Когда мое сердце станет одним из Тысячи

Я расстилаю газеты на пол и приклеиваю несколько на окно вместо разорванных штор.

Дальше: еда для нового постояльца.

На кухне я кипячу воду, выключаю огонь и помещаю замороженных мышей в чайник. Они всплывают и опускаются, смотрят на меня черными пуговичными глазами.

Держать дома хищную птицу незаконно, если у тебя нет лицензии, а у меня ее нет. Мне следует быть осторожнее, но если никто не узнает о Шансе, он будет здесь в безопасности. Какое-то время. Проблема посерьезнее — это моя свежеприобретенная безработица.

На протяжении полутора лет работа в зоопарке «Хайкори» была моей главной опорой. Она была доказательством того, что я дееспособный взрослый человек, что я могу справиться с жизнью в одиночку, что я не бесполезная, беспомощная обуза, каковой меня считали многие. А теперь я ее потеряла.

У меня нет времени хандрить. Я должна оплатить квартиру через пять дней, а у меня шестьдесят два доллара на счету. Мне нужна новая работа.

Я мну одну из мышей, проверяя, достаточно ли она мягкая и сочная. Затем вынимаю ее из пакета и кладу на пол под ноги Шансу.

— Ужин, — говорю я.

Шанс нахохливает голову и моргает внутренним веком, пленочные мембраны перекрывают яркие глаза. Он распарывает мышиный живот клювом и вытягивает оттуда длинные нити кишок, словно розовые спагетти.

Присев на диван, я включаю компьютер и начинаю поиск работы поблизости. В «Буррито-мания», мексиканской закусочной в нескольких кварталах от моего дома, ищут сотрудников.

Я открываю онлайн-анкету. С экрана мне улыбается мультяшное буррито в сомбреро, я читаю первый вопрос: «Итак, почему ТЫ стремишься работать в „Буррито-мании“?»

Я не знаю, как на него ответить. Я не знаю, почему кто-то вообще может хотеть работать в «Буррито-мании». Мне уже приходилось слышать раньше, что ответ «мне нужны деньги» не подходит, несмотря на то что именно поэтому большинство людей ищет работу. Наконец я пишу «мне нравятся буррито», что и правдиво, и уместно. Возможно, если я буду там работать, у меня даже будет скидка на еду. Если быть до конца откровенной, я добавляю, что от мексиканской еды у меня газы, поэтому я стараюсь не есть ее чаще чем пару раз в неделю.

В следующем вопросе я читаю: «Ты общительный человек?»

Я не знаю, как ответить честно, чтобы не выглядеть плохо, поэтому оставляю графу незаполненной.

Просматривая другие анкеты для работы в ресторанах и магазинах, я оставляю множество незаполненных строк.

«Считаете ли вы себя командным игроком?»

«Часто ли вы ходите на мероприятия?»

«Почему с вами приятно находиться рядом?»

«Как бы ваши друзья описали вас?»

Слова начинают размываться и разбегаться по экрану, словно злобные муравьи.

На сайте кофейни я нажимаю на ссылку, по которой открывается еще одна анкета: «Перечислите свои основные ценности, и как работа в „Джиттерс“ поможет вам их выразить?»

Мне кажется важным быть честной и что нужно уважать чувства всех живых существ, и я считаю, что неправильно наносить вред людям или животным, если это не в целях самозащиты.

Но я не понимаю, как работа в кофейне поможет мне выразить эти ценности, не считая того, что я не собираюсь убивать посетителей.

«Какой у вас самый большой недостаток?»

Я не понимаю, почему я просто не могу прийти и начать работать. Не понимаю, почему простой компетенции недостаточно, зачем им копаться в моей душе, выискивая каждый грязный секрет.

«Опишите проблему, с которой вы столкнулись на предыдущей работе, и расскажите, как вы с ней справились».

Я справилась с ней так, что меня уволили.

Желудок сжимается от спазма. У меня ничего не получится. Я не могу, не могу…

Я вскакиваю и опрокидываю столик. Компьютер падает на пол, Шанс поворачивает ко мне голову. Из клюва у него свисают мышиные кишки.

Силы разом покидают меня, и я сползаю по стене так, точно у меня жидкие кости. Грудная клетка разрывается.

Мне нужно взять себя в руки.

Я встаю, поднимаю ноутбук. Я просматриваю одну за другой все анкеты и заполняю, что могу: имя, адрес, телефонный номер, образование и опыт работы. Все остальные графы оставляю пустыми. Мне просто нужно отправить их как есть, этого достаточно.

Закончив, я обрушиваюсь на диван в измождении. За окном воет ветер, мокрый снег колотит в стекло. Началась гроза. Мое зрение расплывается, затем темнеет, я проваливаюсь в себя и засыпаю тревожным прерывистым сном.