнула самой себе.

— Нет уж, нам пока рано сдаваться.

Иначе он раздавит нас всех, как расправился с бедной Гунни…

— Если уж бежать, то всем вместе. И недалеко, — добавила она, видя, что Гарн собирается возразить. — Знаю, такую ораву до границы не довести. Но лес совсем рядом. Справишься?

— Ждите моего сигнала, — гулко звякнули посеребренные задники сапог. Звенящие шпоры Гарн никогда не любил, но, когда было нужно, из выделанной кожи вырастали шипы, которые подгоняли лошадей ничуть не хуже.